– Это принц, миледи.

– Я вижу.

Солнце окончательно вышло из-за туч, и приближающуюся процессию стало видно еще лучше.

На миг у меня перехватило дыхание. А потом я сделала глубокий выдох. Это просто игра света, которая тут же исчезнет, если взглянуть на нее через закопченное стекло. И все же я почувствовала, как на лбу у меня выступила испарина. Нет, он, наверное, приехал не столько ко мне, сколько посмотреть на своих крестных сыновей и оценить, насколько они продвинулись в освоении военных премудростей. Нед был крестным отцом и Тому, и Джону – этим, скорее всего, и объяснялось его внимание.

Яркий блеск металла заставил меня прикрыть глаза ладонью.

А что до закопченного стекла, подумала я, то это была отличная идея.

– Должен ли я открыть ворота, миледи?

– Разумеется. Можно было и не спрашивать. – Потерявшись в этом блистательном моменте, я забыла, что от меня ждут распоряжений. – Иначе принц разобьет свой лагерь под нашими стенами и станет допытываться, почему мы до сих пор этого не сделали, угрожая осадой в случае нашего неповиновения.

Но я все же не стала переодевать платье и чепец, хотя и выглядела так, словно какая-то кухарка. В данном случае мне не нужно было стараться произвести впечатление.

Ко времени, когда я спустилась, наш королевский гость уже заехал во внутренний двор, вблизи еще больше сияя великолепием своего облачения; на груди ярко поблескивала его личная эмблема из нашитых серебристых перьев страуса, которую он, по слухам, взял себе в честь отважного слепого короля Богемии, погибшего в бою. Спешившись, он протянул шляпу и перчатки пажу, провел рукой по голове, пригладив свои спутанные волосы, и только потом направился ко мне. Я же специально остановилась на предпоследней ступеньке каменной лестницы, чтобы глаза наши находились на одном уровне. Учтиво поклонившись, он протянул мне руку и, когда я вложила в нее свою ладонь, поцеловал мне пальцы.

– Миледи.

– Милорд.

– Надеюсь, у вас все хорошо.

– Как видите. Позвольте спросить: это визит вежливости или же вы преследуете какую-то иную цель?

– Это визит долга, поскольку вы моя кузина. К тому же, миледи, я просто проезжал мимо.

На этом с меня было достаточно.

– Что-то мы ведем себя слишком уж официально. И обескураживающе вежливо. Так чего же вы хотели?

Он ухмыльнулся:

– Ну, это мы скоро исправим. Не могла бы ты, Джоанна, предложить чашу эля уставшему путнику?

– И всем остальным тоже. – Я кивнула своему управляющему, который с виноватым видом стоял позади меня. В конце концов, быть гостеприимной и доброжелательной по отношению к принцу было не так уж сложно для меня. Я вдруг обнаружила, что в последнее время мне не хватало возможности с кем-то поговорить. Поэтому я была согласна даже на его колкие замечания.

Ухмылка Неда трансформировалась в лукавую улыбку.

– Должно быть, тебе здесь действительно скучно. Ты почти рада видеть меня.

– Нед, мне всегда было приятно твое общество. И ты об этом прекрасно знаешь.

Конечно, он об этом знал. Доверие Неда было для меня яркой кометой на темном небе.

Осторожно и как бы между делом я высвободила свою руку. Нед был неизменной величиной в моей жизни – другом, надоедливым компаньоном, – хотя в последние годы из-за постоянных поездок в Бретань я виделась с ним мало. А сейчас он, видный рыцарь, королевский сын, будущий король, имя которого было известно всей Европе, купался в лучах славы и был обласкан судьбой, тогда как я, вдова в черных траурных одеждах, выглядела на фоне блеска его золота и драгоценных камней унылой зимней вороной. С некоторым удивлением я отметила, что волосы его все так же были аккуратно подстрижены на затылке, чего Томасу никогда достичь не удавалось. Впрочем, это его никогда особо и не заботило.

Оставаясь неулыбчивой до тех пор, пока великолепие Неда немного не поблекло в моих глазах, я решила, что, видимо, действительно очень одинока, раз это произвело на меня такое сильное впечатление. Я была уже не в том возрасте, чтобы восхищаться героической внешностью парнишки, которого знала с колыбели. Для меня это был всего лишь Нед. А мое тревожное состояние, которое я ощущала, было вызвано игрой света, шутовским фокусом моего сознания, порождением моей изоляции и беспокойства.

– Джоанна, а ты не собираешься пригласить меня в дом? Или так и будешь держать на своем холодном дворе?

Я уставилась на него. Он смотрел на меня насмешливо.

– Прости.

– Тебе явно не хватает компании.

– Я и сама, честно говоря, так думаю. Мои разговоры с Томом и Джоном обычно получаются короткими и увещевательными. – Только теперь я медленно улыбнулась, чувствуя, как полегчало на душе, а внутри меня разливается приятное тепло. – Они будут рады видеть тебя и станут докучать, чтобы ты поиграл с ними в какую-нибудь веселую игру с оружием. Но с Джоном будь осторожен – он у нас хитрый малый. Однако сначала ты должен угодить их матери и попотчевать ее новостями о том, что происходит при дворе.

Поднявшись ко мне на ступеньку, он нахмурился, глядя на меня уже сверху вниз.

– Так почему ты стала затворницей, запершись здесь? По моему глубокому убеждению, ты просто создана для придворной жизни. А тут ты выглядишь как домохозяйка, которая только тем и занимается, что пересчитывает бочонки с элем.

– И обнаруживает их недостачу. Наряду с окороками.

По крайней мере, он хотя бы ни слова не сказал по поводу моих траурных черных одежд, из-за которых, как я знала, кожа моя выглядела еще более бледной. Он потянул меня за рукав, невзрачный и даже казавшийся испачканным в пыли, и я провела его через холл в одну из небольших комнаток, где было удобно поговорить и где пробивавшиеся в окно лучи солнца дополнялись теплом от огня в небольшом очаге.

– А помимо этого, – добавила я, – я следую совету твоей матери. Я стала другой женщиной.

– Неужели? Я слышу обиду в твоем голосе или мне показалось?

– Конечно показалось.

Я налила ему эля. Он принял от меня чашу, уселся в кресло, развалился в нем и принялся пить.

– Зачем ты здесь? – спросила я, выбрав для себя низкую, обитую тканью скамью и дистанцируясь таким образом от его великолепия. – Что такого происходит в мире, о чем мне следовало бы знать?

– Ничего выдающегося на данный момент.

– И никаких войн, учитывая твой особый интерес к ним?

– Война сейчас крайне маловероятна. Поэтому я должен заниматься налогами и поддерживать поборников законности на местах. В мирное время судам требуется больше усилий, чтобы привлечь нарушителей к ответу. Мой отец согласен с таким подходом, поэтому в дальнейшем так и будет, за исключением серьезных преступлений, которые надлежит рассматривать выездным сессиям королевского суда. А в будущем году отец хочет взять меня с собой на заседание парламента.