проверить! Так что расходитесь, господа, приносим свои извинения…

– Я не понимаю, вам адреналин, что ли, мозги отшибает? – снова вмешался Джек.

– «Уйди-уйди» придется оставить, – подал голос Трактор.

– Да не кипишуй, Зима, – вздохнул Сергей, пнув тушу дохлого вожака, – ясен лед, через «колесо» тащиться.

– Но самое смешное было, что у ружья спросила: стрелять или не надо! – раздался сверху голос Ника…

– Ник, я тебе сейчас как врежу, – прошипела девушка. – Сколько раз просила?

– Молчу-молчу!

– То есть ты хочешь сказать, кто-то специально так сделал с консервами? – продолжила Грета уже спокойно прерванный диалог.

– А как же, – кряхтя ответил Химик, – Моррисон, подай на меня немного.

Мы с Лайоном, пыхтя в полумраке, подавали вверх «плоского мула», а Пако и Зима тащили его за веревки на полтора метра каменной ступени вверх. Озноб, Грета и Грох поддерживали нас морально, развлекая занимательными разговорами. Головастик страховал ребят сверху.

– Да тут и думать нечего, – авторитетно заявил Сергей, – они знают, куда мы идем, они знают основные проходы. Если бы у меня была задача устроить засаду неким сталкерам, я бы тоже постепенно отсекал возможные пути, вынудив их пойти в удобное для засады место.

– Давай-давай, Зима, – Химик подтянул свою сторону платформы с нашей поклажей, и я постарался синхронно с ним, – тяни уже…

– Там за выступ зацепилось, – негромко пробасил Пако.

– Моррисон, давай левее, – скомандовал Лайон, – на раз-два и вы там дергайте.

– Надо было парочку артов Фируза подложить, «дыхание», например, «пятерку», – тоном знатока произнес Грох.

– Ты такой умный, Гаррот, – выдохнул Химик, – тебе прям в АрНаТе нужно кафедру выделить.

– Тяните там сверху! – не выдержал я.

– Я действительно имею образование в отличие от некоторых, – с достоинством ответил Грох.

– Думаю, на «колесе» они не станут засаду делать, – решил успокоить нас Головастик сверху под пыхтение и сопение Трактора с Зимой.

– Это почему же? – спросил Сергей.

– Ну а где там можно? – вопросом на вопрос ответил Ник.

– В Верхнем Храме, к примеру, – предположил Морозов.

– Сомнительно, – ответил Ник, – уж больно там мест открытых много.

– Так-то да, – согласился Сергей, – но не будем думать, что у ребят нет воображения. Вот я бы, допустим, на «колесе» выбрал бы наши возможные пути. Где-то динамита заложить, где-то артов каких наставить, растяжку натянуть с осколочной.

– Если это фантазия, то какая же должна быть банальность? – несколько выспренно поинтересовался Гаррот.

– Выскочить резко да всех пострелять из «томми», – спокойно парировал Морозов.

– Все! Лезьте сюда, – тяжело дыша, сказал Зима.

Наконец наш отряд двинулся по коридору, постепенно поднимающемуся на пару ярусов вверх. Пока больше таких высоких карнизов нам не встречалось: четко вырубленный в породе подковообразный коридор с полированными выгнутыми стенами немного поднимался вверх, иногда слегка поворачивая по часовой стрелке. Иногда подъем прерывался каменными площадками ступеней на пять-семь. А примерно через каждые сто шагов в потолок были вмонтированы светящиеся бледно-голубым светом камни.

Из-за этого, казалось бы, небольшого подъема по ровному, слегка запыленному полу незаметно подкрадывалась усталость: не то чтоб я запыхался, но было уже жарко в «шкуре», хотя в самом подземелье было довольно прохладно.

Все шагали молча, изредка обмениваясь тихими короткими фразами исключительно по делу.

Чем дальше мы продвигались, тем сильнее я ощущал какой-то холодок в груди. Это был не страх, не плохое предчувствие, даже не интуиция сиблинга, хотя иногда ее хрен опознаешь, это было некое незнакомое чувство, которое с большой натяжкой можно было бы назвать предвкушением, как будто я иду на вечеринку, где будет моя девушка, и я не знаю, как она меня встретит после долгой разлуки. Хотя, конечно, где-то там наверху моя девушка меня действительно ждет, только вечеринка там мрачная.

Нет – я ощущал, что нечто, волнующее меня, оно где-то совсем недалеко, словно я уже был тут когда-то и вот сейчас пытаюсь смутно вспомнить дорогу… но ведь это какой-то антинаучный бред! Я никогда тут не был и могу в этом поклясться, положив руку на конституцию. Все же в последнее время я как-то преступно мало заботился о своем организме, возможно, моя нервная система уже начинает сбоить, по любому поводу стимулируя надпочечники, которые выбрасывают в кровь бесценный в иных обстоятельствах адреналин, но кроме повышения пульса и обильного пота это ничего мне не дает.

В этом дискомфорте от внутреннегоо состояния и сумбурных мыслей я вместе со сталкерами попал в крючкообразный загиб коридора, испещренного по стенам иероглифами почти забытого языка Древних.

И вот когда мой мясной насос в костяной клетке уже начал биться о стенки своей темницы, в конце коридора показалась арка, облицованная по периметру светящимися камнями, представлявшими собой мерцающую подкову, в центре которой был тот же голубоватый полумрак.

По краям арки немедленно появились Зима, Сергей и Трактор. Один из них контролировал левую сторону за аркой, второй – правую. Сергей медленно разжал три пальца, и они, кивнув друг другу, резко и слаженно кувыркнулись по разные стороны выхода, а Трактор выскочил вперед и замер с дробовиком, упершись в выставленное колено локтем…

Тишина… одна секунда… две… три…

С меня уже градом катил пот, а ощущения были такие, словно мне сейчас предстоит перепрыгнуть через глубокую пропасть. Что за хрень?!

– Под прекрытием толкайте «мула», – изрекла голова Зимы со съехавшей на глаза каской, отчего казалось, что это черный жутковатый черный шар, у которого шевелится пасть.

И мы выдвинулись вперед, толкая перед собой нашу летающую тележку.

Сразу же возникло ощущение, что я упал в колодец.

Многие не задумывались, может ли звучать тишина. Ну, действительно, что за бред? Тишина это отсутствие звуков, как ей звучать-то? Правда, есть выражение «звенящая тишина», ну так это, повторюсь, шум крови в сосудах черепной коробки. Есть тишина оглушающая, и тут не вижу ничего удивительного: она не оглушает, просто непривычно полное отсутствие внешних звуков заставляет, опять же, слышать только шумы своей тушки по контрасту с окружающим. Это как видеть звезды из ярко освещенного ночного города и в чистом поле, где за десятки километров ни одного домика нет.

А тишина, которая обрушилась на нас, это тишина спрессованного воздуха. Может, молекулы трутся друг о друга на уровне ультразвука? А может, так звучит воздух в колодце, но текущий медленно, а не свистящий, как в бурю? Не успев еще издать ни звука, ты понимаешь – тут есть эхо!

Мы попали в огромный и высокий зал. Даже вот так – Зал…

Потолок, теряющийся в полумраке и контрастирующий с тускло светящимися камнями, был охвачен полукольцами пилонов, опускающихся до пола и напоминающих ребра. У меня возникло ощущение, что мы находимся внутри некоего ископаемого морского чудовища, вымершего много тысяч лет назад, кажется, его называли «синий кит».

Зал был вытянут вперед, а вдоль его стен стояли