— Даже и не знаю, почему у тебя с этим трудности, — задумчиво поделилась мириаланка. — Твое ощущение Силы — как по учебнику. Океан, течения, потоки… во многих трудах, приемы описываются теми же словами. На твоём месте, и в твоём возрасте, я бы точно соблазнилась попробовать сама.

— Я не хочу подгонять свои ощущения под термины всяких древних джедаев, — серьезно ответил юноша. — Мало ли в чем они видели реку, а в чем — ручей? Попробую применить что-то из ихнего, ошибусь, и выверну себя наизнанку. И как мне после этого тебя обнимать, вывернутому?

— Значит, я — твой сдерживающий фактор, — весело заметила Луминара. — Это хорошо. Это даже обнадеживает.

— Я вот все забываю тебя спросить, — заинтересованно протянул Нил. — Как ты видишь Силу?

— Космос, — ответила джедайка, ностальгически улыбаясь. — Вторая по популярности визуализация. Когда меня везли в храм, корабль пролетал сквозь туманность. Я тогда прилипла к иллюминатору, и чуть все глаза не высмотрела. А когда мне рассказали про Силу на уроках теории, я немедленно начала представлять астероидные пояса, туманности, солнечные короны с протуберанцами, и всякую прочую астрофизику. Например, тебя я вижу, как звезду, но довольно тусклую: твое сродство ещё толком не раскрылось.

— Ага, значит, я — красный карлик, — не удержался юноша. — А Йода, наверное, голубой гигант?

— Даже двойной, — задумчиво согласилась мириаланка. С лёгким удивлением оглядев хихикающего ученика, она непонимающе нахмурилась, но вскоре и сама улыбнулась, поняв немудреную шутку юноши.

— Интересно, миралукам, с их зрением, тоже приходится мучиться с аналогиями? — предположил Нил. — Что-то вроде «мастер Ки-Ади-Мунди — конгломерат насыщенных течений, чуть длиннее среднего джедая». Видеть только через Силу, наверное, страшная морока.

— Они с этим рождаются, и не знают другой жизни, — рассудительно ответила Луминара. — Это нам с тобой нужно привязывать увиденное в Силе к привычному и обычному, чтобы толком его осознать. Миралуки видят Силу, как она есть. Они не спутают Ки-Ади-Мунди ни с кем другим: в Силе, он отличается от прочих разумных не меньше, чем визуально. Да, часть того, что видят разумные со светочувствительным зрением, миралуки не могут рассмотреть, но это всего лишь особенность. Мы, к примеру, не видим инфракрасного спектра, и не то, чтобы страдаем от этого.

— Если миралуки видят Силу, как она есть, что же они не опишут ее во всех подробностях? — Нил задумчиво наморщил лоб. — Так, чтобы обучающимся юнглингам не пришлось ударяться во всякие неполные и противоречивые аналогии.

— Описывая Силу, миралуки пользуются теми самыми неполными и противоречивыми аналогиями, — с улыбкой ответила женщина. — Им по-другому никак. Сам попробуй описать цвет существу, слепому от рождения.

— Верно, тут поневоле собьёшься на всякие потоки с течениями, — пробормотал юноша. — Кстати, о них. Вчера, я распилил свои оковы чем-то совершенно необычным. Вот послушай…

Он описал наставнице почувствованные им сверхбыстрые течения, не скупясь на подробности, и поделился своими опасениями насчёт их применения в бою. Выслушав его, мириаланка неожиданно заулыбалась.

— Это — не что иное, как техника Разрушения Силой, ее базовый элемент, — с удовольствием проговорила она. — Ты и правда особенный: понять такое на одних инстинктах — это нечто. Я, в свое время, не захотела ее осваивать — сложная, слишком мощная, да и не нужна мне особо. Из знакомых мне джедаев, Разрушением Силой почти никто не владеет — один мастер Винду вспоминается.

— Стоп, базовый элемент? — непонимающе нахмурился Нил. — Куда там ещё усложнять-то? И зачем?

— Одновременный контроль множества таких течений, для атаки по площадям, — объяснила Луминара. — Поодиночке, они довольно бесполезны: до тебя, я не слышала ни о ком, могущем тонко их контролировать. Да и прервать их довольно просто для одаренного, как и другие слабые воздействия. Хочешь освоить Разрушение Силой полностью? — спросила она. — Можно сходить в библиотеку за нужными книгами.

— Нет, — подумав, ответил юноша. — По тем же причинам, что и ты — этот трюк мне просто некуда приткнуть. Не преступников же им лупить? Ситхи, к счастью, пока не вернулись, — он весело фыркнул. — А ты? Хочешь попробовать управиться с тем же «базовым элементом», что и я, на всякий случай? Из наручников освобождаться, и все такое. С этими течениями, главное — почувствовать их. Могу даже аналогию для тебя подобрать, космическую. Что-то вроде, м-м-м… пучка фотонов? Нейтрино?..

— Все, все, — со смехом прервала его мириаланка. — Я не стану экспериментировать со сложными техниками. Если сработало у тебя, да ещё и под давлением, то необязательно получится и у меня.

— Ой, — растерянно выдал Нил. — То есть, я взялся практиковать нечто сложное не просто без учителя, а ещё и без учебника. Выходит, я даже хуже тех малолеток, что ковыряются в техниках Силы самостоятельно, — он потрясённо засмеялся. Луминара также не удержалась от улыбки.

— Возраст берет свое, — с напускной серьёзностью согласилась она. — Ну что, вернёмся к тутаминису?

— Давай. С чего начнем?

Эпизод XXII: Призрак превосходства

Этим утром, фехтовальный зал, в свободное время посещаемый юнглингами и падаванами, не пустовал — целая группа джедайской молодежи увлеченно колошматила друг друга как пластиковыми тренировочными мечами, так и плазменными клинками в тренировочном режиме. Нил Коррин с удовольствием приметил в толпе молодняка знакомое лицо — оранжевое, в белой раскраске, окаймленное характерным сочетанием рожек и головных щупалец. К искреннему сожалению юноши, его знакомая по падаванскому экзамену, тогрута по имени Лисанна Андо, была занята. Ее парные клинки мелькали слепящим вихрем, уверенно тесня коротко стриженную девушку-падавана. Та, худощавая пкорианка, отличалась от человека лишь алой кожей, и слишком длинными пальцами. Сейчас, эти пальцы крепко сжимали темно-красную рукоять меча, чье зеленое лезвие с трудом поспевало за гудящими взмахами двух оранжевых.

Нил задумчиво осмотрел залу в поисках спарринг-партнера. Он с сомнением прошелся взглядом по галдящим юнглингам, весело машущим тренировочным оружием, и нескольким парам фехтующих падаванов, как его внимание привлек одинокий разумный, скромно устроившийся в углу. Худощавый и загорелый, с длинными платиновыми волосами, увязанными в небрежный конский хвост, он выглядел так, словно решил радикально ограничить свое зрение — его глаза были прикрыты плотной черной повязкой. Несмотря на нее, движения длинноволосого блондина были исполнены привычной уверенности, а его