Лысый обвел пришельцев торжествующим взглядом и вместе с бородатым направился к двери.

– Постойте! – Дасаль шагнул ему наперерез. – Есть такое неписаное правило: хозяева вручают гостям какой-нибудь небольшой подарок. Чисто символически. Не могли бы вы подарить нам вот эту штуку, – он показал пальцем на пластину, висящую на груди у лысого. – У вас же наверняка есть запас, а нам будет приятно. Опять же, память. Светлая и добрая.

Лысый координатор некоторое время смотрел на груйка, словно не понимал, чего тот хочет, а потом прикрыл пластину ладонью и сухо произнес:

– Это должностная атрибутика, она на строгом учете и не передается посторонним лицам. Единственное, что мы можем вам подарить, это хорошее настроение!

Лысый вновь изобразил улыбку, теперь уже более отчетливую, и неторопливо зашагал дальше.

– Ну вы и фрукт, Дасаль! – раздраженно процедил Тумберг сквозь зубы.

– Я, может, и фрукт, а они самые настоящие жлобы, – пробурчал Умелец. – Жлобяры!

Координаторы удалились, и распорядитель сказал от двери:

– Прошу за мной, товарищи. Поедем к Основе.

Гости вышли из помещения с серым цилиндром и по длиннющему коридору направились назад, к залу, где состоялась их встреча с членами Координационного Совета. От шагающего впереди распорядителя их отделяло метров десять.

– Не хотел бы я тут жить, – негромко сказал Дасаль. – Повернутые они тут все какие-то, да еще и под надзором. Не, у нас тоже на этот счет не очень, но чтобы так… – он помотал головой и зачем-то посмотрел вниз, на свою левую ногу. – Маячки младенцам… Отпад! Если, конечно, они нам туфту не гнали. Но жлобы редкостные, однозначно: даже поляну не накрыли. Можно подумать, к ним каждый день делегации прилетают!

– Туфту не туфту, но рассказали, я думаю, далеко не все, – уже без раздражения заметил Тумберг. – Но сейчас это обсуждать не стоит.

– Совершенно верно, – поддержал его Аллатон. – Надо еще разобраться с этой Основой. С Металищем. Как мог этот их Латес, не владея магией, что-то там проделать с излучением?

– Или же он все-таки владел магией, но об этом предпочли умолчать, – вставил Хорригор. – М-да-а, то, что они здесь устроили, просто в голове не укладывается… А с другой стороны – живут же, процветают… И думают, что счастливы…

– Вопрос в том, что считать счастьем, – изрек Тумберг.

– Позвольте вмешаться в ваш разговор, – донесся из подмышки Аллатона голос Спинозы. – Хотелось бы предложить вашему вниманию одну довольно длинную цитату из рассказа Алькора «Средство для счастья». Мне давно хотелось с вами поделиться, но никак не мог найти подходящего момента. Это из его сборника «Нигде и никогда», издательство «Андронум».

– Неужто Алькор действительно додумался до такого средства? – с иронией спросил Хорригор.

– Тут дело в другом, – ответил Спиноза. – Вы послушайте – и поймете, к чему этот отрывок. Речь в рассказе идет о разведчиках-землянах, прилетевших на другую планету и пообщавшихся с представителями местной администрации. Цитирую:

«Луис всматривался в их лица и видел, чувствовал, понимал, что говорят они искренне, что они на самом деле верят в привалившее им подлинное счастье. Он подумал, что, конечно же, поначалу протестовали; протестовали люди того поколения, которому выпало жить в период внедрения Великой Идеи, то бишь создания Великой Системы Надзирателей, не могли не протестовать; пусть не все, но ведь протестовали же, потому что были разумными существами… Но не дремали карательные органы, и меч пришедших к власти сторонников Великой Идеи беспощадно обрушивался на бунтарей, и множилось число погибших, и оставшиеся в живых, устрашась репрессий, затихли и покорились, и дали жизнь новому поколению, поколению с датчиками в мозгу и личным кодом, поколению Эры Великой Системы Надзирателей, всевидящих, всезнающих и всепомнящих, наблюдающих за каждым шагом каждого гражданина от рождения до смерти. Новое поколение не было способно бунтовать, оно не знало уже другой жизни и искренне считало себя счастливым и даже не помышляло ни о каком другом счастье. Оно не знало, что такое протест против существующего положения дел, но если бы даже кто-то и попытался хоть что-нибудь переменить – его быстро бы усмирили бесстрастные парни в черных мундирах.

Луис понимал, что эти чиновники, с сочувствием глядящие на него, тоже представители нового, совсем другого поколения, и они искренне, искренне верят… И ничего они не знают о прошлом, о том, что было до Эпохи Великой Идеи».

– И еще, – почти без паузы продолжал Спиноза. – Из того же рассказа:

«Медведев вдруг подумал, что эти машины когда-то могли быть созданы совсем с другой целью: например, для контроля за уличным лвижением. Или для наблюдения за неблагонадежными элементами. Или для изучения пассажиропотоков. Или для учета миграции населения. Или для чего-нибудь еще. Но пришла ведь кому-то в голову поистине Великая Идея, и ее поддержали там, наверху, во Дворце, – и родилось и покрыло планету Исора Общество Всеобщего Благоденствия…» Конец цитаты.

– Ох, ничего себе! – воскликнул Дасаль. – Этот Алькор – голова! Головища! Даже название общества у него такое же, в натуре!

– Да-а… – подхватил Аллатон. – Тут невольно задумаешься вот о чем: а не реализуются ли тексты писателей в других мирах?

– От этого предположения всего лишь один шаг до другого, – с усмешкой заметил Тумберг. – А именно: не являемся ли мы сами и весь наш мир выдумкой какого-нибудь писателя прошлого?

– Эк вы хватили, Шерлок, – на ходу покосился на следователя Хорригор. – Уж не Алькор ли нас придумал? Вряд ли у кого-либо хватило бы воображения для того, чтобы нафантазировать такую уникальную личность, как я! Да и название планеты совсем другое. Исора и Нигда: есть разница? По-моему, есть. Кроме того, если бы нас придумал Алькор, это было бы написано в его книгах. Бенедикт, есть у Алькора такие книги?

– Таких книг нет, – отозвался Спиноза. – Но это можно объяснить. Допустим, что всем мы придуманы. Тогда мы узнали бы об этом лишь в том случае, если бы сам Алькор написал об этом в своей книге. Значит, он не написал.

– А мне так все равно, придумал меня кто-то или нет, – заявил Дасаль. – А хоть бы и придумал! Вот он я, с руками, ногами и мозгами, на свободе, здоровый и всем довольный. Что еще нужно для счастья?

– Пластинку в мозг еще нужно, – пробурчал Хорригор. – Рассказываем тут друг другу сказки, понимаешь…

– Оказывается, вы вполне свободно можете говорить без этих ваших блатных словечек, – с легкой усмешкой сказал Умельцу Тумберг. – Я приятно удивлен.

– Я сам в акуе, начальник! – осклабился груйк. – В натуре!

Тумберг только руками развел…

Распорядитель поджидал их у выхода.

– Вы знаете, – сказал он, когда гости приблизились, – я все обдумывал информацию о вашей жизни и понял, в чем ваша ошибка. Вы слишком растянутая, разбросанная по разным местам цивилизация. В таких условиях трудно добиться благоденствия. Приходится тратить очень много сил и ресурсов. Вам бы разделиться на компактные сообщества, и жизнь ваша будет гораздо лучше.