Грудь сдавливает: отец умел удивлять.

– Он так тебя любил, – говорит Джос. – Наверное, тебя одну.

– Но ведь это все ложь, – шепчу я. – Мы ведь даже не сес…

Джос обхватывает мое лицо ладонями.

– Перестань. Ты – моя сестра, поняла?

Я закрываю глаза и наклоняю голову, чтобы соприкоснуться с ней лбами. Хоть я в ней и сомневалась, подозревала ее в худшем и убедила себя, что больше ее не люблю, но понимаю: она стольким пожертвовала ради того, чтобы мне ничто не грозило. Я никогда не забуду то, что она рассказала о годах, когда мы были разлучены.

Я не соврала, когда говорила Кэлли, что некоторые вещи не забываются, как бы нам того ни хотелось. Но впервые за много лет мне хочется помнить.

Я знакомлюсь с дочкой Джослин, Алексой, за неделю до начала занятий в Тампе. Мы едем в «Дисней Уорлд», и она упрямо держит меня за руку, пока мы стоим в очереди к кассе аттракционов. Заметив принцессу в синем платье и длинной светлой косой до пояса, Алекса съеживается, детские щечки превращаются в две пухленькие клубнички.

Мы ждем ее в очереди, Алекса напевает песенку из мультфильма и пригибается каждый раз, когда принцесса попадает в поле зрения.

– Мне приходится слушать эту песню по двадцать раз на день, – шепотом говорит Джослин, закатывая глаза. – Это как пытка водой, только для матерей.

У меня внутри все сжимается от этого слова. Я пока не готова ни с кем делить сестру. Я слишком долго ждала, когда она вернется. Выглядит она точно так же, какой я ее помню, теперь, когда волосы у нее снова каштановые. Мы обе в очках и бейсболках, чтобы нас было не узнать.

Пресса беспощадна: четыре засады, две смены номеров телефонов и ненормальная, которая шла за мной по ряду «Уолмарта», но Джослин говорит, что никогда не чувствовала себя такой свободной.

«Только подумай, – говорит она. – Теперь мы можем получить паспорта, увидеть мир».

О матери уже пишут книгу. Когда история просочилась в прессу, «Нью-Йорк Пост» напечатала ее снимок из тюрьмы под заголовком «РАСХИТИТЕЛЬНИЦА РОЖЕНИЦ». Бренда Дин анонсировала, что книгу за два миллиона долларов об убийствах «монстра» и похищениях Лоуэлл она назовет «Украденные жизни».

Я отказалась давать ей интервью. Скоро у меня начинаются занятия в Тампе, и я не хочу притягивать к себе еще больше внимания.

Да и, потом, никто не крал у меня жизнь. Она всегда была моей. Просто теперь мне надо понять, что с ней делать дальше.

***

Ее нашли, когда начали снимать доски с хижины в лесу. В первом рейде пропустили подвальную дверь, потому что Аннетт прикрыла ее листьями.

Девочке шесть-семь лет. Было очевидно, что о ней хорошо заботились. Ее нашли на диване, пол был завален обертками от закусок и огрызками восковых мелков, а также рисунками, на которых были изображены она и женщина с каштановыми волосами. Они держались за руки и собирали маргаритки.

Следователям она сказала только одно:

– Мамочка сказала мне оставаться здесь и не открывать дверь никому, кроме нее.

Не думала, что у меня хватит духа написать эту историю. Я бы и не написала, если бы Сьюзи Таунсенд не сказала: «Давай!». Спасибо тебе, Сьюзи, за постоянную поддержку.

Этой книги также не было бы без слепой веры Кристы Марино в мой успех. Спасибо за то, что помогла мне выстроить сюжет от начала до конца, и за то, что полюбила эту историю так же, как и я. Я – самый везучий автор в мире, потому что мне удалось поработать с тобой и другими людьми из RHCB.

А еще спасибо всем сотрудникам «Нью лиф литерари энд медиа»: Маргарет Райли, Ларри Сальцу и Люсинде Мурхед. Спасибо Кэти Брейди и Линдси Калли за то, что неустанно читали мои рукописи. Спасибо семье за бесконечную поддержку и терпение.