Оливия не смогла рассказать полиции, как все произошло, то, значит, это еще далеко не конец.

– Я и вправду думала, что она мертва. Увидев ее там в таком состоянии, похожую на… – Не дав себе закончить фразу, смотрю на лицо Тальи. Его обычный ярко-оливковый оттенок словно потускнел и выцвел, глаза набрякли. Явно результат истощения после такого выброса адреналина.

– И не вы одна, – говорит она.

Ноги и желудок теперь немного укрепились, и я выхожу из машины, оставив одеяло на заднем сиденье. Талья говорит мне, что потребовались усилия чуть ли не всей группы, чтобы вытащить Оливию из подземного убежища, и глядя, как фельдшер захлопывает дверцу «скорой», я не могу не задаться вопросом, как преступник ухитрился проделать все это в одиночку. Если он планировал убить Оливию там, внизу, то вытащить ее мертвое тело наверх наверняка было бы слишком сложно для одного человека. И все же мой отец как-то с этим справлялся. Полагаю, что в данном случае преступник собирался извлечь из бункера еще живую женщину и более-менее следил за ее самочувствием, в то время как моему отцу можно было особо не церемониться со своими жертвами. Хотя тот, кто это сделал, похоже, тоже не слишком переживал на этот счет, если конечным результатом должна была стать смерть Оливии.

Пересекаю парковку – Талья следует за мной по пятам – и прислоняюсь к стене здания клиники. Обе мы следим, как медленно отъезжает микроавтобус «Скорой».

– Странно, правда? – подает голос Талья.

– В какой части?

– Что вы вдруг сумели найти ее там, где все мы потерпели неудачу, – говорит Талья, поджав губы и позволяя этим словам повиснуть в пространстве между нами. Надо было мне догадаться, что она с подозрением отнесется к тому, что мне удалось найти Оливию. Это и вправду выглядит слишком уж редкостным везением. Но неужели она действительно думает, что преступник – это я? Может, она считает, что, по моему мнению, Оливия была уже мертва, и именно поэтому я и привела ее на то место? Талья настороженно смотрит на меня. У меня опять пересохло во рту, и жалею, что не прихватила с собой ту бутылку воды. У меня нет сил все это объяснять, но я знаю, что должна.

– Я шла по следам своего отца, – говорю я.

– Он же в тюрьме, Дженни. Непохоже, чтобы это было его рук дело, согласны?

– Нет. Но кто-то копирует его преступления. Это и привело меня туда.

Талья еще мгновение смотрит мне в глаза, и я чувствую, что она оценивает меня. Прикидывает, не являюсь ли я сама этим самым подражателем. Пока Оливия не придет в сознание и не сможет в точности рассказать им, что произошло, я в ничуть не лучшем положении, чем раньше. Я все еще далека от того, чтобы быть исключенной из списка подозреваемых. Но, по крайней мере, Оливия жива. Ее родня поддержит ее. Это лучший исход, а учитывая, к чему дело шло, чертовски удачный исход.

– Пожалуй, будет разумно подержать все это в секрете на данный момент, – говорит Талья. – Я пока что не хочу предавать это огласке. И была бы очень признательна, если б вы ни с кем не делились сегодняшними событиями. Понимаете? Всему миру – а более конкретно, этому подражателю – пока ни к чему знать, что Оливию нашли живой. Мы сможем использовать эту информацию в своих интересах.

– А с чего вы решили, что это его выманит? Может, он планировал держать ее там, пока она сама не умрет, и поэтому вообще туда не вернется.

– Не исключено. – Лоб Тальи морщится, и почти про себя она произносит: – Если ему требовалось повесить все это на вас, то, полагаю, он уже вряд ли рискнет возвращаться в это убежище. – Она кладет руку мне на плечо, мягко направляя меня к моему велосипеду. – В любом случае сначала я заброшу вас домой, а потом поеду в больницу.

– Нет, все в порядке. Я поеду на велике. Мне он нужен, потому что у меня нет машины.

– Правда? После всего, что тут сегодня произошло? – Талья криво улыбается. Она все еще держится настороженно. Могу представить, как ее детективный ум перебирает в голове все возможные варианты, а не только тот, что меня подставили.

– Дорога отсюда в основном идет на спуск. А кроме того, у меня будет время попробовать разобраться во всем этом.

– Если только вы уверены… Вам ведь типа как стало плохо там, в убежище. Стоит ли так рисковать?

– Думаю, мы обе знаем, что я готова пойти на риск.

Она бросает на меня понимающий взгляд, но больше ничего не говорит. Смотрю, как Талья идет к своей группе, и слышу, как она что-то говорит по рации – вроде бы отчитывается перед кем-то о том, что произошло. Проезжая мимо, киваю в ее сторону. Чувствую ее взгляд у себя на спине, когда медленно выкатываю с парковки. Также улавливаю слово «наблюдение» и моментально прихожу к поспешному выводу, что за мной будут следить.

Глава 69

Дженни

Четверг

– Куда, мать твою, ты запропастилась? Большое спасибо, что сообщила мне, что вдруг решила отменить наши планы – я всего-то весь вечер места себе не находила, представляя себе, как ты валяешься мертвой в каком-нибудь переулке или что-то в этом роде! – доносится из трубки разъяренный голос Ройшин. Держу телефон немного на отлете, чтобы поберечь барабанную перепонку. – Почему ты не сказала мне, куда намылилась?!

– Прости, Ро, правда прости. Мне надо было раньше позвонить. Я не хотела тебя волновать, просто ситуация вышла из-под контроля – не до того было.

Даю ей краткий обзор последних нескольких часов. И хоть меня и попросили ничего не рассказывать ни единой живой душе, сообщаю ей, что мы нашли Оливию.

– Но тебе нельзя никому об этом рассказывать. Иначе меня просто поставят к стенке.

– Слава богу, – говорит она. А после паузы добавляет: – Я еду к тебе. Никуда не уходи.

Открываю было рот, чтобы возразить, поскольку времени хорошо за полночь, но из трубки уже доносятся короткие гудки.

Дом залит светом – я включила все, что только можно, в надежде, что это поможет мне почувствовать себя уверенней. Безопасней. Все еще неуютно находиться здесь в полном одиночестве, но почему-то это место кажется не столь угрожающим, сияя, как на Празднике огней в Блэкпуле[22].

Однако не думаю, что сейчас меня ждут еще какие-то «подарки». Они уже послужили своей цели. Если б обнаружилось что-то еще, это уже выглядело бы