Камден, как и Рокфеллер, обладал скрытым талантом придумывать антиконкурентные методы и парализовывать торговлю. Чтобы смягчить местных конкурентов, он перехватил поставки сырой нефти в Западную Виргинию, оставив независимых переработчиков ни с чем. Когда Рокфеллеру предъявили факт такой бессовестной манипуляции, он, вздохнув, сказал, что ничего не знал и обвинил излишне усердных подчиненных, – такую позицию он занимал неоднократно. Но Камден, как и другие сотрудники, подробно информировал Рокфеллера о своих действиях и между делом сообщил ему о первых переговорах: «Я встречаюсь со всеми мелкими переработчиками здесь [Паркерсберг] и в Мариетте… Мы либо получим их, либо возьмем измором»18.

Камден оказался перед теми же препятствиями, с которыми столкнулся Рокфеллер, формируя картели в других городах. Зная, что «Стандард» скупает обветшалые заводы и закрывает их, многие шантажисты начали открывать предприятия, чтобы их продать. Камден в раздражении брюзжал, что мелкие переработчики «множатся, как крысы», и закончил с отчаянием, что их будет «трудно выполоть, как сорняки в саду»19. «Стандард Ойл» удалось стабилизировать цены на керосин, и это привлекало людей обратно в дело. Теперь Рокфеллер занял более жесткую позицию по отношению к шантажистам. Отвечая о нескольких переработчиках Балтимора, которые ранее отказались от справедливой цены, а теперь вдруг решили продать, Рокфеллер, как голос божьей кары, сказал Камдену, что «они будут до смерти раздосадованы теперь, когда их коварный замысел провалился. Им пойдет на пользу хорошо попотеть. Раз… эти люди решили спекулировать и подождать, в результате продали предприятия с убытком, их шантаж не удался, и это, вероятно, исцелит эту кучку и избавит тебя от бесчисленных неприятностей в дальнейшем»20. Документы Камдена подтверждают заявление Рокфеллера, что он купил кучу хлама и обогатил людей, которые мало понимали в переработке нефти, но хорошо разбирались в вымогательстве.

Применив алгоритм, который Рокфеллер довел до совершенства в Нью-Йорке, Нью-Джерси и Филадельфии, Камден купил собственность в районе порта в Балтиморе и воздвиг причалы и склады для нефтяного экспортного терминала «Б&О». «Стандард Ойл» теперь была встроена в местную транспортную инфраструктуру, и балтиморские переработчики уже не могли работать автономно. «Стандард Ойл» стала практически неотделима от железнодорожной отрасли. 21 декабря 1877 года Камден триумфально сообщил Рокфеллеру, что завоеван последний независимый центр переработки. «Мы убрали каждое семя, из которого могли бы прорасти вложения в переработку в Балтиморе, насколько мы на настоящий момент можем судить»21.

Так, всего через пять лет после «кливлендской бойни» тридцативосьмилетний Рокфеллер, со склонностями разбойника и блестящими тактическими способностями, контролировал почти девяносто процентов нефти, перерабатываемой в Соединенных Штатах. Возможно, около сотни крошечных перегонных заводов все еще вели скромную жизнь в расщелинах промышленности, но их терпели, как мелкие неудобства, и они едва ли угрожали «Стандард Ойл». По признанию самого Рокфеллера, эти единичные случаи служили полезной политической цели, обеспечивая призрак конкуренции, когда она вообще перестала существовать. Ему нравилось указывать на этих храбрых выживших, как на доказательство, что рассказы о тактике принуждения со стороны «Стандард Ойл» сильно преувеличены и что в нефтяной промышленности разворачивается активная конкуренция.

* * *

В своей неумолимой погоне за господство над нефтяным бизнесом в конце 1870-х годов Рокфеллер сместил фокус с железных дорог на непосредственное владение более совершенной альтернативой: трубопроводами. «Стандард Ойл» не испугалась пророчеств об иссякших нефтяных месторождениях и имела и капитал, и мотивацию покрыть западную Пенсильванию гигантским лабиринтом труб. К 1879 года концерн контролировал почти всю систему трубопроводов, качая сырую нефть из тысяч скважин в резервуары для хранения или отправляя в железнодорожные депо. Когда бурильщик находил нефть, мгновенно подлетала «Стандард Ойл» и подсоединяла его скважину к своей сети труб, гарантируя ему и средства к существованию, и неизменную зависимость от концерна.

Грубоватый, любящий поскандалить босс трубопроводов «Стандард» Дэниел О’Дэй позаботился о том, чтобы его строительные бригады шли в ногу с новыми месторождениями и прокладывали трубы с бешеной скоростью до полутора миль (ок. 2,5 км) в день. О’Дэй выступал вестником богатства или краха бурильщиков. Желая наказать, он мог намекнуть на то, что, мол, скважина находится в глуши и слишком труднодоступна, чтобы «Стандард» тянула трубу по лесам. А если у добытчика не хватало денег на резервуары для хранения, он мог смотреть, как его богатство утекает в землю, пока он беспомощно пререкается со «Стандард Ойл».

То, что О’Дэй пользовался властью, заставляя молчать несогласных и обезвреживая строптивых конкурентов, в полной мере задокументировано в бумагах Рокфеллера. Важно вспомнить, что как бы Рокфеллер ни отрицал, О’Дэй и другие полководцы «Стандард Ойл» являлись исполнителями его воли. Когда О’Дэй обнаружил, что добытчик по имени Мерфи держит небольшую долю в трубопроводе конкурентов, он отправил на место Джона Д. Арчболда, и тот многозначительно напомнил этому выскочке, что он ожидает, что «Стандард» «будет заботиться о добытой им нефти, которая может быть расположена далеко в глубине, как мы всегда делали для него, и куда такие компании, как Питтсбергская ветка, не решатся пройти»22. О’Дэй наводил ужас и на железнодорожные компании. Когда один из руководителей железных дорог пожаловался, что «Стандард» прибрала к рукам поставки сырой нефти между Олин, штат Нью-Йорк, и Буффало, О’Дэй резко возразил, что «Стандард Ойл» может просто решить отправить по трубе и всю переработанную нефть. О’Дэй восторженно доложил Рокфеллеру, который опять заявил, что не знал о таких махинациях: «Это, казалось, слегка сбило с него уверенность, и, быть может, мы с успехом погрозим ему этим (как дубинкой)»23. Тогда как Рокфеллер общался со своими подчиненными в светской манере, обсуждая жесткие тактики вкрадчивыми эвфемизмами, его коллеги были менее сдержаны и кичились своими жестокими выходками.

Когда Рокфеллер закрепил свое монопольное право над трубопроводами вдоль Ойл-Крик, где его теперь окрестили Властелином Нефтяного региона, поднялась суматоха. В конце 1877 года отчаявшиеся независимые переработчики собрали в Титусвилле «Нефтяной парламент» в надежде придумать, как уйти от рабства «Стандард Ойл». Эти длительные людные заседания генерировали огромное количество резолюций, включая принятие закона о свободных трубопроводах и еще другого закона, запрещающего дискриминацию железнодорожных грузов. Но «Стандард Ойл» отбивала подобные попытки реформ, свободно раздавая неофициальные выплаты законодателям.

В историческом исходе независимые производители поддержали планы строительства двух магистральных трубопроводов, которые обошли бы всю захваченную «Стандард» сеть труб и железных дорог и открыли бы проход к морю. Менее амбициозным из двух проектов была «Эквитабл петролеум компани», созданная Льюисом Эмери-младшим. Компания собиралась перекачивать нефть от брэдфордских месторождений к железной дороге, которая затем отвезла бы нефть в Буффало, а оттуда груз пошел бы на восток по каналу Эри. Этот кружной путь представлял весьма умеренную угрозу для «Стандард Ойл», но все же Рокфеллер отправил Дэниелю О’Дэю телеграмму: «Не позволь им дотянуть трубу до Буффало»24. Саботируя работу, «Стандард Ойл» выставила полный арсенал своих тактик. Она скупила соединяющие железнодорожные пути в Буффало; угрожала лишить заказов изготовителей труб, которые продавали «Эквитабл»; и отсоединила от труб всех перегонщиков Брэдфорда, которые имели с ней дело. Несмотря на устрашение, в августе 1878 года трубопровод начал работать, став первой мелкой трещинкой в броне «Стандард Ойл».