Леандра подтащила к кровати стул. Во время драки она забыла о собственных немощи и боли. Теперь они вернулись.

Из коридора донёсся чмокающий звук разрываемой плоти. Леандра посмотрела туда и увидела сплошной красный туман.

– Создатель тебя побери, Кай, – выругалась она, её передёрнуло.

Нужно же было обыскать трупы. Снова послышалось чавканье, судя по всему, острые зубы жадно рвали мясо. Ну разумеется, он не устоял. По полу потекли отвратительные кровяные ручейки. Леандра поёжилась и повернулась к Таддеусу. Тот сумел, наконец, перевести дыхание и сплюнуть. Удивительно, но выбитых зубов было не видно. Пока не видно.

– Давай, Тад, колись, – сказала она ему.

Дрюн слегка усилила хватку.

– Хорошо, хорошо! – завопил он. – Я скажу, всё скажу.

Дрюн ослабила «замок», Таддеус несколько мгновений судорожно хватал ртом воздух, потом затараторил:

– Они явились через несколько часов после тебя. Я не слышал, как они вошли, э-э-э… работал над нашим заклинанием. Вдруг – вспышка, а в следующий миг я уже валяюсь связанный и под цензурой. Такой бледный мужик, чернобородый и голубоглазый. Он заставил меня всё ему рассказать, – по щекам Тада текли слёзы, из носа – кровь. – Потом наложил мне на сердце смертный наговор и заявил, что когда ты вернёшься, я должен нейтрализовать тебя оглушающими чарами, а он и его люди позаботятся о твоих спутниках.

– Он объяснил, зачем ему это всё?

Таддеус замотал головой и вновь сплюнул.

– Он был волшебником?

– Угу. Писал на магнусе и нуминусе.

– Имперец из Астофелла?

– Может быть. А может, и из Звездопада.

– Акцент?

– Да никакого, пожалуй.

– Одежда?

– Простая рубаха и длинный жилет. Похож на купца из облачников.

Леандра пожевала губами. Час назад с помощью богозаклинания она отчётливо уловила замешательство и удивление. Теперь с этим было покончено. Затем она ощутила эмоциональный подъём. Значит, было ещё что-то, что ей предстояло выяснить.

– А дальше?

– Ничего. Тот мужик сказал, что они будут за мной приглядывать, а я должен работать над твоим заклинанием так, словно от него зависит моя жизнь. Потом двинул меня в живот и ушёл.

– Так вот что тебе требуется, чтобы добросовестно работать.

– Ограниченный срок и печальные последствия?

– Нет, удар в живот.

– Леа, поверь мне, я не собирался оглушать тебя заклинанием.

– Брось, Тад.

– Но я бы никогда…

– Я видела, как ты запустил поисковые чары, чтобы найти другое заклинание. Ты меня продал.

– Нет-нет!

– У тебя был простой выбор: предать меня или умереть. На твоём месте я поступила бы так же, поэтому не сержусь.

– Не сердишься?

– Нисколько. Понятия не имею, как они на нас вышли и кто они вообще такие. Мне следовало предвидеть такой поворот событий или хотя бы предостеречь тебя.

Она посмотрела в упор на своего бывшего любовника. Под его левым глазом наливался синяк. От этого Тад выглядел ещё более хрупким и смертным. Главное – держать зрительный контакт.

– Прости, – пробормотал Таддеус и опустил взгляд.

– Тад, не отводи глаз.

Он быстро зыркнул на неё и снова понурился.

– Прости, Леа, – его лицо вдруг искривилось в детской гримасе. – Не убивай меня.

Если бы он был покрепче, то скорее умер бы, но не предал её. Впрочем, у неё самой на подобное сил не хватило бы. По крайней мере, не ради Таддеуса. Однако Леандру, в отличие от Тада, перед выбором не ставили. Несправедливость налицо.

– Тад, ты не врал насчёт антилюбовного заклятия?

– Что ты! – он энергично замотал головой. – То ли смертельная опасность подействовала, то ли удар в живот, но я никогда не писал более изящного текста на нуминусе. Сработает он или нет, не знаю, но ничем не повредит, это точно.

Леандра обдумала его слова и посмотрела на Дрюн. Та пожала плечами. Можно было поинтересоваться мнением Холокаи, но, покосившись в сторону коридора, Леандра могла различить только лужу крови.

Она быстро перевела взгляд на Таддеуса. Богозаклинание предсказывало, что большая часть её будущих «я» переживают бурные, воодушевляющие чувства. Причём чем больше Леандра об этом думала, тем сильнее ощущала предстоящий триумф, освобождение от боли, а вероятное будущее становилось единственно возможным.

– Так ты можешь наложить на меня это заклинание?

– Ну… могу, конечно, но… Неужели ты мне доверяешь?

– Моё богозаклинание, – она постучала по вискам кончиками пальцев, – даёт мне понять, что ты больше меня не предашь, а твой текст будет иметь успех.

Тад нервно смотрел на неё, она кивнула.

– Сейчас ты наложишь на меня своё антилюбовное заклятие. Если что-то пойдёт не так, Дрюн свернёт тебе шею.

– Н-н-но…

– Что-то не ясно?

– Да нет… Если хочешь, я готов наложить на тебя заклинание.

Леандра махнула Дрюн, богиня отпустила Тада. Тот со стоном пошатнулся и обхватил себя за плечи. Леандра дала ему прийти в себя, после чего протянула руки. Таддеус шарахнулся, было, но потом сжал её пальцы.

– Судя по тому, что я чувствую с помощью богозаклинания, только твои чары помогут мне избежать ужасного пророчества. Поэтому я прошу, нет, умоляю тебя, Тад, не подведи.

– Не подведу. – Его руки тряслись, однако взгляд был твёрд.

– Тогда к делу. Дрюн, приглядывай за ним. Думаю, он говорит искренне, но если со мной что-нибудь случится, не считай себя обязанной подарить ему быструю и безболезненную смерть.

Дрюн рыкнула. Таддеус неуверенно встал и заковылял к столу. Леандра села на его кровать, прижав руки к ноющему животу, колени нещадно болели. Вместе с тем её охватило предчувствие нового, чудесного будущего. Что-то в глубине души настойчиво тянулось к антилюбовному заклятию. Леандра впервые ощутила то, что можно было назвать предначертанием.

Таддеус водил рукой над столом, на сей раз куда осторожнее, да и движения его были намного более замысловатыми.

Она опять почувствовала приближение судьбы. Когда Таддеус повернулся, держа в обеих руках невидимое заклинание, Леандра вдруг подумала, уж не спятила ли она? Что если её одурманил гормон стресса? Ведь до начала курса стероидов никакими странными ощущениями будущего она не проникалась. Не говоря уже об ощущении неотвратимости судьбы…

– Погоди, Тад. Я сейчас рассуждаю как нормальная?

– Э-э-э… да вроде бы.

Леандра раздражённо фыркнула. Что ещё он мог ответить после того, как его избили до полусмерти? Она посмотрела на Дрюн. Богиня подумала и сказала: