Надеюсь, Лион не в курсе… Судя по спокойствию дяди, так и есть — вряд ли бы он стал подставлять своего брата, какие бы отношения между ними ни были. Да и мастер Ривенс удивленным не выглядел. Раздраженным — да, но он почти всегда такой, так что… Пожалуй, не стоит еще и об этом волноваться, тем более сейчас, когда у меня есть повод для приятных эмоций!

— Я возвращаюсь в столицу, — сказал Яр. Он уютно устроился за столом в нашей с Ланкой комнате, казавшейся по сравнению с ним, таким большим и высоким, ненастоящей, игрушечной. — Вики, пошли со мной, а? Понимаю, что ты не слишком-то хочешь видеть отца, но Лика, Свят и Зар наверняка скучают…

Я сидела напротив и задумчиво грызла указательный палец. По сестре и близняшкам я и сама соскучилась, но вот домой… не хотелось туда. И не только из-за отца и его матримониальных планов. Просто я изменилась. Не во всем, но во многом. Научилась верить в себя… и в других. И не знаю, смогу ли вписаться в свою старую жизнь, в которой не было места учебе, друзьям и ощущению свободы… Не задохнусь ли в душных дворцовых стенах и оковах батюшкиной заботы, никогда не шедшей мне во благо? И не потеряю ли новую себя, оторвавшись от всего того, что меня изменило?

— Виорика… Обещаю, что никуда не уйду из дворца, пока ты не вернешься в Школу. И, если что, найду управу на братца, — по-своему истолковал мое молчание Славояр.

— Яр… можно, я подумаю?! — взмолилась я.

— Думай, — вздохнул дядюшка. — До утра я буду тут. Заодно и дикую молодость вспомню. — Он предвкушающе усмехнулся и привычным уже жестом откинул с лица косички.

— Что у тебя с волосами? — хихикнула я, дернув за одну из них. — Новая мода у боевых магов?

— Если бы, — страдальчески закатил глаза Славояр. — Кое-чего с домовым на постоялом дворе не поделил. Вот и проснулся утром с такой… прической. — И дядюшка отчетливо скрипнул зубами. — Времени возиться не было, пришлось так оставить.

— Тебе идет, — задумчиво сказала я.

— Еще больше шел первоначальный вариант, с розовыми бантиками на концах этого безобразия, — хмыкнул Яр.

— Ты не остался бы незамеченным, — оценила старания домового я.

— Да я и так на отсутствие внимания не жалуюсь, — приосанился он, лукаво прищурившись. — Али не хорош?

— Хорош, хорош, прямо принц эльфячий с картинки, — с серьезным видом закивала я.

— Я круче, — скромно улыбнулся Яр, щелкнул пальцами — и мне на колени упал шикарный букет красных роз. Настоящих, ароматных, с капельками росы на нежных бутонах… — Разве принц, даже эльфячий, так сможет?

— Если только он маг, — поддержала шутку я, осторожно собрав хрупкие стебельки. Они были без шипов и оттого казались еще беззащитнее.

— Какой приличный принц будет заниматься подобной ерундой? — вскинув брови, процитировал Яр моего батюшку.

— Я все больше убеждаюсь, что мне больше по душе исключительно неприличные принцы! — хихикнула я, а Славояр звонко рассмеялся.

— Ты прелесть, племяшка, — ласково проговорил он.

— Я знаю, — поставив цветы в многофункциональную трехлитровую бутыль, выразительно хлопнула ресничками я, бросила взгляд в окно и спохватилась: — Ой, бежать пора! У ребят выступление… нужно посмотреть, все ли готово!

— Беги, — усмехнулся Яр. — Повеселись от души, малышка… Потом я тебя найду.

Я кивнула и, чмокнув дядюшку в щеку, выбежала в коридор.

Коробку с подарком Рэма я прихватила с собой, чтобы потом за ней не возвращаться… И чуть не выронила ее, когда перед дверями актового зала почти врезалась в девицу с более чем шикарными формами, каким-то чудом утянутыми в традиционный буянский сарафан.

— Извини-и-и… — начала я и не закончила, ибо девица залихватски подмигнула темным глазом и улыбнулась так, что мои волосы едва дыбом не встали.

— Ну ничего себе! — невольно вырвалось у меня, а красотка, довольно хихикая, вертелась так и сяк, чтобы я смогла оценить ее по достоинству.

Я оценила. Высокая, статная, широкоплечая… И все бы ничего, но вот с художественным оформлением зоны декольте был явный перебор. По законам природы девицу должно бы неумолимо перетягивать вперед. Она же явно плевать хотела на законы и кокетливо хлопала приклеенными длиннющими ресницами, демонически сверкая клыками в обольстительной улыбке. Я икнула и попятилась, невольно припоминая способы избавления от нежити.

— Слу-у-ушай, — слабым голосом простонала я.

— Да? — музыкально пропела «девица», вновь продемонстрировав накладные клыки.

— Ты бы это… Полегче с улыбками, что ли! — решительно сказала я. — Поверь, твое обаяние в повышенных дозах перенесут не все!

— Это точно, — скромно махнула ресничками «дива». — Красота — страшная сила!

И с этим я была целиком и полностью согласна!

Нервно хихикая и подталкивая девицу-красу, я пробралась в зал. Он был погружен в приятный полумрак, в котором величественно летали крошечные светлячки, создавая сказочную атмосферу. На расставленных полукругом лавках сидели зрители, поглощенные очередным студенческим номером. Ох, заболталась я с Яром, не заметила, как время пролетело! На нас шикали, но, увидев потрясающие воображение формы и улыбку «красотки», сдавленно охали и начинали меленько трястись, прощая все былые и будущие прегрешения. Вот так мы и добрались до освещенной зеленоватыми огоньками невысокой сцены, с которой уныло декламировал стихи целитель-второкурсник. Судя по отчетливо доносившимся с первого ряда зевкам, сия экзекуция началась уже давно, а вот заканчиваться не спешила…

Ну и что тут у нас? Ага, стихи о трагической любви. Ветреная девица кинула несчастного лирического героя, и теперь он изощренно мстил, пытаясь вынести ей — а заодно и невольным слушателям — мозг скверно зарифмованными признаниями. Послушав всего полминуты, я начала тихо звереть. Я люблю поэзию. Но только не тогда, когда ее превращают в орудие пытки!

А юноша меж тем неустанно вещал:

— Ты так меня достала! — не выдержав, громко ляпнула я, поставив жирную логическую точку в этой эпопее чувств и вызвав оживление в зале.

— А сейчас свой номер представят наши бравые некроманты! — умело вклинилась в разгорающиеся страсти Ива, ненавязчиво оттирая в сторонку оскорбленного и требующего возмездия поэта.

Заиграла бодрая музыка, и из-за кулис яркими вихрями вылетели две… кхм… девицы в разноцветных пышных сарафанах и кокетливых платочках, из-под которых задорно торчали соломенные косы. Третья «подруженька» лихо запрыгнула на сцену, не забыв ободряюще мне подмигнуть. Покружившись и поклонившись восхищенно хлопающим зрителям (я, стоящая близко к сцене, едва успела засунуть обратно в декольте особо ретивой «девы» почти вынырнувший оттуда надувной мяч), «девицы» выстроились в рядок и молодцевато гаркнули, даже — о чудо! — попадая в ноты: