Македа вскочила с постели, позвала рабыню и приказала принести мужскую одежду. Когда ей принесли целый ворох мужской одежды, она выбрала и надела на себя светлые шаровары и белый хитон, которые, по ее мнению, лучше всего подходили для предстоящей дороги, потом намотала на голову высокий тюрбан, подобный тому, какой носили иудейки, закрывая свои головы от жары. После чего, приказав Эйлее, которая нежилась в постели и с завистью наблюдала за ее лихорадочными сборами, дожидаться ее, выскользнула за дверь.

Как только она оказалась на площади, в лицо ей дыхнул нестерпимо сухой и горячий ветер пустыни, поведавший, что со временем станет еще жарче. Дорога в такую жару не предвещала быть легкой, но конечная цель путешествия – знаменитые на весь мир «царские конюшни» пересилили все сомнения. Македа беззаботно улыбнулась навстречу иссушающему ветру и огляделась по сторонам.

В отдалении она заметила две роскошные и блистающие на солнце золотые колесницы, одна из которых была меньшего размера. В эту колесницу были запряжены две кобылы серой масти. Два жеребца ярко-рыжей масти были впряжены в колесницу Соломона. Это были две контрастные лошадиные пары, своим видом подчеркивающие два начала – мужское и женское. Царь Соломон стоял там же и разговаривал с двумя воинами, стоявшими возле своих лошадей. Он заметил ее и, моментально прекратив разговор, с радостной улыбкой приблизился к ней. Македа увидела, как зажглись любовью и счастьем черные и жгучие глаза, как только он произнес слова приветствия. Обмануться было невозможно! Сердце Македы дрогнуло и потянулось навстречу этой любви. Искушенный в подобных делах, Соломон тотчас заметил, как зажегся ответный огонь в женских глазах. Он улыбнулся счастливой и виноватой улыбкой, ласково и тихо поздоровался и, галантно предложив руку, подвел свою возлюбленную к предназначенной для нее колеснице.

Македа встала на ее подножку, покрытую кожей антилопы. Соломон вспрыгнул – на свою. И не успела она как следует ухватиться за поручень, как возница Соломона с резким криком взмахнул и быстро опустил кнут на круп дышловой. Та вздрогнула и с диким ржанием рванула вперед. И почти сразу с таким же оглушительным гиканьем взвился и опустился на круп серой дышловой, впряженной в колесницу Македы, другой кнут.

Резво подпрыгивая и оглушительно грохоча на ухабах и поворотах, скрипя колесами и втулками, колесницы быстро неслись в сторону северных ворот одна за другой. Обжигающий ветер плотно обхватил разгоряченное тело царицы, не давая ему остынуть или расслабиться от напряжения, охватившего всю ее душу, и с шумом свистел у нее в ушах.

Вслед им раздались встревоженные крики людей. Македа крепко держалась за кожаный поручень, чтобы при резком повороте случайно не вылететь с подножки. Но ее так захватила стремительная погоня за летящим впереди Соломоном, что она не успевала смотреть по сторонам. Подобно ветру, пролетели взмыленные лошади и возбужденные люди по улице Иерусалима, стремительно пересекли заблаговременно распахнутые стражниками ворота и, оставляя за собой огромные клубы пыли, повернули к широкой дороге на запад.

Обжигающий ветер свистел в ушах Македы, солнце заливало пространство вокруг. Грохот колес и стук копыт отдавался у нее в груди, пресекая разгоряченное дыхание сухим и горячим воздухом. Вскоре Македа почувствовала, что горло ее сжимается, став сухим и терпким. Но она была так поглощена этой прекрасной и стремительной гонкой за мчащимся впереди нее Соломоном, его подзадоривающими возгласами, громким ответным гиканьем стоящего рядом возницы, а также ловкими и уверенными движениями его сильных рук, что почти не замечала никаких неудобств и окружающего пространства вокруг. Однако она твердо решила после того, как закончится эта гонка, попросить Соломона, чтобы тот позволил ей взять несколько уроков управления колесницей.

Они промчались еще несколько миль в глубину каменистой пустыни и наконец остановились перед мощной крепостной стеной, огораживающей огромную территорию по периметру. На этой территории и располагались знаменитые на весь мир Соломоновы конюшни. Спрыгнув с колесницы, Македа с радостью и облегчением ощутила под своими дрожащими от напряжения ногами твердую землю.

Они оказались в начале вымощенной булыжниками широкой и пыльной дороги, которая упиралась в массивные, покрытые железными листами ворота. Царь Соломон показал звезду Давида высоким и грозным стражникам, и процессия вступила в «город лошадей и колесниц». По дороге они встретили много молодых и крепких мужчин, сидящих на скамьях возле казарм и занятых повседневными обязанностями, которыми обычно занимаются воины всех армий мира. Одежда лучников состояла из набедренных повязок, головных шлемов и удобных сандалий. Завидев царскую процессию, они прекращали свою нехитрую работу по изготовлению стрел или копий и вставали, почтительно кланяясь проходящему повелителю.

Пройдя с полмили, царская процессия приблизилась к внушительному каменному строению, стены которого были выложены из каменных прямоугольных блоков, расположенных вдоль и поперек. Характерный и резкий запах навоза, ударивший ее в нос, а также раздающееся со всех сторон громкое ржание сотен или тысяч лошадей подсказали Македе, что они наконец-то достигли цели и пора заходить внутрь.

Соломон уверенно повел всех по широкому проходу, по обеим сторонам которого расположились стойла, представляющие собой параллельные отсеки такой же прямоугольной формы, как и стеновые блоки. В стойлах стояли лошади, и было их так много, что Македа быстро сбилась со счета. Между животными ходили полуголые рабы, исполняющие обязанности смотрителей и обслуживающего персонала. Македа обратила внимание на огромные и прочные столбы, которые, как могучие колоссы, поддерживали изнутри массивную каменную крышу. В то же время столбы выполняли еще и функцию коновязей. Ужасный и характерный запах царил везде. Царица поморщилась, пожалев, что не захватила с собой сосуд с благовониями, он бы пригодился. Она заметила, что ни царь Соломон, ни лучники, сопровождающие их, ни жестом, ни возгласом не выдали, что им неприятен резкий и стойкий запах лошадиного пота и испражнений. Царь Соломон подтвердил ее наблюдение, признавшись, что вместе со своими воинами он много часов проводит здесь, упражняясь в езде на колеснице и стрельбе из лука.

Пол внутри конюшни был покрыт толстым слоем дробленного серого известняка, пыль от которого поднималась вверх и царила повсюду. Приходилось высоко поднимать ноги, чтобы не запачкать одежду. Соломон объяснил, что известняк кладут специально, так как это позволяет соблюдать элементарную чистоту и не вредить копытам лошадей. Множество людей копошились возле животных, поднося им питье, приводя в порядок сбруи, расчесывая и заплетая гривы, убирая навоз.

– Я уверен, что в твоем царстве нет такого выбора лошадей, как у меня, – тем временем произнес Соломон, оборачиваясь к Македе. – Боеспособность армии напрямую зависит от качества и выносливости лошадей.

– Ты прав. Но зачем тебе такое их количество? Я слышала, что тебя не интересуют войны. Ты – мирный и мудрый правитель. Так зачем? – поинтересовалась Македа.

– Лошади – это моя слабость. Я люблю их. Сейчас ты сама увидишь моих любимых жеребцов и поймешь, что нет ничего прекрасней, чем они. Даже женская красота ничто по сравнению с ними.