эффективно они это делают, во многом потому, что их добровольцы – настоящая сила. Когда Красный Крест ответил, что 90 центов с каждого полученного ими доллара поступает кому-то из нуждающихся, у меня пропали все сомнения. Я захотела помочь.

Один из моих товарищей по команде на Эвересте попросил взять баннер Street Soccer USA, некоммерческой организации, задача которой – борьба с бедностью и расширение возможностей недостаточно охваченных сообществ посредством футбола. Я была в восторге от того, что стала участвовать в их работе. Аспект миссии начинал соответствовать задаче.

Собираясь на Северный полюс, я оказалась вынуждена обойти ограничения, с которыми раньше не сталкивалась. В куртках, спальниках и жилетах вообще не должно быть пуха. На Северном полюсе холод влажный, а не сухой, как в Антарктиде. В такой влажной среде все, что намокнет, до самого возвращения на сушу неизбежно осталось бы в одном из жидких состояний – замерзшем или оттаявшем до невыносимо слякотного ощущения. А мы тем временем рисковали бы превратиться в черепах, перетаскивающих свои домики на санях. Надо брать с собой достаточно еды, топлива и одежды, чтобы продержаться 7–10 дней. Трудно предсказать, как долго продлится экспедиция, потому что в дополнение к обычным переменным – погоде, ветру, экстремальным температурам и недомоганиям – приходится учитывать потенциальный «отрицательный дрейф»: совершенно невероятное явление, происходящее, когда мы и лед движемся в противоположных направлениях. Только представьте, что будете идти на лыжах на север, пока у вас не отвалятся ноги, но, пока вы будете спать в палатке ночью, лед под ней будет все 8 часов дрейфовать на юг; иными словами, может так выйти, что вы проснетесь и обнаружите, что накануне прошли 18 км не в том направлении.

По весу не было абсолютно никаких ограничений, поскольку нам предстояло самим тащить свои сани через полыньи и торосы, образованные из сжатых колоссальным давлением, нагроможденных на льдины угловатых ледяных блоков, причем некоторые из них могли быть высотой с крупную бытовую технику или автомобили. Я получила баннер Street Soccer USA, он оказался легким и водонепроницаемым, но вот флаг Красного Креста, площадью примерно два на два метра, весил 1,3 кг. Джонатана это позабавило, но я простонала.

– Это же целая палатка!

Я сфотографировала его и выложила такой твит: Спасибо за шатер @RedCross!

Вряд ли они поняли шутку или догадались, что прислали мне нечто, чему самое место на фасаде здания. Время поджимало, менять флаг мы бы не успели, однако мое желание отнести его на полюс осталось неизменным, а размеры полотнища – капля в море по сравнению со всем, что они делают для нуждающихся, так что я свернула флаг покомпактнее и сложила в свой рюкзак, по-клявшись получить из этой махины максимальную пользу, чтобы не зря тащить ее. Теперь оставалось раздобыть только футбольный мяч (который я планировала прокатить через Северный полюс, ради Твиттера, ну и для потомков, но в основном просто для развлечения).

Во время нашего последнего ужина перед отъездом одна из подруг спросила:

– Где именно находится Северный полюс?

– Если представишь себе Землю, как елочный шарик, – сказала я, – то Северный полюс находится в месте, к которому мы привязываем петельку.

– Да, но все же… В Скандинавии?

– Нет. Если эта скатерть – Северный Ледовитый океан, то Северный полюс вот тут, – я поставила стакан холодной воды на середину стола и пододвинула к нему несколько разных предметов: соль, перец, кофейные чашки и свечу, выложив их них широкий и знакомый узор. – Вот Россия, Норвегия, Исландия, Гренландия, Канада и Аляска. А вот Мичиган, – я добавила на импровизированную карту свой бокал вина в честь своего старого места жительства.

– Но на каком же он континенте? – настаивала она, глядя на меня так, словно я пьяна или очень тупа. – Южный полюс, например, находится в Антарктиде. А где Северный?

– Он не на континенте, – ответила я. – Северный полюс посреди Северного Ледовитого океана. Сейчас он покрыт свободно плавающим льдом, но льды тают. Если повезет, таяние затянется до 2035 года. Во всяком случае, выступаем мы вот отсюда, – я положила крупицу перца чуть в стороне от побережья Норвегии. – Остров Шпицберген. Оттуда мы долетим до 89-й параллели – это линия, которая огибает земной шар вот здесь, а затем пройдем на лыжах последние 112 км.

– По свободно плавающим льдам, ага.

Я превратила это в шутку.

– В случае крайней необходимости наши сани могут быть использованы в качестве спасательного плав-средства!

Все засмеялись, кроме Джонатана, моего любителя точных цифр. Он наслаждается известными величинами: неподвижной точкой назначения, к которой едешь, ориентируясь по GPS, по твердой земле. Ему не нравилась сама идея этой постоянно смещающейся нестабильной тверди поверх океана. Даже если поверхность льда представляет собой перевернутую гору, достаточно проч-ную, чтобы удержать небоскреб Крайслер-билдинг. Тем более, если это крошащийся песочный пирог из ледяной крошки, едва способной выдержать вес оголодавшего белого медведя. Помните, сколько было шуму по поводу озоновой дыры над Антарктидой в 1990-е? Оказывается, беспокоиться надо было о том, что гигантская ледовая шапка на полюсе начнет таять, превращаясь в крохотную ермолку из тонкого льда.

С 1981 по 2010 год арктический лед, согласно данным НАСА, уменьшался в среднем на 12,8 процента за десятилетие. В 2012 году, когда я планировала свою экспедицию, протяженность ледяного покрова была наименьшей за всю историю наблюдений вплоть до 2018 года. На момент написания этой книги летом 2019 года продолжающееся сокращение арктического льда в сочетании с геополитической напряженностью привело к тому, что подобные экспедиции стали практически невозможными. Унизительно и грустно думать, что я принадлежу к последнему поколению исследователей, которым довелось постоять на географическом Северном полюсе. Крайне важно, чтобы мы продолжали собирать данные о состоянии здоровья полярной ледовой шапки, и для этого исследователи должны продолжать бывать там, но надо изменить способ, которым мы попадаем на Северный полюс. Как и в любых сложных отношениях, очень важны слова и формулировки, требуются мягкость, уважение и готовность к нежелательным результатам.

Сани, которые нам предстояло тащить, были скон-струированы так, чтобы выполнять двойную функцию, превращаясь в этакий поплавок-понтон. Когда приближаешься к полынье, на выбор есть два варианта: 1) надеть непромокаемый костюм, спрыгнуть в воду и плыть, буксируя сани; или 2) залезть на сани, оседлать свое снаряжение и использовать лыжную палку вместо весла. Ни один, ни другой варианты мне не нравились.

– Со мной все будет в порядке, – заверила я Джонатана, улетая в Осло, – в любом случае, сейчас ты ближе, а когда ты поедешь в командировку в Германию, мы окажемся в одном часовом поясе.

Я предпочла не говорить ему, что открытая вода пугает меня больше, чем