Ковыль расшарахнулся, на невров выметнулся гигантский волк.Пасть его была оскалена, глаза горели яростью, на белых клыках кипела желтаяпена.

Волк подпрыгнул, ударился о землю, и мгновенно превратился враспростертого человека. Он с трудом поднял голову, Таргитай с ужасом иликованием узнал Мрака. Лицо оборотня было сведено судорогой, из левой бровисочилась алая кровь, верхняя губа рассечена. Он был худ, изможден, а когда струдом перевернулся на спину, на груди пламенели глубокие царапины, из-подкорки еще сочилась кровь.

Мрак глядел измученно:

— Вот уж не думал… что так далеко… оба ж никудышные…

Таргитай с воплем бросился к Мраку, секиру швырнул в траву.Мрак встал, грудь его все еще часто вздымалась. Дыхание вырывалось со свистом.Широкие ребра при каждом вздохе резко выпирали сквозь кожу.

— Мяса, — потребовал он хрипло. — Побольше,умираю с голоду!

Таргитай еще обнимал Мрака, визжал, но визг как-то сразуизменился, поблек. Мрак похлопал его по спине, кивнул Олегу, проворчал:

— Так дадут мне здесь поесть аль нет?

— Дадут, дадут, — заверил Таргитай. Он смотрелвлюбленными глазами. — Только сейчас как раз у нас ничего… Путешествоватьлучше налегке, сам говорил! Но на привале Олег собирался поохотиться.

Глаза Олега не отрывались от Мрака:

— Как тебе удалось? Не понимаю…

— Сам не понимаю, — ответил Мрак. — Видать, япокрепче, чем даже сам о себе думал. И покрепче, чем думал Боромир.

Олег потряс головой:

— Нет, Мрак. Здесь что-то другое. Но что, я пока незнаю.

— Трое суток искал, — сказал Мрак с недоверием вголосе. — Далеко ж уперли! За это время маковой росинки во рту не было.Лишь сегодня не утерпел, что-то подхватил на бегу. С костями и перьями целиком.Потом, правда, что-то с костями и шерстью…

— А еще с костями и чешуей, — засмеялся Таргитайзвонко, радостно. — А мы-то убивались, что останешься волком…

— Дурни. Нашли из-за чего убиваться! Как будто волкомжить худо. Что меня заставило покинуть родной Лес и пойти за двумя калеками?..

— Я тоже ума не приложу, — сказал Олег. Онпристально смотрел на оборотня, что-то прикидывал, глаза у него былиразмышляющие.

Мрак отступил, разом исчез в густой траве, словнопревратился в ящерицу. Таргитай и Олег торопливо собрали сухие стебли, обломалитерновник, что на свою беду вырос поблизости, спешно развели костер.

Вернулся Мрак с парой молодых жирных перепелов, в рукахдержал большое гнездо с крупными пятнистыми яйцами. Таргитай выхватил птиц,сказал услужливо:

— Мрак, теперь отдохни! Мы все сделаем сами.

— Отдохну, отдохну… С вами отдохнешь!

Он выпотрошил перепелов, хотел обмазать глиной, но землябыла серая, спекшаяся от зноя — порезал и насадил на длинные прутики. Олегсуетливо собирал хворостинки, но глаза его были на костре. В какую бы сторонуни зашел, повсюду настигали запахи жареного мяса.

Мрак пробовал на готовность, Таргитай всякий раз шумносглатывал слюну. Наконец оборотень крикнул:

— Эй, великий чародей! Топай сюда. Обед готов.

— Завтрак, — невольно уточнил Олег, ибо Боромирприучал к точности.

— Я уже три раза сегодня завтракал, — буркнулМрак. Он жадно вонзил острые волчьи зубы в сочное мясо. — Или четыре, непомню. Мое брюхо старого добра не помнит. Чем бы не потчевал вчера, сегодняделает вид, что вовсе не кормил!

Однако ел так, словно от завтрака до обеда прошло сутокчетверо. Тонкие птичьи кости трещали под мощными зубами, челюсти легко ибезостановочно мололи мясо. Лицо светлело, голодный блеск сменился угрюмымвесельем. Изгои налегали на яйца, оставив перепелов Мраку.

— Цвет не утеряли? — спросил он. — Я утромприбежал, смотрю — измочаленный стебель, а кругом следы, следы… Зубами грыз,что ли? Надо же так озвереть! Ну, думаю, крутые парни. Только бы не растерялипо дороге, раззявы.

— Олег, покажи, — попросил Таргитай.

Мрак отмахнулся:

— В другой раз. Не мужское это дело — волхвование,чары, колдовские цветы… Добрый удар секиры — вот главное! Ты хоть воронаредкостная, дивная, но мою секиру захватил, хвалю. А вот мешок бросили зря.

— Мрак, — сказал Таргитай неуверенно, — ктоже знал, что ты какой-то необыкновенный оборотень? Мы ж думали, ты уже…

— Не рад? — спросил Мрак насмешливо.

Таргитай подпрыгнул, уши запылали, а голос задрожал отобиды:

— Как ты можешь…

— Не лопни, — буркнул Мрак. Он потянулся, схрустом расправил плечи. — Волхва спрашивай, что да почему. Он, если самне сообразит, в книгу одним глазом подглянет. Мол, своя голова хорошо, а умная— лучше… Олег, железки еще остались?.. Это все?.. Вместо орехов погрыз, что ли?Ладно, я выстругаю стрелы, а то твои на тетиву класть опасно — в себя можно поцелить!

Он ушел, захватил наконечники. Изгои переглянулись. Мракговорит чересчур громко, размахивает руками. Потрясен, видно издали. Ведь повсем законам должен остаться волком!

Мрак вернулся с новыми стрелами почти сразу. Таргитайтолько-только разлегся, достал сопилку, как грозный голос рявкнул:

— Эй, птахи небесные! Пора.

По дороге Олег порывался показать Цвет, натерпелись, но Мракторопил, словно изголодался по бегу. Когда выскакивали на голую землю, неслиськак лоси, земля гудела под сапогами.

Бежали весь день, а когда Мрак разрешил перевести дух, изгоибез сил повалились на землю. Мрак взял лук, ушел, а едва изгои сползлись ближе,чтобы пожаловаться на сумасшедший бег, Мрак уже появился с другой стороны. Напоясе висели неизменные перепела, за уши нес крупного зайца. По заячьей шкуресочилась кровь, вытекала из одинаковых отверстий на шее. Таргитай быстровзглянул на рот Мрака. В левом углу еще виднелась кровь.

— Давай, я освежую, — предложил Таргитай.

— Я сам, — ответил Мрак резко. Он отвелглаза. — Ты долго возишься, протухнуть успеет.

Он содрал шкуру и выпотрошил зверька, все время держа еготак, чтобы Таргитай не видел сломанной шеи и двух дыр от его клыков. Олег,разложив мешки, перекладывал травы, змеиную шкуру. Он вытащил Цвет, но солнцееще светило, и Олег делал ладонями шалашик, заглядывал в щелочку, стараясьпонять, светится ли Цвет хоть малость или перестал вовсе.

Зажаренного зайца Мрак ел вяло, без охоты. Сорвал зубамипару волоконцев мяса с задней лапы, поморщился, зашвырнул в кусты. Глаза былисытые, будто за время охоты задавил что-то получше, прокусил горло, напилсясвежей крови, поел мяса еще горячего, дергающегося, живого…