На фоне звездного неба чернела высокая стена деревьев. Тампроглядывали белесые тела, мелькали, как огромные черви, бескостные рукиупырей, доносился визг…

— Они не идут в Степь! — прошептал Таргитай, онедва верил своим глазам.

— Да… что-то держит.

— Меня уже ничто не держит.

Он повалился в траву. Олег без сил опустился рядом,всхлипнул. Горячие слезы бежали по щекам. Даже прячась за широкой спиной Мрака,приходилось трудно, иной раз — невыносимо. А на что способны без Мрака?

Таргитай перевернулся на спину, раскинув руки. Его глазасмотрели в яркое звездное небо. В его руке Цвет горел темным красноватымсветом. Олег осторожно взял из его ладони стебель, покачал Цветом в холодномночном воздухе. В самой середине чашечки горело маленькое оранжевое солнце, алепестки были уже красными, словно металл, разогретый до вишневого цвета.

— Что будем делать? — прошептал Олег.

— Ты волхв, — ответил Таргитай. Его голос дрогнул,Таргитай помолчал, сказал снова: — Ты волхв!.. Знаешь больше.

Олег положил Цвет в правую ладонь, накрыл левой. Пальцыощутили ласковое тепло, Цвет просвечивал, сквозь розовую плоть видны былитонкие темные кости, полупрозрачные хрящи и темноватые жилы.

— Знание не дает ответа, — сказал он медленно.

— А что дает?

— Не знаю. Может быть, ту безмерную дурь, что в тебе.

Таргитай взял Цвет, задумчиво повертел в пальцах. На еголицо падал странный красноватый свет.

— Тогда пойдем на киммеров вдвоем, — сказалон. — Боги решают за нас, Олег. Мы не можем отказаться от схватки лишьиз-за того, что борьба за Правду тяжела!

Жаркие лучи солнца вогнали их в пот раньше, чем обапроснулись. Цвет увял, сник, перестал светиться. Таргитай с недовериемрассматривал невзрачный комок на коротком огрызке стебля. Олег заботливоупрятал его в узелок, там уже хранились чародейские травы. Теперь Цветзасветится снова, объяснил он, лишь когда пройдут близ клада. Своя силакончилась, теперь будет светить лишь отраженной.

Таргитай повесил секиру Мрака за спину, а содержимое мешкаразделил с Олегом. Железных наконечников было три десятка, но Мрак стрел ненастрогал, а в Степи во все стороны тянулась только трава, иногда густая, чаще— чахлая, мелкая.

Жирные зайцы прыскали из-под ног, толстые дрофы выскакивалииз зарослей ковыля. Однажды Таргитай успел хватануть за жесткие прямые перья,но дрофа зло ударила клювом, умчалась, высоко вскидывая голенастые ноги.

Весь день шли через Степь, не останавливались даже на обед.Небо затянуло тучами, накрапывал дождь, дул холодный ветер, нечто непривычноедля изгоев, ибо в Лесу ветер — это то, что шумит лишь по верхушкам деревьев.

Спать легли голодными. Во сне Таргитай трудился за накрытымстолом, Зарина ставила миску наваристого борща, тут же ловил и жарил на угляхогромную жирную рыбу, вытаскивал из петли толстых рябчиков, ел постное мясолося и жирное — молодого поросенка…

На второй день Таргитаю взбрело в голову полезть напрямикчерез разросшийся куст чертополоха, вступил сапогом в середину птичьего гнезда…Уцелевшие два яйца выпили, потом долго шарили по всем кустам, исцарапались, ногнезд больше не отыскали.

К вечеру Олегу удалось догнать и схватить какого-топтенчика, съели и его. Перед сном Таргитай подшиб камнем ящерицу, съел ещеживую. Ночью, когда тепло из воздуха быстро ушло, на стеблях зависли застывшиедо первых лучей солнца насекомые, а шмели забрались в чашечки цветов. Таргитайползал на четвереньках, снимал с листьев сонных кузнечиков. Желудок голодноурчал, требовал еды, и Таргитай быстро глотал, почти не разжевывал. Некоторыебыли крупные, как стручки, хрустели на зубах.

На третье утро Таргитай проснулся, когда заря еще едва-едваокрасила овид. Слышались странные вздохи, сопения. Он осторожно приоткрылглаза.

В сторонке стоял, широко расставив ноги, Олег. Глуховжикнула тетива, и волхв, выронив лук, потащился к одинокому приземистомудеревцу. В стволе торчала стрела, но Олег пал на колени, ползал, шлепаяладонями по траве, словно ловил неповоротливых лягух. Так ползал долго, а когдавстал на ноги, в руках у него было с десяток стрел.

Вздохнув, Таргитай поспешно закрыл глаза. В желудке сноварычало и ворочалось. Волхв — молодец, тоже не спит с голоду, но наделал стрелиз кривых веточек, стреляет, пробует заменить Мрака. А он, Таргитай, здоровее икрепче в плечах, лежит мертвой колодой, не может вылезти из тепла. Вчераукутывался в шкуру, как червяк в кокон, всю ночь не шевелился, чтобы нераскрыться, сберегал тепло, но все равно замерз и проголодался. Если бы некузнечики, вообще бы замерз — здесь в Степи ночи холодные. Говорят, пустынникиодними кузнечиками питаются. Правда, с медом.

Олег собрал стрелы, повернулся лицом к дереву. Таргитайторопливо закрыл глаза: не так совестно.

Когда солнце пригрело, он проснулся снова. Молодой волхв всееще метал корявые стрелы. Лицо волхва осунулось, глаза запали, кожа на скулахнатянулась до сухого блеска. Стрел осталось три, остальные растерял в густойтраве.

Таргитай протер кулаками глаза:

— Олег?.. Ты всегда встаешь рано.

— Кто рано встает, тому бог дает, — ответилОлег. — Надо бы и тебе поменять привычки.

— Стараюсь, — ответил Таргитай пристыженно. —Побежали? Согреемся на ходу?

Они побежали бок о бок, локоть к локтю. Птицы вспархивали изкустов, рука Олега дергалась к луку, но те успевали скрыться раньше, чем онвытаскивал стрелу. Однажды удалось всадить стрелу в промчавшуюся совсем рядомглупую молодую козу. Коза унеслась со стрелой в боку, на земле долго виднелиськапли крови. Долго бежали по следу, но козу не нашли.

Таргитай поймал змею, схватил за хвост и, раскрутив надголовой, чтобы не успела всадить отравленные зубы, хрястнул головой о твердуюземлю. На этот раз и Олег ел бледное постное мясо, похожее на рыбье, только безкостей. Кожу он бережно спрятал к своим оберегам.

Полуденный зной пережидали в густой траве, пробовали жеватьгорькие корешки. Наконец Олег поднялся, чуть опередив Таргитая, предложил:

— Побежали?

С места пошли трусцой, потом разогрелись, побежали мощно,заставив себя забыть о голоде. Олег часто зыркал по сторонам, подражая Мраку.Таргитай тоже посматривал: Олег — это Олег, не Мрак, может просмотреть все чтоугодно.

Вдруг Олег оглянулся, вскрикнул. Его рука выхватила из-заплеча лук, другая мгновенно наложила стрелу. Таргитай расставил ноги пошире,взял в обе руки секиру Мрака.

Через огромное поле сухой травы, что колыхалось как волны,стремительно катилось за ними что-то непонятное, страшное, словно велет швырнулвдогонку изгоям огромный камень.