Ветарию многие не понимали и даже побаивались — из-за ее слишком сложного и заковыристого ума. А Валд’Оро был по-свойски открыт. К нему можно было легко прибежать с проблемой или вопросом. Хотя никто из тех, кто обращался к Ветарии, не получал отказа, почему-то многим, особенно новичкам, было тяжело подойти к ней. Валд’Оро же располагал с первого взгляда.

Месяц назад руководство Ун-Чу-Лай обнародовало новость, которая огорошила всех без исключения. Скоро Валд’Оро покинет орден. Как это случится, держалось в секрете. Адепты переживали и тревожились. Лишиться теплоты и помощи старшего магистра казалось немыслимым. А главное, почему? Его явно не изгоняли из ордена, и он не собирался уходить. Что должно отнять его у товарищей?

В этот вечер адепты собрались в холле главной резиденции на долгожданную «презентацию проекта». В последнее время Ветария увлеклась всякими странными словечками, которые таскала из другого мира. Она нередко ныряла в тот чудной мир и приносила всякие забавные нововведения.

Правда, сегодня было не очень забавно. Всех предупредили, что Валд’Оро они видят в последний раз. Ветария произнесла короткую приветственную речь, а потом передала слово виновнику невеселого торжества.

— Друзья, — произнес он тепло. — Мне радостно и грустно от того, что вы здесь собрались. Радостно — потому что я вижу, что любим и нужен. Грустно — потому что не хочу расставаться с вами. Вижу, вы тоже не хотите. Увы. Есть дела и явления, которые выше наших желаний.

Он сделал небольшую паузу, бросил взгляд на Ветарию. Та без улыбки кивнула, и Валд’Оро продолжил:

— Полтора года назад мы избавились от опасного врага — ордена Дорамон. Они укрепляли себя пытками и убийствами других магов и простых людей. Их жертвами стали несколько наших адептов, которых орден не сумел защитить. А еще несколько семей наших адептов. В том числе семья Веты.

В холле воцарилась тишина. Ун-Чу-Лай напряженно ждали, к чему ведет старший магистр.

— Это не единственный случай, когда наши родные гибли в войнах орденов. В позапрошлом веке Том-Ба устроили засаду на послушников Ун-Чу-Лай, сопровождавших группу детей в походе по Дарстале. Несколько старших и младших магистров пришли на помощь, атаковали Том-Ба… Спасли детей и послушников, но погибли сами. Наконец, лишь двадцать лет назад Леханаиси захватили в заложники семью Гасиналии. — Он кивнул на одну из старших магистров. — Они потребовали от Веты убрать всех агентов из Гиборкаса в Северной Меркане. Дети Гасиналии были спасены, а Ун-Чу-Лай уступили город Леханаиси. Мы не хотим больше подвергать опасности наших детей. Нас называют орденом Игроков. И это действительно так. Мы постоянно ставим на кон свою жизнь, чтобы успешно провести партию, отведенную нам в игре. Увы, слишком высок риск, что наши близкие станут заложниками этой игры. Сорок лет мы с Ветой исследовали возможность защитить детей Ун-Чу-Лай от опасной вражды орденов. И сегодня наше исследование завершено. Мы наконец сможем создать…

Он покосился на Вету, и та с улыбкой подсказала:

— Пансионат.

— Мы сможем создать пансионат-школу для детей адептов ордена, где они будут в безопасности. Эта школа будет располагаться не в нашем мире, а в подпространственных измерениях, куда невозможно проникнуть чужакам. Там будут расти и воспитываться наши дети. Но чтобы сформировать это пространство, организовать надежный вход в него и безопасный выход, должен существовать ключ. Таким ключом стану я. Моя воля, мои намерения, моя душа станут залогом безопасности наших детей. Для этого мне придется оставить жизнь во плоти и перейти в бестелесное состояние. Потому я прощаюсь с вами. Это не прощание с умирающим. Я остаюсь жить. Мое существование продолжится. Я не утрачу личность. Буду помнить каждого из вас, мы сможем общаться. Просто утрачу тело и все, что оно дает. Мне печально делать это. Мир прекрасен, в нем есть что терять. Но есть то, что выше наших желаний. И это всегда другие люди.

Он смолк. Орден молчал вместе с ним. Добавить было нечего. Предложить себя вместо него — для этого нужно быть равным ему по силе. А среди равных все давно решено. Отговаривать — Ун-Чу-Лай хватало дисциплины уважать и принимать решения старших по иерархии. И все хотели безопасности для своих детей.

Первой заговорила Ветария. Тихо, со скорбью, но без сожалений. Ее собственное решение вынашивалось так же долго, как решение Валд’Оро. У нее было время принять и смириться.

— Это место, где будут обитать наши дети, мы назовем Школа Валд’Оро. Там его будут видеть таким, какой он сейчас. И мы, когда придем туда навестить детей, увидим его и сможем поговорить… Даже обнять, — печально улыбнулась она. — Его существование в том пространстве станет неотличимым от существования во плоти. Лишь в нашем мире он не сможет появиться прежним. Но каждый раз, приходя к своим детям, мы будем встречать Валд’Оро. И благодарить его за подвиг.

Когда грустное собрание завершилось, Даршела и Ке’Лисо вернулись к себе. Мужчина спросил:

— Выходит, ты тоже теперь отправишься в это подпространственное измерение? Как и остальные педагоги.

Шел кивнула:

— Радует лишь то, что мне не придется для этого развоплощаться. Я останусь такой же… Просто мы будем реже видеться.

Она вздохнула. Ке’Лисо обнял ее.

— Каждый приносит свою жертву. Не обошла эта чаша и нас. Я буду скучать по тебе. И ждать.

Шел заплакала.

— Ну что ты, любимая… Мы ведь не расстаемся, просто больше не сможем жить вместе. А представь, если бы мне пришлось вновь выполнять многолетнюю миссию под прикрытием — как я был Кастале больше десяти лет. Ведь это еще хуже. Ты-то будешь регулярно возвращаться ко мне. Да и я смогу попасть в эту… школу.

— Просто я не хочу расставаться… даже так. Я слишком люблю тебя. Наверно, из меня никогда не выйдет настоящего Ун-Чу-Лай? Вы не привязываетесь друг к другу так сильно. Всегда готовы отпустить ради миссии. Как Вета Валд’Оро.

— Это же не значит, что мы не способны любить. Просто есть любовь-обладание, а есть любовь-служение. У них так. И нам придется тоже научиться этому.

— Я готова, — прошептала Шел. — Лишь бы наша любовь жила. И ты ценил меня по-прежнему, считал достойной.

Ке’Лисо наклонился к ней и поцеловал сначала в лоб, потом в губы.

— Ты самая достойная из всех женщин, что я знал. Если бы мне пришлось снова пройти через ряды Дорамон, а потом — пытки Пеширро, чтобы обрести тебя, я бы не колебался. Я люблю тебя, Шел.

— А я люблю тебя, Лис…

Их любовь прожила много десятилетий. А потом жизнь взяла свое. С каждым годом они встречались все реже. Даршела срасталась со Школой Валд’Оро. Ке’Лисо отправлялся в многолетние миссии под прикрытием, которые сильно меняли его. Любовники не виделись годами. Шел прониклась симпатией к младшему магистру, который тоже пришел в Школу Валд’Оро учить детей. У них было общее дело, общая жизнь. У Ке’Лисо в миссиях появлялись пассии. Мужчине трудно хранить верность годами, как бы он ни любил женщину. Настал момент, когда они приняли решение разойтись — сохранив дружбу и уважение друг к другу. Благо в ордене было немало примеров, как это сделать без бессмысленных обид и придирок. Они были благодарны друг другу за подаренные годы счастья и сумели быть счастливы дальше с другими любовниками и партнерами. Но это уже совсем другая история.