— «По всей видимости, информация у этой особы для нас весьма стоящая, — заметил начальник КСС. И почувствовал, что в его распоряжении может появиться ещё один неожиданный козырь против давно узурпировавшего власть после смерти Короля великого министра Сентуса. — Ладно. Передайте служащим мистера Продео, что наш представитель скоро подъедет. И поскольку выявленный ей гражданин действительно находился в состоянии, сходном с состоянием жертв, пострадавших от магии „Инферно-5“, то пошлите „Седьмого“ из отряда „Шторм“. Он уже помог КСС выявить двух новых пострадавших из числа городских жителей, ставших свидетелями инцидента 1.54, но не опознанных на месте. Поможет и в этот раз».

«Это было очень глупо и непрофессионально!» — твердила про себя Фейр, пытаясь не подавать виду в присутствии городских регулярщиков, пока их патрульная самоходка увозила девушку вглубь города, следуя по очередному адресу, указанному в списке, который наспех всучил ей Гортер.

Размышляя над его последними словами, недавняя спутница старого охотника просто не могла принять такого поворота событий, хотя этот план отчасти и казался ей весьма интригующим, непохожим на всё то, к чему она привыкла. Но выступать против действий регулярной стражи, с которой сама Фейр всегда старалась сотрудничать, поскольку считала, что любой законопослушный гражданин Сентуса должен оставаться на стороне блюстителей порядка… Как ещё можно было назвать такую оказию?

К тому же разум девушки был занят и другой непонятной фразой, прозвучавшей из уст этого старого чудака вместо прощанья. Общий её смысл заключался в следующем: замечала ли Фейр, насколько привычно выглядит свет солнца или луны в сравнении с магическим светом? Особенно когда последний горит повсюду и слепит так сильно, что глаза больше не способны воспринимать этот мир без него.

Поначалу девушка всерьёз решила, что это какой-то шифр. Однако со временем поняла: такому человеку как Гортер, скорее всего, просто незнакомо столь изощренное понятие. И сейчас Фейр относилась к его лирическому отступлению как к некоему подобию очередного нравоучения.

Тем временем впереди уже вырисовывались знакомые контуры высотных зданий в черте небольшого богатого района, который с противоположной стороны как раз граничил с той самой злополучной дворцовой площадью, где сейчас должен был находиться сам бывший следопыт. Там он выискивал какие-то иные, доступные только его глазу особые улики, которые, по его же собственному выражению, «могла запросто проглядеть их вшивая городская свора легавых псов».

«Неужели когда-то он постоянно так работал?» — предположила Фейр.

Она попыталась представить, как должен был выглядеть этот человек, когда путешествовал с её матерью в далёком прошлом.

«…Жуть», — честно призналась себе девушка, едва поняв, что просто не в состоянии этого сделать, поскольку знала только нынешнего Гортера Устена.

И тогда Фейр спешно нарисовала в воображении образ лихого голубоглазого охотника за удачей, с длинными развивающимися на ветру бронзовыми волосами, высокого и статного, а самое главное — чистого и опрятного. Такая перемена, как ни странно, помогла ей немного отвлечься от того противоречивого чувства симпатии, которое она на самом деле неосознанно испытывала к своему спасителю. Тем более что теперь, похоже, он наконец-то навсегда покинул её, вновь отправившись в погоню за своими призраками прошлого, действия которых тем не менее успели повлиять на многие судьбы.

«Как же я устала от этого», — ещё раз с негодованием подумала Фейр обо всём, что приключилось с ней за последнее время, начиная с происшествия в дымогоне, за которым последовало долгое путешествие обратно в Кальстерг… Определённо ей хотелось бы вычеркнуть некоторые эпизоды прошедших дней из памяти, но нечаянно задев плечом угол салона самоходки девушка почувствовала-таки небольшую боль. И это несмотря на все усилия, которые приложила вчера её мать, долечивая своё чадо с помощью самых искусных врачевательских кристаллов, которые только имелись в доме.

«Наверное, теперь шрам останется…»

Наматывая круг за кругом по краю дворцовой площади, что располагалась рядом с многолюдным перекрёстком, всего пару дней назад лишившимся магического оцепления, Гортер пытался сейчас походить на одного из местных извозчиков. В чём, к слову сказать, ему немало помогал тот самый накинутый поверх лёгких доспехов матерчатый плащ, который он ещё недавно хотел вернуть Фейр обратно. Хотя при этом бывший следопыт прекрасно понимал, что подобное стремление было продиктовано скорее его ярым нежеланием разделять трусливую политику современного Сентуса, согласно которой гражданам этой страны отчего-то больше не разрешалось иметь и уж тем более открыто носить оружие. Не смотря на то, что каждая случайная палочка в руках того или иного магуса могла оказаться заряжена кристаллом с боевой магией. Однако теперь обстоятельства изменились. Ведь на Гортера вновь спустили всех собак, а это, как и прежде, значило только одно: ему нужна была маскировка.

К счастью, в таких делах старый охотник разбирался получше многих, несмотря на свой вздорный нрав и устаревший менталитет. Поэтому он с самого начала решил, что не будет напрямую следовать плану Джейн, а позволит её дочери взять на себя часть работы. Ведь Фейр и раньше прекрасно проявляла себя во всём, что было связано с магией и тайным наблюдением местной стражи за улицами города. Тем самым девушка, насколько это возможно, должна была притянуть к себе внимание служителей порядка, пока сам Гортер исследовал другое место. Подобная расстановка сил представлялась ему наиболее удачной, поскольку создавала определённый заслон от глаз случайных наблюдателей, если, конечно, он сам не совершит какую-нибудь оплошность. Главное — не потратить впустую время, которое так старательно выигрывала сейчас для него Фейр, и успеть отыскать нужную информацию.

Впрочем, старый охотник уже начинал сомневаться в успешном исходе дела: в данный момент он проделывал третий круг — и до сих пор безрезультатно. А между тем горожане всё чаще обращали внимание на его экипаж, который, должно быть, выглядел в их глазах не самым заурядным. К тому же на месте пассажиров у Гортера теперь лежали лишь его собственные вещи, обёрнутые в несуразную цветастую ткань, которую Джейн, похоже, отдала ему прямо из своего бельевого шкафа. К счастью, когда Гортер предложил её дочери разделиться, чтобы каждому выполнять свою работу в одиночку (раз уж их всё равно с минуты на минуту должна была навестить городская стража), то Фейр настояла, чтобы коляску взял именно он. А сама осталась заметать следы, напоследок убедительно посоветовав их нерадивому пленнику помалкивать обо всём случившемся. Этот тип, лишившись всякого достоинства, очень быстро выложил ей и Гортеру всю необходимую информацию, едва только увидел краешек стариковского метательного кинжала.

Выяснилось, что сей господин действительно стал неожиданным свидетелем того, как неделю назад некий жутковатого вида «беспризорник» напал на перекрёстке сразу на целую группу пешеходов и хозяев карет и самоходок. Однако, что более важно, спешно допрошенный Гортером горожанин после недолгих «уговоров» поведал им с Фейр, куда этот парень направился далее, поскольку охватившая в тот момент перекрёсток одурманивающая магия так и не смогла дотянуться до данного свидетеля своими пагубными «шарами».