Она подняла на него глаза.

— О чем?

— Тот мальчишка, из Туля, вы и впрямь говорили о замужестве?

Жанна улыбнулась.

— Конечно нет.

— Но ведь ты уже взрослая девушка. Неужели тебе ни разу не приходила мысль о том, что ты когда-нибудь могла бы стать женой, матерью? — Жанна прочитала в его глазах ту печаль, которую если и замечала раньше, то не придавала ей никакого значения. — Ты очень красива, прекрасна, ты…

— Не надо, Жан, — сказала она.

— Но… почему? — Он не просто спрашивал — умолял ее. — Ответь, прошу тебя!

Девушка кивнула:

— Я думала об этом, когда-то. Быть женой, матерью. Но для себя все решила — еще тогда, в саду отца…

— Решила — что?

— Я сохраню свою непорочность и буду служить Господу. Это моя судьба.

— Ты могла бы все изменить!

— Стать такой, как все?

— Да…

— Нет, Жан, все уже решено. И ты не будь таким, как другие, — совершенно серьезно сказала она ему. — Разве я могу забыть, сколько ты сделал для меня? Ты был одним из немногих, кто выслушал и поверил мне. Оставайся же до конца преданным другом. Мне очень нужна твоя дружба…

Светловолосый рыцарь Жан де Новелонпон вздохнул:

— Был бы у меня противник, я вызвал бы его на поединок. Но глупо ревновать к Господу Богу.

Девушка кивнула:

— Ты все понимаешь, мой милый Жан.

Вскоре вернулся Бертран де Пуланжи. Поглядел на кислую физиономию боевого товарища, на притихшую Жанну.

— Что, Бертран? — спросила она.

Жанна, казалось, точно и забыла, куда и зачем он ездил!

— «Что, Бертран?» — удивился Пуланжи. — Да что тут у вас происходит? — Он недоуменно покачал головой. — Тебя ждут во дворце! Нас ждут! Одевайтесь!

Жанна была права, послав Пуланжи к обоим герцогам. В приемной он сообщил дежурному офицеру, что в Нанси приехала Дама Жанна и рыцари де Бодрикура. Герцог Рене Анжуйский отвлекся от ужина и немедленно вышел к рыцарю.

— А, Бертран! — воскликнул он. — Вы привезли ее?

— Да, монсеньер, — поклонился тот.

— Великолепно! — воскликнул молодой человек. — Идите, летите за ней! Мы ждем вас! Да, и вот что еще… — Он цепко взглянул на Бертрана де Пуланжи. — Когда вернетесь с Дамой Жанной, сделайте так, чтобы офицер вызвал именно меня. Я тоже предупрежу стражу. Там много народу — она может замкнуться. Для нее такое в новинку. Я первый хочу поговорить с ней.

Бертран де Пуланжи пообещал выполнить его указание. И вот теперь, как можно скорее переодевшись, они торопились на ужин во дворец. Город по-прежнему веселился и, кажется, даже не думал о сне. Втроем они прибыли во дворец, офицер немедленно отправился наверх, потом вернулся. Другой офицер проводил их в одну из приемных зал, чьи стены сплошь украшало боевое оружие.

И вот к Жанне вышел молодой человек — ее ровесник. Если не младше. Она как зачарованная смотрела на него. Он был строен и легок; смугл; его густые и черные, как смоль, волосы немного вились. Большие карие глаза смотрели горячо. Твердый подбородок и высокий широкий лоб выдавали волю и ум. В правом ухе сверкала тяжелая золотая серьга. На пальцах крепких, но изящных рук всеми цветами радуги переливались перстни. А как он был одет! Жанна сиротинушкой ощутила себя рядом с ним. Тут и штаны ми-парти из тончайшего шелка — золотого и лазурного цветов, говорившего о королевской крови молодого герцога; и только входивший в моду смело облегающий фигуру парчовый жакет, иссиня-черный, с подбитым мехом куницы воротником и легкими дутыми рукавами; талию Рене перехватывал широкий кожаный пояс тончайшей выделки, кривой кинжал в усыпанных бриллиантами ножнах тянулся к правому бедру. В широкий берет, заломленный набок, впилась дорогая бриллиантовая брошь. И при том молодой человек был мужественным и рыцарственным. Жанна обмерла, когда увидела такую красоту. Никто из людей, которых она знала раньше, не одевался так! И не казался ей так ослепительно красив…

Молодой человек улыбнулся девушке открыто и просто:

— Так вы и есть Дама Жанна?

— Да, — тихо ответила она.

Хотела ответить громче, но получилось тихо. Молодой человек щелкнул пальцами. Появился юный паж, одетый, как заметила Жанна, едва ли хуже, чем его господин.

— Проводи господ рыцарей в трапезную залу, — приказал он.

Бертран де Пуланжи и Жан де Новелонпон поклонились и проследовали за пажем. Они остались одни. Только стража у дверей, но она — не в счет.

— Вы — ангел? — спросила она его.

Молодой человек неожиданно смутился, и даже румянец вспыхнул на его щеках.

— Не думаю, чтобы вы были искушены в комплиментах, — сказал он. — Мне писали о вашей трогательной непосредственности. А это значит, что вы говорите то, что думаете. — Он поклонился. — Я польщен. Рене Анжуйский, герцог де Бар, к вашим услугам. Другие титулы я опускаю. — Он посмотрел в ее глаза. — Вы еще лучше, чем мне говорили. А мне говорили о вас много хорошего.

— Робер де Бодрикур?

— И он в том числе, — кивнул герцог.

Он не просто смотрел на нее — молодой человек скрупулезно исследовал свою гостью. Тут смешалось два любопытства — его собственное и любопытство Иоланды Арагонской. Как неожиданно появилась эта девушка в его жизни — дальняя кузина! А ведь у них был общий прадед — король Франции, несчастный Иоанн Добрый, при котором Франция потеряла половину своих владений на континенте, а сам он умер в английском плену. Как неожиданно она появилась в жизни всего французского королевства! Час назад он прочитал письмо от своего военного советника и старшего товарища Робера де Бодрикура. Капитан Вокулера писал: «Приглядитесь к ней, монсеньер. Ее душа — чиста, сердце — кремень, а уверенности в собственных силах больше разве что у самого Господа Бога!»

Они поговорили недолго, и Рене Анжуйский остался доволен этой беседой. Бодрикур был прав: она — штучка! Тем лучше для Франции!

— Вам сейчас придется предстать перед всем двором, — сказал он. — Я бы хотел внести кое-какие изменения в ваш туалет.

— Я вам… не нравлюсь, Рене?

Они быстро перешли на дружеское обращение.

— Что вы, Жанна! Я не устану повторять, что вы — прекрасны. И все же… доверьтесь мне.

— Я в вашей власти, — согласилась она. — Уверена, дурного вы мне не пожелаете.

Молодой герцог вновь щелкнул пальцами, и вновь рядом с ним оказался юный паж, но уже другой. И тоже — щеголь.

— Скажи моей супруге, что я жду ее, и поторопись! Да, и пусть обойдется без фрейлин!

Через пять минут в залу вошла молодая женщина, чья цветущая внешность, сияющее лицо, легкость походки и роскошный наряд были во всем под стать самому герцогу.