Теперь Робер де Бодрикур смотрел на представшую перед ним девушку другими глазами. Дело с чудачкой Жаннетой из семьи д’Арков оказалось запутанным и сложным. Ей заинтересовались не на шутку. И если молодой Рене Анжуйский задавал о Жанне столько вопросов, а теперь еще решил посмотреть на нее сам, просто настаивал и даже требовал, то было ясно, откуда ветер дует. Девица понадобилась властной и мудрой Иоланде Арагонской, матери Рене, теще короля. Но какие у нее были планы на эту самую Жаннету? Что она от нее хотела? Неужели слухам о Деве-спасительнице, которые бродили по округе, и судьбе этой захолустной принцессы суждено было пересечься? Если так, то королева четырех королевств превзошла бы самое себя!

— Я слушаю вас, Дама Жанна, — сказал он.

В приемной зале остались оба рыцаря — Жан де Новелонпон и Бертран де Пуланжи.

— Вы не забыли, сир де Бодрикур, моего первого прихода к вам?

Он улыбнулся:

— Как тут забудешь, Дама Жанна. Думаю, мой дорогой Бертран тоже не забыл его. — Жанна обернулась, и Пуланжи чуть заметно поклонился ей. — Что же вновь привело вас ко мне?

— Я вам уже говорила, сир де Бодрикур, что королевство, как и вся земля, принадлежит не дофину Карлу, но моему Господину. Я также говорила, что мой Господин хочет, чтобы дофин стал королем и владел Францией.

— Помню, — многозначительно кивнул Робер де Бодрикур, — ваш Господин — это Царь Небесный…

— Но для исполнения Его воли дофину Карлу нужна я, сир де Бодрикур. Мой Господин обращается ко мне все чаще. Это Он сказал мне, чтобы я пришла к вам.

Капитан Вокулера диву ей давался: воистину, она сразу брала быка за рога, во второй раз — и с тем же упорством! Да нет — с десятикратным.

— Орлеан в опасности, и это еще не все беды, что случились с нами. Если мы будем медлить, Францию ждут великие беды. Я вновь пришла к вам, сир де Бодрикур, чтобы просить вас отвести меня к дофину. Я должна сказать ему, чтобы он держался крепко и не воевал со своими врагами до положенного срока. Ибо мой Господин пошлет ему помощь не позднее середины великого поста.

Капитан Вокулера прикрыл лицо рукой и, смежив веки, мягко размял глазные яблоки — он подустал за сегодняшний день. Когда он слушал эту девушку, то ему казалось, что весь мир немного сошел с ума. И он, умудренный опытом человек, спятил вместе со всем миром. Робер де Бодрикур отнял от лица руку и вновь посмотрел на Жанну.

— Я не устану повторять: в помощь дофину мой Господин выбрал меня, — как ни в чем не бывало продолжала девушка. — Я должна быть в урочный час у короля, и я пойду к нему, даже если бы мне пришлось ради этого стереть ноги до колен! Потому что никто на свете — ни короли, ни герцоги не смогут спасти Французское королевство. Никто, кроме меня! Я могла бы прясть возле моей матери, как другие девушки, но это от меня не зависит, сир де Бодрикур! Нужно, чтобы я шла. Потому что я выбрана Царем Небесным — освободить Орлеан и повести дофина к миропомазанию в Реймс, где он станет королем!

Робер де Бодрикур едва заметно кивал. Его рыцари напряженно молчали. Твердый голос этой самой Жаннеты, ее уверенность просто завораживали! Околдовывали. Итак, она освободит Орлеан и поведет Карла Валуа к миропомазанию. Великолепно! Невероятно…

— Знаете, Дама Жанна, а вы пришли вовремя, — сказал он.

— Вовремя? — девушка не понимала его. — Что это значит?

Робер де Бодрикур загадочно улыбнулся:

— Вас хотел бы увидеть один влиятельнейший вельможа. У меня даже есть охранное свидетельство на ваш проезд по всем его владениям. Он наслышан о вас и пожелал встретиться с вами.

— Кто же он?

— Герцог Лотарингский, Карл Второй. Видите ли, по округе ходят слухи, что в нашем краю растет Дева, которой суждено спасти Францию. — Бодрикур развел руками. — Правда это или нет, я не знаю. Но вы, Дама Жанна, претендуете на эту роль. И вот, молва о вас докатилась до двора герцога Лотарингии. Кстати, его молодой зять также хотел бы познакомиться с вами.

— А кто его зять? — настороженно спросила Жанна.

— Его зять — герцог Барский, Рене Анжуйский, сын королевы Иоланды Арагонской, да хранит их обоих святой Михаил.

Девушка нахмурилась:

— Я, кажется, слышала о ней — об этой королеве… Иоланде.

Робер де Бодрикур едва не расхохотался — сдержался.

— Немудрено, Дама Жанна! Иоланда Арагонская — теща нашего с вами короля, Карла Седьмого Валуа, которого вы так упорно и так смело, — он сделал ударение на последних словах, — изволите называть «дофином».

Глаза Жанны вспыхнули — вот оно!

— Да-да, — уловив ее чувства — радость и восторг, закивал Робер де Бодрикур. — От вашего визита к Карлу Лотарингскому и Рене Анжуйскому будет зависеть то, примет ли вас и Карл Валуа.

— Я поеду! — подавшись вперед, сказала девушка.

— Не сомневаюсь, — кивнул капитан Вокулера. — Это ваш золотой шанс, Дама Жанна, попасть в Шинон, где сейчас расположился двор его величества. Говорят, вы хорошо владеете мечом и даже копьем, — капитан Вокулера взглянул на Жана Новелонпона, тот поклонился своему патрону, — а также другим оружием, — прекрасно! Карл Лотарингский и его зять обожают устраивать турниры. Они, благодарение Господу, ни с кем не воюют, держат нейтралитет, поэтому дерутся друг с другом. — Он переглянулся с рыцарями. — У них много свободного времени! Вам будет интересно посмотреть на то, как рыцари вышибают друг друга из седел! Если уж вы решили пренебречь домашним хозяйством и взяться за военное дело…

— Для домашнего хозяйства найдется женских рук! — самоуверенно выпалила Жанна.

— Вот и отлично, поезжайте смело, — в который раз кивнул Робер де Бодрикур. — Мои рыцари будут сопровождать вас, — он указал рукой на Бертрана Пуланжи и Жана Новелонпона. Сделав паузу, капитан крепости бросил недвусмысленный взгляд на бедный наряд девушки. — Вот только моя супруга подберет вам несколько платьев — и сразу в путь.

— Я даже не знаю, как благодарить вас, сир де Бодрикур…

Он увидел в глазах девушки слезы, и они тронули его. Но разве мог суровый и прагматичный капитан Вокулера понять в полной мере, сколько значил этот разговор для его просительницы! Ворота, в которые Жанна готова была стучаться до последних сил, претерпевая унижения и страдания, неожиданно распахнулись перед ней сами.

Девушка плакала от счастья, и сердца трех мужчин отзывались на слезы юной принцессы, чьи помыслы были так чисты, лицо — прекрасно, и восхитительна стать. Но двое из этих мужчин, при своем капитане, старались не выдавать своих чувств. Впрочем, они тоже были счастливы, особенно Жан, — им предстояла совместная поездка ко двору герцога Лотарингского.

— Ну, милочка! — посетовал на ее слезы Робер де Бодрикур и переглянулся с затихшими рыцарями. Он встал со своего капитанского трона и подошел к «чудесной девушке», которую про себя называл проще — «чудачкой». — Перестаньте, перестаньте! — Бодрикур уже по-отечески обнимал ее за плечи. — Сейчас нам принесут вина, а потом ваш друг и мой доблестный рыцарь Жан де Новелонпон покажет вам оружейную комнату Вокулера. — Он гладил девушку по черным волосам. — Клянусь, вы такого еще не видели! Копья, мечи, топоры, арбалеты. Есть турецкие ятаганы. А какие молоты, с тремя головами, как у дракона, на цепях. Я уже не говорю об арбалетах! — Бодрикур поймал взгляд готового немедленно приступить к демонстрации оружия Новелонпона. — Одним словом, все, как вы любите. Главное — никакой пряжи! Подберите себе меч получше, Жан поможет вам. И завтра же — в путь!