— И что вы думаете, братья? — остановившись на полдороге, спросил первый, смуглый, что был за старшего в их святой тройке. — Она не безумна? Не одержима? Вопрос серьезный!

— Нет, брат Филипп, — ответил второй. — Мне кажется, что ум у нее ясный, а сердце чистое. Если, конечно, лукавый не перехитрил нас.

— Думаю, дьявол не настолько искусен, — скептически заметил третий. — Взгляд выдал бы ее. Думаю, брат Филипп, эта девица скорее похожа на ангела. — Он поразмыслил и добавил: — Грозного ангела.

— Стреляющего из лука и с мечом в руке? — продолжая путь, рассуждая, улыбнулся первый монах-францисканец. — Господь сегодня милостив к нам, братья мои. Мне будет что передать с гонцом нашему отцу Ришару и ее величеству королеве Иоланде, да хранит их Господь!

Робер де Бодрикур, дождавшись подкрепления, снял осаду с Вокулера и прогнал бургундцев. Нефшато пустел — все возвращались по своим деревням и усадьбам. Вернулись в Домреми и д’Арки со своими односельчанами. Но пришли они на пепелище. Жанна не верила своим глазам: от деревни, где она выросла, мало что осталось. Но это только добавило девушке уверенности, что ее голоса правы и она должна во что бы то ни стало поквитаться с грабителями, насильниками и убийцами. А воспоминание о встрече с монахами отныне придавало ей особые силы!

Но тут, по горячим следам, приехал судейский пристав из города Туля и потребовал от девушки явиться в епархиальную курию означенного города. Селенье Домреми принадлежало Тульской епархии, и все дела, связанные с церковью, рассматривались там. Обвинение заключалось в том, что Жанна из поместья д’Арков обещала Жюльену из Туля выйти за него замуж. Эта была месть Жюльена. Узнав, как с ним обошлись, и кто? — девчонка! — над юношей смеялись все знакомые мальчишки. Влиятельные родители решили заступиться за сына. Со своей стороны Жанна попросила двух своих братьев — Жана и Пьера — помочь ей. Втроем они два раза ходили в город Туль, где Жаннета из Домреми сама отстаивала свои права. Она была так убедительна, доказывая, что никогда и никому на белом свете не обещала стать женой, что ее оправдали. Жюльен второй раз потерпел от девушки поражение и, осрамленный, никогда больше не тревожил ее своими домогательствами.

В середине августа 1428 года шеститысячное войско англичан под командованием графа Солсбери, с крупной артиллерией, вышло из Парижа и направилось в сторону Орлеана. Первыми пали крепости Рошфор-эн-Ивелин и Ножан-ле-Руа. В конце августа войска Солсбери захватили Шартр. Перед ликующей армией и напуганными до смерти горожанами Томас де Монтегю, сидя в седле боевого коня, сказал:

— Эти города мы будем колоть, как орехи! Наша главная цель — Орлеан!

И тут, откуда ни возьмись, появился человек блаженного вида, в простенькой одежонке, и выкрикнул:

— Высокочтимый сеньор, вы и впрямь хотите взять Орлеан?

Охрана полководца готова была поколотить его немедленно, на глазах у всех, чтобы другим не повадно было перебивать великих людей, но граф Солсбери только усмехнулся:

— Именно так, француз! Скоро мы будем под стенами Орлеана, и ваш великий город откроет перед нами свои ворота!

— Прежде, чем он откроет свои ворота, высокочтимый сеньор, советую поберечь вам голову! Она будет послабее, чем крепостной камень!

Графу Солсбери не понравилась эта шутка, но пока он раздумывал, что бы ему такого плохого сделать с остряком, того и след простыл.

Вслед за Шартром, в конце того же августа, был взят Жанвиль, не считая многих небольших крепостей и городков, попадавшихся англичанам на пути.

И вот граф Солсбери, Томас де Монтегю, вышел со своим войском к Луаре. Заветная река! Сколько прекрасных замков выстроили французы по ее течению!

Первым из них был Орлеан, один из самых красивых и богатых городов Европы! Это был и крупнейший торговый центр с зерновым рынком, и мощная крепость, и город-покровитель наук — университет Орлеана не уступал парижскому.

Но нападать на город принцев крови Солсбери просто так не решился. Нужно было подготовить тыл и фланги, внушить орлеанцам, что их дела плохи.

8 сентября на западе от Орлеана английский полководец взял Менг, 26 сентября — Божанси. Везде Солсбери оставлял сильные гарнизоны. Вверх по течению Луары с частью армии был послан граф Суффолк, который после трехдневной осады взял Жаржо, а за ним — Шатенёф.

12 октября 1428 года в городке Оливье, южном пригороде Орлеана, две армии — Солсбери и Суффолка — соединились, и английские полководцы стали вырабатывать стратегию стремительного и победоносного нападения на Орлеан.

К тому времени планы англичан для французов уже были ясны как день. Город готовил к осаде опытный воин, ветеран многих сражений, Рауль де Гокур. Когда-то юношей он начинал свою карьеру стольником у Карла Шестого Безумного. Теперь же он был первым камергером Короны Буржского государства, военным советником Карла Валуа, капитаном Шинона и губернатором Орлеана. На последнюю должность его не так давно назначил Карл Орлеанский, жадно следивший с далекого острова за победами и поражениями своих соотечественников, соратников, друзей.

Де Гокур приказал опустошить все окрестности города: были сожжены деревни, усадьбы и мельницы; разрушены мосты, церкви и монастыри; даже вырублены все плодовые деревья в округе. В город ввезли мощную артиллерию, много боеприпасов и продовольствия. Гарнизон был не очень велик — 500 человек, но де Гокур создал ему в помощь 34 отряда милиции из жителей — по количеству городских башен.

На том берегу Луары, где местность называлась Солонью, Орлеан прикрывала сильная крепость моста — Турель, а ее, в свою очередь, оборонял деревянный барбакан.

Подступиться к Орлеану было нелегко, и когда 12 октября 1428 года англичане в количестве четырех тысяч солдат, подтягивая осадные машины, подошли к городу, они увидели неприступную крепость с пиками высоких башен, выходившую одной стеной на вечернюю Луару. Именно тогда стратег Солсбери и понял, что рассчитывать на штурм города невозможно. Их войско подтаяло по дороге — нужно было оставлять гарнизоны в занятых городах. Что до Орлеана, тут надо было иметь не четыре, а те самые пятнадцать тысяч человек, о которых он говорил Бедфорду, чтобы накрыть такой город одной штормовой волной. Они могли взять Орлеан только измором и непрекращающимися бомбардировками.

Солсбери велел переправить на заветный для англичан левый берег Луары, в Солонь, артиллерию и приказал беспощадно бомбить деревянный барбакан перед Турелью. Через три дня французы оставили барбакан и перешли в Турель, а 23 октября им пришлось покинуть и крепость моста. Отступая, защитники Орлеана взорвали две арки орлеанского моста через Луару, ведущего к башне Шатле и городским воротам Дю Понт, и на его обрубке, со стороны города, построили баррикаду.

Это была первая победа англичан под Орлеаном и первое поражение французов у стен второго по важности города после Парижа.

Солсбери был доволен. 24 октября английский полководец встал как всегда рано. Вместе со штабом он переправился с правого берега на левый, чтобы осмотреть взятую накануне Турель — осмотреть на предмет скорейшего восстановления. Крепость моста была о четырех головах: две высокие башни были обращены к живописной Солони, две другие смотрели на Орлеан. В то утро в окошко правой из двух башен всматривался в укрепления французского города, который собирался скоро взять, и граф Солсбери.