— Я пришла к вам, сир де Бодрикур, от своего Господина, чтобы вы помогли мне встретиться с дофином Карлом.

— С его величеством королем Карлом Седьмым?

— С его высочеством дофином Карлом Валуа, — поправила она его.

«Да, — уже думал про себя Робер де Бодрикур, — а эта принцесса — фрукт!»

— И зачем, Дама Жанна, вы хотите увидеть Карла Валуа?

— Ему нужна помощь, сир де Бодрикур. Я пришла к вам, чтобы передать дофину Карлу: пусть он держится крепко, верит в себя, и мой Господин поможет ему спасти нашу милую Францию.

— Ваш Господин, Дама Жанна? Но… кто он?

— Царь Небесный, — чуть приподняв голову, ответила девушка.

«Боже милостивый, — думал Робер де Бодрикур, — чего только не бывает на белом свете…»

— Но как вы узнали, что это — Его воля?

— Он сам сказал мне об этом через архангела Михаила и своих святых, Маргариту и Екатерину.

Капитан Вокулера взглянул на Дюрана Лассара, но тот, едва поняв, что от него ждут более вразумительного ответа, как от провожатого «чудесной девушки», немедленно опустил глаза. В пол также смотрел и отважный рыцарь Бертран де Пуланжи, неопределенная улыбка то и дело касалась его губ.

Робер де Бодрикур был удачливым воином, талантливым администратором, но богословские споры были не по его части. Для этого занятия существовали церковники.

— Вы так легко говорите о вашем Господине, Дама Жанна, — все же возразил он. — Но с чего вы взяли, что это был Он и Его святые?

— Я знаю это также хорошо, как и то, что сижу сейчас напротив вас, сир де Бодрикур.

Подобного ответа было маловато для капитана Вокулера, и Жанна это почувствовала.

— Разве вы не считаете, что королем должен стать дофин?

— Конечно, считаю. Он и есть — наш король.

— И разве вы не знаете, что он со всех сторон окружен опасностью?

— Это я тоже знаю, — кивнул капитан Вокулера.

— Но есть вещи, вам неизвестные, — сказала на это Жанна. — И неведомые самому дофину. Только я знаю, как ему одолеть своих врагов, как победить их. — Она не отпускала взгляда Робера де Бодрикура. — Потому что мой Господин поведал мне об этом. И я лично должна открыть дофину правду!

Самонадеянность девушки ошеломляла. Ее глаза лучились внутренним светом, завораживали, подчиняли себе. Но не таков был Робер де Бодрикур, чтобы купиться на подобные чары. Еще десять минут беседы в подобном духе, и капитан стал выходить из себя. Раздражение одолевало его. И не замечала этого одна только Жанна. Дюран Лассар уже давно не знал, куда ему деваться от такого стыда. Даже Бертран де Пуланжи стоял бледный и молчаливый, чувствуя, что сейчас что-то, да будет.

— Королевство принадлежит не дофину, — в заключение сказала девушка, — но моему Господину. Однако мой Господин желает, чтобы дофин стал королем и владел Францией. Я помогу ему в этом, сир де Бодрикур, хотите вы того или нет!

Дюран Лассар готов был провалиться сквозь землю. Пуланжи испытывал приблизительно те же чувства.

— Ну вот что, милая Дама Жанна, — нашел в себе силы вежливо проговорить капитан Вокулера, — думаю, мы повременим с этой беседой. Ваш… воспитатель, — он не сразу произнес это слово, — и наш добрый друг и верный слуга Жак д’Арк мог бы рассказать вам, что надвигаются недобрые времена для нашей округи. Бургундцы собирают большие силы, чтобы напасть на нас. Поэтому буду откровенен с вами, Дама Жанна, у меня сейчас есть дела поважнее, чем беседа с вами. — Девушка вспыхнула, но промолчала. — Ступайте же, и доброго вам здоровья. Рыцарь де Пуланжи проводит вас.

Жанна поняла, что аудиенция окончена. Она выходила из апартаментов Бодрикура с гордо поднятой головой.

— Мэтр Лассар! — окликнул Робер де Бодрикур провожатого Жанны, торопливо шагавшего следом за ней. — Прошу вас, задержитесь на минуту…

Растерянный Дюран Лассар подошел к капитану Вокулера.

— Да, сир де Бодрикур?

— Если бы эта девушка не являлась той, коей она является, — с мрачной улыбкой проговорил капитан жителю Бюрей-Ле-Пти, — а была бы родной дочерью Жака д’Арка, я бы, мэтр Лассар, посоветовал отхлестать ее по щекам за все эти выдумки, да так, чтобы она запомнила об этом на всю оставшуюся жизнь!

И он еще шире улыбнулся родственнику «чудесной девушки».

Прося Робера де Бодрикура отправить ее на помощь к дофину, ни Жанна, ни капитан Вокулера еще не знали, что в те самые майские дни на юге Англии граф Солсбери, Томас де Монтегю, по приказу лорда Бедфорда собирает армию, чтобы посадить ее на корабли и отправить на континент.

В конце июня 1428 года пятитысячная армия графа Солсбери с большой артиллерией высадилась в Па-де-Кале. Нормандия была покорена англичанами, и потому их дорога на Париж вышла скорой. В Париже графа встретил лорд Бедфорд. Собрав первых полководцев Англии, регент поставил вопрос: на каком направлении их свежие войска нанесут первый сокрушительный удар дофину. Никто не сомневался, что главная цель — Орлеан, но как было к нему подойти, вот вопрос. Высказали два мнения. Первое, которого придерживался сам Бедфорд, это — идти на юго-запад, в Анжу, занять Анжер и все города и замки, принадлежащие Иоланде Арагонской, тем самым ослабив Карла Валуа материально.

— Мы пробьемся через богатое герцогство Анжуйское и соединимся с нашими войсками в Гиени, — заключил лорд Бедфорд, в ногах которого лежали три его любимых гончих пса, — а потом дадим французам сражение на их территории, между Вьенно и Луарой, где-нибудь на полях Берри, при участии бургундцев. Если это сражение будет французами проиграно, то ими будет проиграна вся война. Орлеан сам откроет нам ворота!

— А если это сражение на полях Берри проиграно Карлом Валуа не будет? — спросил рассудительный Солсбери. — План блестящий, милорд, но у нас не пятнадцать тысяч солдат, а только пять. До того, как мы дадим Карлу Валуа битву между Вьенно и Луарой, нам придется дать кровопролитное сражение на живописных равнинах Анжу, а это может сильно ослабить наше войско. Прошлогодняя битва под Монтаржи, где мы оказались не на высоте, вдохновила французов. — Суффолк при этих словах потупил взгляд: как ему хотелось отомстить за тот позор! — Войска в Гиени не выставят более полутора тысяч нам в помощь — Гиень окружена южными городами, преданными Карлу Валуа. Да и не близко до нее, нашей Гиени! Что на уме у бургундцев — одному Богу известно. Мы можем победить под Анжером, перейти Луару, но проиграть решающее сражение, потому что, во-первых, у нас не хватит солдат, а во-вторых, на своей территории французы встанут насмерть. И потом, в каждом взятом городе придется оставлять гарнизон, а пространство, где нам предстоит поддерживать коммуникации, будет огромно.

Многие полководцы, в том числе Суффолк и Джон Талбот, энергично закивали.

— Какого же ваше мнение, граф? — спросил у Солсбери лорд Бедфорд.