В предисловии к книге «Annie Leibovitz Photographs» («Фотографии Энни Лейбовиц») Том Уольф пишет:

За десять лет нашего знакомства Энни превратилась из застенчивой девочки в женщину, обладающую яркой индивидуальностью. Она встречается со своими героями за несколько дней до начала съемки. Нам довелось жить в эпоху тощих звезд, снимающихся с обнаженной грудью. Когда появляется камера, приходится прикладывать массу усилий, чтобы заставить их не обнажать свои полупрозрачные тела. Но некоторые позы, представленные на портретах в этой книге, совершенно точно появились в результате влияния Лейбовиц. Я не могу себе вообразить, что еще могло заставить Лорен Хаттон позировать в обнаженном виде в ванне с грязью. Или Кельвина Кляйна в роли жеманного Сабу. А что до Роберта Пена Уоррена, то я даже не хочу гадать…

Интересные портреты снимают не только штатные фотографы крупных журналов и высокооплачиваемые студийные фотографы из Нью-йорка. Было множество никому не известных авторов, оставивших после себя богатое творческое наследие в виде потрясающих портретов. Одним из таких фотографов был Майкл Дисфармер, снявший в период с 1939 по 1946 годы своих соседей в Хебер-Спрингс, штат Арканзас. Секрет притягательности его работ заключается в их простоте, знании людей и самой теме – ностальгии по старой доброй Америке.

Среди портретистов нашего времени хотелось бы выделить двух женщин-фотографов, снимающих в очень разных стилях и обладающих очень разными пристрастиями. Одна из них – уже упомянутая ранее Диана Арбус, снимающая изгоев и уродов. Кто-то может возразить, что она далека от фотожурналистского портрета, однако ее агрессивный стиль, мне кажется, говорит об обратном.

Вторая – Мери Косиндас. Ее живописные снимки работой со светом, композицией и настроением напоминают картины Рембрандта и Вермеера. В ее портретах нет ничего случайного, обыденного – ни в позах героев, ни в расположении окружающих их предметов. Ее снимки – мечта формалиста. Портреты Косиндас отличаются от работ фотографов, упомянутых выше, прежде всего сочностью и богатством цвета, оттенками, характерными для палитры настоящего художника.

Портретная съемка – важная часть фотографической работы, развивать свои умения в этой области крайне мудро и полезно. Фотографы, упомянутые выше, снимая портреты, создают настоящие произведения искусства и получают за это неплохие деньги.

Этика, журналистская ответственность, надежность, хороший вкус, профессиональная манера поведения – все эти понятия связаны между собой. Этика существует не в эзотерическом вакууме, ее невозможно воспринимать как набор правил, которые применяют только в особых обстоятельствах. Мы все способны отличить добро от зла. Когда человек пытается не замечать этой разницы, он делает это вполне осознанно, независимо от того, насколько убедительны доводы, которые он приводит в попытках оправдать свои нечестные поступки.

Этика есть система моральных принципов, служащих основой поведения человека. Именно этика заставляет нас гневаться и выходить из себя, когда мы становимся свидетелями преступлений – Холокоста, войн, нищеты, голода, изнасилований и убийств.

Писатели, фотографы, тележурналисты способны как к созиданию, так и к разрушению. Мы можем влиять на принятие людьми жизненно важных решений. Мы обязаны быть честными и точными при отборе снимков для публикации. Делая каждый кадр, мы обязаны думать о последствиях. Фотография уходит корнями в реальность. Между тем почти ежедневно эта реальность искажается безответственными фотокорреспондентами и редакторами. Почему мы ожидаем, что люди будут верить в такие исторические события, как Холокост или Вьетнамская война, если они каждый день видят, как журналисты все перевирают даже при освещении мелких событий местного масштаба? Каждый срежиссированный снимок, каждая публикация такого снимка подрывает доверие к СМИ.

В наше время люди доверяют средствам массовой информации меньше, чем когда-либо прежде. Когда лишают Пулитцеровсих премий за сфабрикованные материалы, когда телевизионные репортажи дают преувеличенную и искаженную картину событий, когда папарацци переходят все мыслимые границы в погоне за знаменитостями, когда редакторы стремятся к дешевым сенсациям и идут на фальсификации, все мы, представители журналистской профессии, лишаемся доверия.

За годы работы в фотоагентстве я подготовил тысячи «контактов» со снимками общественных деятелей. Репортаж, снятый во время одного выступления политика, может состоять из десятков, если не сотен, кадров. Взять, к примеру, бывшего президента Ричарда Никсона. Я не скрываю своего отвращения к его действиям на высшем государственном посту. У меня была уйма возможностей отобрать такие кадры, на которых Никсон выглядит злым и склочным или вдохновляющим и возвышенным. На протяжении одного выступления можно сделать кадры, отражающие весь спектр эмоций. Так какой же из Никсонов настоящий? Какие кадры должен выбрать хороший, ответственный редактор? Очевидно, что этот выбор субъективен. Десять разных редакторов сделают совершенно разные подборки, и каждый из них будет уверен, что именно он достовернее всего передает образ Никсона. Лично я всегда сдерживал себя, стараясь не делать негативных подборок, которые отражали бы мое личное неприятие его политики, тактики и поведения. Я считаю, что вел себя с ним честно.

Обязан ли фотограф избегать нарушений закона во время съемки? Примером такой проблемы стала недавняя история, произошедшая с журналистом и фотографом «Detroit Free Press», которые делали материал «24 Hours of Drugs in Detroit» («24 часа из жизни наркоманов Детройта»). Мэнни Крисостомо, лауреат Пулитцеровской премии 1989 года, признался, что купил радиоприемник у героев своей истории, чтобы на вырученные деньги те могли раздобыть себе дозу.

Мэнни Крисостомо и журналист, с которым он работал, в полной мере осознавали связь между продажей приемника и покупкой наркотиков.

Этот эпизод был заснят. Крисостомо уведомил редакторов о том, при каких обстоятельствах была сделана фотография, и те исключили ее из фотоистории, решив, что это слишком щекотливая ситуация.

Билл Строуд с 1967 по 1975 год был ассистентом директора фотослужбы в «Louisville Journal and Times». Помимо этого, он был президентом Национальной ассоциации фотожурналистов и обладателем двух Пулитцеровских премий. В 1976 году, выступая в Технологическом институте Рочестера, он поднял вопрос о фотожурналистской этике. Его слова актуальны и сегодня: