Лошади замедлили шаг и остановились.

– Приехали.

Филипп изящно вышел из экипажа, после чего неизящно выволок оттуда Лару. Она снова попробовала убежать, пока красавчик держал её одной рукой, а другой – закрывал дверцу. И снова ей это не удалось.

Племянник епископа прижал Лару к себе обеими руками и спросил:

– Что ж ты так боишься моей благодарности, ведьма?

«К чёрту твою благодарность! От мстительности бы твоей не пострадать…»

Она увидела ратушу и рыночную площадь, которая в столь позднее время была пуста. Стрелки башенных часов, чей бой Лара слышала даже в тюрьме, приближались к полуночи.

Когда Филипп потащил её к середине площади, за ними последовал его кучер с фонарём в руке.

– Объясняй, что делать, ведьма, – приказал красавчик.

– Ты хочешь вызвать его прямо сейчас? – пролепетала Лара, соображая, как бы ей спастись.

– А чего медлить? Говори!

«Всё, что мне остаётся, – это тянуть время».

– Первым делом… нужно… прийти на перекрёсток семи дорог.

– Мы и так уже здесь, – терял терпение граф.

– Д-да, на этом самом месте моя бабушка открывала жертвенную бездну и бросала в неё своих жертв.

У Филиппа засверкали глаза – точно, как у голодного в предвкушении сытного обеда.

– И именно на этом месте она приняла свою смерть, – добавила Лара, многозначительно глянув на юношу.

– Что полагается делать дальше?

Она напрягла память.

– Начертить… пятиконечную звезду, встать в её центр и… сказать заклинание.

Из висевшего на поясе кошелька красавчик достал мел и вложил его в ладонь Лары.

– Черти.

– Сначала развяжи мне руки.

– Черти! – Он толкнул её на колени так резко, что мел чуть не выпал из рук. – И только посмей что-нибудь выкинуть, чёртова ведьма, мой кучер живо тебя поймает.

Лара буквально задыхалась от ярости.

– Знаешь, я очень гуманна, – начала она, с трудом водя по булыжникам мелом. – И я не отрицаю, что была минута, когда я имела слабость думать, будто поступила с тобой и твоими друзьями чересчур жестоко. Но вот теперь… – Закончив чертить неровные линии, Лара встала на ноги. – Теперь я думаю, что обошлась с вами слишком, непозволительно мягко! – Глядя графу в лицо, она отбросила мел так далеко, как могла. – Будь благодарен, подлый дворянчик, что я тебя не убила, а лишь раскрыла твою трусливую звериную суть!

Что-то дикое мелькнуло в серых глазах. В следующий миг Филипп схватил её за горло и опрокинул на камни. Спина загудела от боли, но Лара всё равно уткнула связанные руки ему под дых и принялась молотить ими что было сил, добившись того, что озверевший противник одной рукой завёл их ей за голову.

– Сорок дней ужаса… – рычал он ей в ухо. – Ежесекундного страха быть убитым… ощущения собственной слабости и ничтожности… Ты хоть знаешь, каково это, чёртова ведьма?

– Знаю, – прохрипела Лара. – Я десять дней была кошкой… и пряталась от бывшего любовника.

Граф ещё сильнее сжал пальцы на её шее. Дышать стало почти невозможно, хоть Лара и пыталась жадно втягивать ноздрями воздух.

– Говори заклинание, не то придушу.

«Он меня убьёт!» – вспыхнуло в мозгу.

– Пусти…

– Ваше сиятельство, – заволновался кучер.

– Молчать! А ты отвечай, ведьма, живо! – Лицо её мучителя страшно исказилось, красавцем он больше не был.

Лара замотала головой – и чтобы показать своё неведение, и чтобы вырваться из грубых рук.

– Не знаю…

Ей почудилось, что не только над ней, но и по всей площади разнёсся рык, отражаясь от стен:

– Какое заклинание призывает сатану?!

– Я… не знаю! – выдавила Лара.

Филипп ослабил пальцы, но руку с шеи не убрал.

– Что значит «не знаю»? Не помнишь, потому что память дырявая?

– Нет, потому что при мне это заклинание никто и никогда не произносил! – Лара закашлялась. – А если бы и произносили, я бы не запомнила. Говорят, оно длинное. Я семь строк беспросветного бреда всю ночь учила, и то из головы всё выветрилось. Что уж про такое говорить?

Граф с подозрением нахмурился. Он взял Лару за запястья и потянул к себе, принуждая сесть.

– Ты хоть дьявола видела?

– Видела. Но мы называли его Библиотекарем.

Луна в глазах Филиппа засияла чуть ярче.

– Как ты его вызвала?

– Никак. Он сам к нам в гости пожаловал, мы его даже не приглашали.

– Почему не приглашали?

– У нас не убрано было.

Дворянчик раздражённо затряс головой.

– Кто такие «мы»? Тот старик и твой бывший любовник?

Лара кивнула. Когда изувер отпустил её руки, она прижала их к горлу.

– Кто может знать заклинание? – рявкнул граф.

Лара взглянула в его глаза и едва сдержалась, чтобы не плюнуть.

– Крэх говорил, что не помнит. Ещё бы, сорок лет прошло.

– А тот, что был котом?

– Его Библиотекарь должен самолично навестить через три недели.

– Где сейчас твой любовник? – оживился Филипп.

– Не знаю и знать не хочу.

– Отвечай! – Он с угрозой навис над Ларой.

«Я хочу, чтоб ты умер. Я хочу, чтоб ты умер!»

– Его семья живёт в деревне в часе ходьбы от нашего леса. Это всё, что я знаю! – огрызнулась Лара.

– Как же ты ведьмой стала? – насупился граф.

– Так я никогда ею и не была. Что я, дура – душу свою продавать?

– Ты не ведьма?!

– Разумеется, нет! Я тебе с самого начала об этом толкую. Будь я настоящей ведьмой, тебя бы это, – она поднесла к его носу связанные руки, – не спасло!

– Тогда как ты нас в мышей превратила? Это же ты была, ты!

Лара набрала в лёгкие побольше воздуха.

– Если коснуться книги заклинаний, колдовать можно при жизни её владельца и месяц после его смерти, не будучи ведьмой.

Часы оглушительно пробили полночь. Филипп посмотрел Ларе в лицо и почти с отвращением произнёс:

– Выходит, ты совершенно бесполезна.

– Выходит, так.

Говоря это, Лара поднялась и осторожно сделала шаг. Потом – другой. Потом на её плечо обрушилась тяжёлая рука.

– Куда пошла?

– Домой, – выдохнула она.

– Отныне у тебя будет новый дом. – Обняв Лару за плечи, Филипп снова поволок её к экипажу и затолкал внутрь.