Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И чего ты испугалась, юная ношеди? — прошелестела колдунья. — Я же не боюсь твоих крыльев, хотя среди тимавеш нет крылатых. Мы дети разных миров и разных богов, и уходим из жизни по-разному. Обычных тимавеш хоронят в садах и сажают сверху фруктовые деревья, чтобы и после смерти человек питал свою семью. А неши сами становятся деревьями.
— Но получается, что роща у озера — это…
— Старые неши, которые ушли раньше меня, — кивнула Ледира неспешно. — И я встану там, когда придет мое время. И плод моей силы однажды позовет кого-то из женщин тимавеш, чтобы она продолжила мой путь. Но мой путь закончится не скоро… хотя я в десятки раз пережила уже своих сверстниц… но нет в тех, кто родился после меня, силы, которая способна была бы говорить с Хидой.
— Удивительно, — прошептала Алина.
— Удивительно, — эхом откликнулся Тротт, и его дыхание пощекотало еще влажные волосы принцессы.
— Так ты отпустишь нас, почтеннейшая? — сразу перешел к делу Чет.
— Отпущу, — улыбнулась старуха, и снова ее глаза налились золотом. — Завтра утром вы сможете уйти. Должны уйти, ибо четвертый, тот, что с вами, чужд и Лортаху, и Хиде, и сила его подточит защиту, если он останется здесь.
Алина чуть расслабилась.
— Мудрейшая, но если ты так легко отпускаешь, то зачем мы были нужны тебе? — осторожно спросил Тротт
Ледира вытянула руку, указывая на Четери.
— Потому что он дал обет Хиде сделать все для ее освобождения. Потому что много веков назад, когда и неши были сильнее, и боги не испиты до дна, один из кваров-предсказателей записал… — и она кивнула Медейре. Та напевно произнесла, снова с восторгом взирая на Чета:
«Ждите, народы, бойца, ключ к оковам богини,
Даст он обет, слезами Хиды умывшись,
Воин отмечен ключом, Океаном отмечен,
Ловкостью с ним он сравним и веселостью духа,
Станет ключом он после ухода чудовищ,
Но не руками, что снимут оковы богини,
Следом уйдет он, но обет свой и после ухода исполнит,
Хоть никогда на Лортах не вернется».
— Как видите, — с удовольствием проговорила Ледира, — ергах отмечен Ветой-Океаном и несет в волосах ключ.
Четери усмехнулся, коснулся Ключа Владыки, затем повертел рукой с серебряной фисой.
— Я благодарен за это оружие, почтеннейшая. Но позволь узнать, почему перчатка мне далась, а осколок щита из озера нет? Я понимаю, что это дерзость, но хорошего оружия много не бывает.
— Тебя и фиса едва не убила, — насмешливо сказала в ответ хранительница. Она с каждой минутой становилась все живее и двигалась все уверенней. — А это самая малая часть доспеха мо… Веты. Щит не дался тебе, потому что у тебя силы бы не хватило его взять, ергах. Раздавило бы.
— Я что-то подобное и предполагал. А не увидел ли квар-предсказатель, как снять оковы вашей богини? — деловито поинтересовался Четери.
— Это и я тебе скажу, — прошумела Ледира. — Нужно дать ей силу, чтобы разорвать путы. А где ее взять — на Лортахе осталось много древних алтарей и предметов силы. Много уничтожили, но много и осталось. Однако тебе это сейчас ни к чему, ергах: пока захватчики здесь, Хиду ты не освободишь. Делай свое дело, а затем подумаешь об обете. И запомни — пусть в предсказании сказано, что ты не вернешься, не стоит воспринимать это как гибель. Видения зыбки…
— Я знаю, — ничуть не расстроенно ответил Мастер. — Видения видениями, а за будущее свое мы отвечаем сами.
Неши улыбнулась. Глаза ее мягко полыхали золотом, она повернула голову к Тротту.
— Я вижу, что ты хочешь спросить еще что-то, ношеди. Говори.
— Хочу, — подтвердил Тротт. — Мудрейшая, я знаю, что тимавеш могут выходить в большой мир с помощью амулетов, которые отводят взгляд. Об этом говорила Одекра. Ты можешь дать нам такие амулеты? Хотя бы ей, — он коснулся плеча Алины.
— Нет, геси, — ответила Ледира печально. — Сила Хиды уходит, и даже неши теперь не могут выходить с амулетами. Но там, куда вы идете, недалеко от врат в ваш мир, поперек реки лежит кусок серпа Оки-Жара. До него отсюда идти семь дней. Одекра нарисует вам карту. Доберетесь до него и будете в безопасности. Но сейчас лес кишит наемниками императора и тварями. Они идут к равнине, они осматривают леса вокруг. Страшные твари там живут. Трудно вам придется. Трудно.
Алина закрыла глаза, борясь с вновь плеснувшим удушающим страхом.
— Не хочешь ли и ты спросить меня о том, что важно тебе, ношеди-дева? — мягко проговорила Ледира.
Принцесса сморгнула слезы и посмотрела на нее.
— Я увидела в озере то, что сделало мне больно, — сказала она. — Зачем мне это показали?
— Дар не может сделать больно, если внутри тебя нет боли, — мягко ответила Ледира. — Дар помогает увидеть боль, увидеть что-то важное.
— А если я и так все давно знаю?
— Значит, не все, девочка, — прошелестела Ледира, и глаза ее снова засияли золотом, успокаивая, и знак на лбу Алины вновь налился прохладой. — Вода — это зеркало, в которое вы смотритесь. Вы видели отражение ваших мыслей и страхов, ваших знаний и мыслей о будущем, отражение того, что важнее всего для вас сейчас. Это не будущее, а ваше о нем представление. Путь, по которому ты идешь или могла бы пойти. Или, — она сочувственно посмотрела на принцессу, — путь, который следует принять.
Алина сжала кулаки. Внутри опять полыхнула злость — потому что принять означало смириться. Она оглянулась на Тротта — его лицо было непроницаемо, глаза мерцали зеленью.
— Но я-то видел прошлое, — вмешался Чет. — Прошлое этого мира.
Старуха посмотрела на него почти с умилением.
— Значит, оно тебе важнее будущего, ергах. Но прервемся же: пора открыться людям, чтобы послушать наши песни, — она повела рукой, и лианы снова начали оплетаться по бокам и за ее спиной, создавая вокруг то ли овальную живую раму, то ли корзину, поставленную на бок. — Будете сидеть рядом со мной — пока Ока и Вета не уйдут на другую сторону неба, я останусь в силе. Будем слушать песни
