несколько секунд туда наведаться не в состоянии. Тут у нас с тобой одна надежда на то, что ты управишься раньше, чем истощение магии добьет твоего Риана.

Я уже хотела было тут же рвануть вперед, прямо по усилившейся тяге дара, как Вермиль придержал меня за руку.

– Лиза, я не смогу с тобой пойти, – смотрел на меня крайне серьезно. – Я останусь здесь и постараюсь сдержать темную колдунью, сколько получится. Она ведь наверняка уже ощутила прилив тут магии и намерена помешать тебе отдать дар Элизе. Но даже и без ее вмешательства, я не знаю, что тебя там ожидает. Здесь мы в той части призрачного мира, что принадлежит именно ей, колдунье, это отражение ее сути. Ты же попадаешь в ту грань, что будет отображать внутренний мир самой Элизы. А какие демоны таятся в глубине ее покалеченной души, мне неведомо. Как неведомо и то, как именно можно дар передать. Но ты не спеши. Жизнь твоего Риана здесь отмеряется не временем, а количеством отданной тебе магии. Просто будем надеяться, что тебе понадобится ее чуточку меньше…

– Спасибо, – мой голос дрогнул, – спасибо, что все же помогаете, хотя вам это и ни к чему.

Вермиль отвел взгляд.

– Я и не собирался тебе помогать. Я просто хотел уйти. Но почему-то именно ты помогла мне открыть глаза на самого себя… Без сомнений, мы видимся в последний раз. В независимости от того, справишься ты или нет, больше наши с тобой пути не пересекутся. А мне почему-то хочется, чтобы хоть кто-то знал…

Помолчав, словно в горле встал ком, он все же продолжил:

– На самом деле я просто трус. Всего лишь трус. Большую часть жизни я был целителем, помогал людям, но когда… – перевел дыхание. – Когда умирала моя мать, а я оказался просто не в силах ей помочь… Тогда-то я понял, насколько я слаб. И я поддался темной магии… Трусость гнала меня в эту тьму, позволяя спрятаться за ширмой отчуждения и презрения. И даже после, когда Элиза убила меня, а мой дух оказался прикован к физическому миру из-за необходимости искупления злодеяний, я не понимал, почему я хочу уйти… Я так стремился в вечность лишь затем, чтобы все так же спрятаться. Но теперь уже не во тьме, а в небытие. Раствориться в этом безграничном спокойствии и больше ничего не чувствовать. Ни трусости, ни чувства вины…

Только сейчас перевел на меня усталый взгляд:

– Но глядя на тебя, такую неуемную, зачем-то искренне всем помогающую, я будто бы видел самого себя. Того себя, каким я был когда-то. До того, как сломался… Выходит, я предал того себя. И не только себя, но и того единственного, которому был нужен. Закрывшись в своем горе и самоуничижении, как улитка в раковине, я даже не подумал о том, что мой младший брат точно так же потерян, ему точно так же плохо. И что я нужен ему. Очень нужен!.. Но я лишь презирал его за слабость и не понимал, что он поступил в точности, как и я. Только я прятался от реальности в темной магии, а Фиташ в своей работе. Как и я, он не создал семьи. Как и я, он одинок и пуст внутри. И эту пустоту уже ничем не заполнить… Пустота – самое страшное, Лиза. И если ты не справишься, твое место в сердце Риана заполнит постепенно именно эта пожирающая неодолимая пустота… Ты смогла мне доказать, что в мире все-таки еще есть хорошее. Так докажи же напоследок, что справедливость тоже есть. Что светлые и добрые порывы сильнее злобных помыслов. Что ты способна одолеть могущественную ведьму. Просто потому, что это правильно.

Я не смогла ничего ответить. В глазах щипало и, казалось, любая попытка сказать хоть что-то тут же обернется срывом. Я боялась за Риана, я боялась не справиться. Но сейчас, глядя в бесцветные усталые глаза темного мага, я очень хотела верить, что все обязательно будет хорошо. Ну просто не может быть иначе!

– Ступай, – Вермиль тепло улыбнулся, – путь открыт. Обо мне не думай, хотя знаю, все равно ведь будешь… Самое худшее, что колдунья может сделать со мной, так это навеки заключить здесь, но это уже не важно. Иди. Пусть хоть в этот раз для вас с Рианом все хорошо сложится…

Кое-как собравшись силами, я лишь кивнула Вермилю на прощанье. К нам приближалось разрастающееся темное облако, разрывающее туман и ревущее, как яростный зверь. Но в шаге от меня магией Риана уже сформировался сияющий портал в ту часть призрачного мира, что принадлежала сейчас Элизе.

И стоило мне туда ступить, как тут же портал за моей спиной закрылся. Все, я была отрезана и от темной ведьмы, и от оставшегося там друга. Очень хотелось верить, что Вермиль все же справится, все же обретет свой долгожданный покой…

– Ну что ж, – сбивчиво прошептала я, вглядываясь в окружающий плотный туман, – ну давай, часть чужой души, веди меня…

Вот только дар больше никуда и не рвался! Никуда не тянул, словно больше его ничего и влекло! Неужели я опоздала? Неужели Элиза умерла?

Так, стоп, погибни она, разрушился бы и дар, убивая при этом меня. А со мной пока еще все в порядке. К тому же…

Я только сейчас осознала, что что-то держу в руке.

Небольшое зеркало.

Овальное, в обычной деревянной оправе, с такой же деревянной ручкой без изысков… Но оно отражало лишь окружающий туман и больше ничего, себя я в нем точно не видела. Но что это и откуда взялось? Одно точно: я сейчас в той части призрачного мира, что принадлежит Элизе, и сама она где-то здесь. И дар, может, потому больше никуда и не ведет, что я и так уже на месте. К тому же мне нельзя больше применять магию Риана, иначе могу его добить, я должна теперь найти сама.

Я снова поднесла зеркало к лицу. Лишь туман…

– Элиза!

Ни звука в ответ, никакого движения.

Ну ничего, в любом случае вперед, пусть и без ориентиров.

Только стоило мне ступить пару шагов, как я врезалась во что-то твердое.

Погодите…статуя?! Здесь?..

Честно, я в первое мгновение даже перепугалась, что это Элиза окаменела – мало ли, как вообще происходит попадание в призрачный мир.

Но стоило туману немного расступиться, как я сразу узнала одну из статуй, что были в комнате Элизы.

Но откуда они здесь?..

И ладно бы только это, но чем дальше я шла, тем больше