— Что ж, в таком случае мы могли бы…

В этот момент наш разговор прервало стремительное появление марокканки в покрывале: перед нами возникла Джамиля, едва переводившая дыхание.

— Фрау Лангенхайм ждет вас в ателье. Она едет в Танжер за тканями, и ей нужно, чтобы синьорита Сира сказать, сколько метров покупать.

— Попроси ее подождать немного, я буду через пару минут. Предложи ей присесть и посмотреть новые журналы, которые на днях принесла Канделария.

Джамиля убежала, а я повернулась к Логану, чтобы извиниться.

— Это моя служанка; мне пора идти, меня ждет клиентка.

— В таком случае не смею больше отнимать ваше время. И не беспокойтесь: дело уже начато, и рано или поздно мы получим известия. Только имейте в виду, что все это может занять дни или недели, возможно, даже больше месяца, — сказал журналист, поднимаясь. Он двигался уже с большей легкостью, чем несколько дней назад, и движения, казалось, причиняли ему меньше боли.

— Просто не знаю, как вас благодарить, — ответила я. — А сейчас простите, мне нужно идти: у меня очень много работы, редко выдается свободная минута. Через несколько дней ожидается несколько важных приемов, и моим клиенткам срочно нужны новые платья.

— А вы?

— Что — я? — спросила я с некоторым недоумением.

— Вы собираетесь где-нибудь появиться? Например, на приеме в честь Серрано Суньера?

— Я? — усмехнулась я, откинув с лица прядь волос. — Нет, я не бываю на приемах.

— Почему нет?

Я собиралась рассмеяться, но сдержалась, увидев, что Логан говорит серьезно и его любопытство искренне. Мы стояли близко друг к другу, и я хорошо видела текстуру светлой льняной ткани, из которой был сшит его пиджак, и полоски на галстуке; от него приятно пахло — хорошим мылом и чистым мужским телом. Я держала в руках журнал, а Логан опирался на трость. Я посмотрела на него и приоткрыла рот, чтобы ответить — можно было перечислить множество причин, по которым я не принимала участия в светских мероприятиях: меня никто не приглашал, я не принадлежала к этому кругу, не имела никакого отношения ко всем этим людям… однако в конце концов решила ничего не объяснять, а просто пожала плечами и сказала:

— Мне нужно идти.

— Подождите, — произнес Логан, мягко удержав меня за локоть. — Мне бы хотелось, чтобы вы были моей спутницей на приеме в честь Серрано Суньера.

Я была так ошарашена этим приглашением, что не смогла произнести ни слова, чтобы отказаться от него под каким-нибудь благовидным предлогом.

— Вы только что сказали, что не знаете, как меня благодарить. Что ж, с вашей стороны будет лучшей благодарностью, если вы пойдете со мной на прием. Вы могли бы помочь мне узнать, кто есть кто в этом городе, это очень пригодилось бы мне для работы.

— Но… я тоже почти никого не знаю, я не так давно здесь живу.

— Кроме того, вечер обещает быть интересным; думаю, мы хорошо проведем время, — настаивал журналист.

Это было настоящим абсурдом. Что мне делать на приеме в честь свояка Франко, среди высших военных чинов и влиятельных особ, богачей и представителей иностранных государств? Предложение журналиста было просто нелепым, но следовало что-то ответить этому человеку, помогавшему мне в столь важном для меня деле. В голове вихрем пронеслись противоположные мысли. С одной стороны, все это казалось безумием, но в то же время я не могла не вспомнить пословицу, которую часто повторяла мама: долг платежом красен.

— Хорошо, — сказала я, с усилием проглотив слюну. — Я пойду с вами.

В холле вновь показалась Джамиля, делавшая мне выразительные знаки, чтобы я поскорее закончила разговор и поспешила к ждавшей меня в ателье требовательной фрау Лангенхайм.

— Отлично. Я сообщу вам день и точное время, как только получу приглашение.

Я пожала ему руку, прошла через вестибюль, торопливо стуча каблуками и, лишь дойдя до двери, обернулась. Маркус Логан все еще стоял в глубине внутреннего дворика и смотрел на меня, опираясь на трость. Он не сдвинулся с того места, где я его оставила, и издалека, против света, его фигура казалась темным силуэтом. Однако его голос прозвучал очень отчетливо.

— Я очень рад, что вы приняли мое предложение. И будьте спокойны: я не собираюсь в ближайшее время уезжать из Марокко.

28

Едва я вышла на улицу, как меня одолели сомнения. Я подумала, что, вероятно, слишком поторопилась принять приглашение журналиста, не посоветовавшись предварительно с Розалиндой, — возможно, у нее были на его счет какие-то другие планы. Однако мои сомнения разрешились в тот же день, когда англичанка явилась ко мне на примерку — стремительная и полная энтузиазма.

— У меня всего полчаса, — сказала она, расстегивая шелковую блузку ловкими пальцами. — Хуан Луис меня ждет, нам нужно еще подготовиться к визиту Серрано Суньера.

Я собиралась рассказать ей обо всем неторопливо и взвешенно, но, поскольку времени в моем распоряжении было очень мало, пришлось сообщить новость сразу, без длительных предисловий.

— Маркус Логан попросил меня сопровождать его на прием.

Я говорила, не глядя на Розалинду и сосредоточенно снимая с манекена ее костюм.

— But that’s wonderful, darling![58]

Смысла этих слов я не поняла, но по тону сделала вывод, что известие приятно ее удивило.

— Тебе нравится эта идея? — все еще не слишком уверенно спросила я.

— Ну конечно! Очень хорошо, что ты будешь там, sweetie. Хуан Луис должен общаться с официальными лицами, так что, надеюсь, я на некоторое время составлю вам компанию. Кстати, что ты собираешься надеть?

— Пока не знаю, нужно подумать. Может, сошью себе что-нибудь из этого материала, — сказала я, указав на стоявший у стены рулон сырого шелка.

— Му God, ты будешь великолепна.

— Если, конечно, выживу, — пробормотала я, сжимая губами булавки.

В последнее время на меня действительно навалилось столько дел, что я с трудом с ними справлялась. После нескольких недель, проведенных почти без работы, вдруг появилось невероятное количество заказов. Их было столько, что приходилось каждое утро вставать чуть свет, а ложиться спать редко удавалось раньше трех часов ночи. В дверь постоянно звонили, и клиентки шли в ателье одна за другой. Однако отчасти я даже радовалась такой занятости. Благодаря этому мне некогда было думать о предстоящем приеме, до которого оставалось чуть больше недели.

Сообщив новость Розалинде, я решила, конечно же, посвятить в это и Феликса.

— Ну и ну, детка, как тебе повезло! Я завидую!

— С удовольствием поменялась бы с тобой местами, — ничуть не лукавя, сказала я. — Не имею ни малейшего желания присутствовать на этом приеме: знаю, что буду чувствовать себя не в своей тарелке с едва знакомым мне мужчиной и в окружении совершенно чужих людей, военных и политиков, по чьей вине мой родной город сейчас осажден и я не могу вернуться домой.