Довольно большой зал, в котором очутился Сварог, украшаливитые колонны из толстых стволов, поднимающиеся от пола до потолка. По желобам,прикрепленным к стенам, бежала вода, стекала из желоба в желоб, из отверстий вжелобах капала в чаши и прямо на пол. В нишах стояли фарфоровые и металлическиевазы, увитые тонкими стеблями. А в одну из ниш был помещен прозрачный, похожийна рыбий, пузырь. Из трубчатого стебля, напоминающего бамбуковый, в него тонкойструей лилась янтарная жидкость, отвода вроде бы не имелось, однако жидкости взаполненном на треть пузыре не прибавлялось.

Проходя мимо желтого в черных и золотых прожилках конуса,стоявшего на невысокой и, разумеется, плетеной тумбе, Сварог ощутил тепло внагрудном кармашке. Ага, вот и рубин ожил. Если гикорат нагревается (можно несомневаться, и пульсирует багровым светом), значит, конус – не что иное, какдревний предмет. «И что с того? – спросил Сварог сам себя. – Да покачто ничего, собственно говоря, разве что зарубка на будущее».

Полукруглый свод не смыкался над центром зала, оставляяширокую дорогу дневного света. Под открытым небом восседал в кресле еще одинобитатель острова, и вот его-то уж никак нельзя было заподозрить впринадлежности к лакейскому племени. Одна расшитая золотом (узор состоял изптиц, стеблей и листьев), безукоризненной белизны туника чего стоила. А ещевозьмите надменность взгляда, высокомерно вздернутый подбородок, сидит по-хозяйскиразвалясь, пальцы унизаны перстнями и кольцами, украшений нет только намизинцах. Какой, к чертям, слуга…

Молодой, лет тридцати, высокий, худощавый, на белой кожелица будто тушью нарисованы тонкие бакенбарды, переходящие в такую же тонкую,едва намеченную «эспаньолку». Оторвать от плетеного кресла задницу хозяин несоизволил, видимо, считал гостя себе не ровней. Лишь приподнял руку; явнонезнакомую с физическим трудом, шевельнул тонким пальчиком.

– Садитесь. – Палец указал на кресло напротив.

Сварог сел. Мы не гордые, зато ужасно хитрые. Для начала вовсем разберемся, просечем, кто ты у нас такой, что из себя корчишь и по какомуправу, разыграем тихого, а потом уже будем кипятиться в благородном гневеоскорбленного дворянина: «Да ты знаешь, кто перед тобой, щенок! Встать, когдаразговариваешь с королем Хелльстада!» И так далее.

Сварог сел. Кресло оказалось неожиданно мягким, словно не изпрутьев сплетено, а из поролона. Граф Гэйр положил руки на широкиеподлокотники, выжидательно посмотрел на принимающую сторону. Островитянин всвою очередь, улыбаясь и наклонив голову, пристально рассматривал своего визави– так же он, очевидно, рассматривает и новые поступления в коллекции древнихпредметов…

– Необычный тип лица, – наконец заговорилхозяин-барин. – Необычна и защита вашей ауры. У людей подобного я невстречал. Даже те, кто называл себя колдунами, не могли сопротивляться посылам.Да, бесспорно сильная магия. Меня это убедило, что вы тот, кто нам нужен.

«Нам, – подумал Сварог, – значит, ты что-то вроде представителя.Хотя такой и о себе способен говорить во множественном числе». Также Свароготметил, что кресло не низкое, в нем не утопаешь и потому из него легко принеобходимости стартовать.

– Не пора ли вам, любезнейший, представиться, –напомнил Сварог. – Вы позвали меня в гости, я оказал вам честь.

– Признаться, задали вы нам задачку. Таких проблем невозникало со времен Перламутрового Танца. – Похоже, господин в расшитойзолотом тунике даже не вслушивался в то, что говорил собеседник. – Да, да…

Он задумчиво наморщил лоб, крутя перстень на пальце.

– Ну ничего, теперь ваши способности обретут достойногоювелира и получат подходящую огранку.

Сварог и дернуться не успел. Слишком внезапно и молниеносновсе произошло. Множество тонких и гибких прутьев вылетело одновременно иотовсюду. Они захлестнули руки, прочно примотав к подлокотникам, опутали ноги,ремнями сдавили грудь и живот. Чертовы побеги обвили и горло.

Островитянин рассмеялся.

– Вот видите, как все легко и просто. Ваша магия, тоесть произнесение заклинаний и щелканье пальцами, помочь бессильна. Ненаходите, что на стенах ваши люди были бы в большей безопасности?

Сварог мог разве прохрипеть в ответ. Разумные сучки сдавилигорло умело, прихватили ровно настолько, чтобы он не задохнулся и вместе с темне мог говорить. Ч-черт, как же попался. Вот, значит, почему их не беспокоилооружие гостей. И ничего не поделаешь. Ничего?! Ну, это мы поглядим…

– Вам не хватает знаний. Вам всем не хватаетзнаний. – Островитянин поднялся, приведя в движение стебли и листья набелой тунике. Прошелся туда-сюда, скрипя сандалиями на деревянной подметке изаложив руки за спину.

Сварог одними глазами следил за его перемещениями.

– О чем свидетельствуют ваши подвиги? Способности принехватке знаний и нежелание эти знания получать – это… как камень на птичьейлапе. – Видимо, ему понравилось найденное сравнение, и он повторил: – Да,как камень, привязанный к птичьей лапе и не дающий птице взлететь. Впрочем, ивозможности получить знания у вас, прямо скажем, невелики…

Он скрылся за одной из колонн, вновь вернулся – уже сбокалом, на четверть наполненным бордовой жидкостью, – и вновь принялсярасхаживать, прихлебывая напиток. И продолжил разглагольствоватьнравоучительным тоном:

– Вас, конечно, никогда не беспокоило, что сплошь ирядом впустую пропадают выдающиеся способности. Природа щедра, она засеваетсвоими семенами любую почву, не думая, пригодятся кому-либо всходы, или онипропадут, засохнув… Хм, а мне сегодня удаются образы. Видимо, оттого, что деньначался весьма неплохо…

«А ведь в этом доме меня не принимают за пришельца издругого мира, – подумал Сварог, пока болтун в белом восхищался своейобразной речью. – Держат за какого-то колдунишку. Что у него там по плану,после того как выговорится? Позвать своих сподвижников, наличие которых можнопредположить по его фразе „нам нужен“? Или он уже мысленно позвал? Мол,приходите-прибегайте, я его поймал. Поймал, спору нет, однако пора иосвобождаться…»

– Меня, в отличие от вас, всегда огорчало, как многополезного и красивого мы недополучаем. Мы просто не поднимаем с землиразбросанные алмазы. Какой-нибудь величайший ученый вынужден всю жизнь пахатьземлю, гениальный изобретатель вынужден ловить рыбу, а талантливый музыкант –ее жарить. Таким образом, мы не собираем весь урожай, который предлагает намприрода…

«Похоже, под „мы“ он подразумевает какой-то избранный круг.Ну да и черт с ним! Пора начинать представление». Когда-то в одной азиатскойстране другого… совсем другого мира этот прием сработал, на него купились, а телюди были поискушенней в хитрости, коварстве и умении извлекать информацию, чемнынешний болтун. Те люди меньше верили в собственную неуязвимость и постояннобыли настороже. И все-таки купились…

– Познание и совершенствование – вот основа, вот девизразумных людей, – островитянин попивал и похаживал в свое удовольствие,явно он был не стеснен во времени. – Я всегда выступал за выявление ипривлечение лучшего из всех человеческих сил. Уповая только на собственные силыи изучение древней мудрости, мы замедляем развитие. Мы лишаем себя возможностисовершить скачок и вплотную подобраться к цели. Я рад, что наконец ко мне имоим единомышленникам прислушались. Тому свидетельство ваше появление здесь…