ярость. «Нью-Провиденс» пронесся дальше, развернулся и ринулся обратно, прямо на них. Когда «Зодиак» вильнул в сторону, снова приблизившись к отмели, раздался громкий удар и скрежет. Джулиан вздрогнул:

– Металлодетектор налетел на риф!

– Они совсем спятили! – выпалила Мари. – Мы же сейчас…

Прежде чем она успела договорить это предсказание, оно сбылось: их лодка врезалась в бурлящие пеной, ревущие волны над подводной банкой, ее нос задрался к небу, и дно выскользнуло из-под ног Мари. Волна опрокинула и отбросила легкий «Зодиак», как щенка, которого дернули за поводок, и на какую-то застывшую долю секунды Мари и Джулиан плечом к плечу зависли в воздухе.

А потом прямо над ними прошел красный корпус «Нью-Провиденс».

Сван

1913 год

Сван смотрел на дочь Корта, на ее бледное перепуганное личико, залитое светом от скользившего у них над головами луча, который сначала сделал голубые глаза девочки ярче, а затем заставил их потемнеть.

– Эванджелина, ты слышишь меня? Твой папа поднялся на маяк, да?

Девочка кивнула. Позади них башня взревела, яростно заскрежетала – незваный гость словно заставил ее очнуться. Когда Сван выпрямился, раздался оглушительный треск, он в ужасе обернулся и увидел, что башня сдвинулась с фундамента на несколько дюймов, а входная дверь от сотрясения сорвалась с петель.

– Папа! – вскрикнула Эванджелина.

– Детка, послушай меня внимательно, – сказал Сван, взяв ее за плечи и заглядывая в лицо, пока она пыталась вырваться, вытягивая шею в сторону башни. – Твоему папе очень нужно, чтобы сейчас ты сделала все в точности, как я тебе скажу.

Эванджелина наконец посмотрела на него – ее личико кривилось, глаза уже блестели от слез. Сван вытянул руку в сторону, подзывая пса, и тот сразу подставил голову ему под ладонь.

– Это Стой, детка. – Сван положил ручку девочки на ошейник собаки. – Он с тобой поиграет. Нам с твоим папой нужно, чтобы вы вместе посидели в доме и никуда не выходили, пока я за вами не вернусь. Ты понимаешь меня, Эванджелина?

– Да, – пискнула она.

Сван подтолкнул их обоих к домику смотрителя, но Стой заартачился, заскулил и, выскользнув из-под руки Эванджелины, побежал за Сваном.

– Стой, – ласково сказал тот, и пес, бросив на него последний панический взгляд, побрел к крыльцу вместе с Эванджелиной.

Сван, прихрамывая, пересек лужайку – спешил как мог. В последнее время его беспокоило, что угол основания башни завис над краем скалы, но сейчас фундамент треснул с другой стороны – видимо, из-за смещения он проломился в середине под весом маяка. Из-за этого башня снова выровнялась, крен исчез, но скала под ним уже не выдерживала и крошилась – было ясно, что времени осталось совсем мало.

Сван приоткрыл покосившуюся дверь, вошел и в темноте торопливо поднялся по ступенькам, скользя ладонью по стене. «Башня не сдвинется с места, не предупредив меня», – говорил он Питеру не так давно. «Еще рано», – подумал он сейчас. Камни вздыхали вокруг него. Сван добрался до работающего часового механизма и откинул крышку люка, ведущего в фонарный отсек.

Безумец был там.

Корт, взмокший от пота, с прилипшими ко лбу прядями волос, с бешеными глазами. Увеличительные стекла фонарной линзы бросали на его лицо красные отсветы. В руках у него была кирка, которую Сван недавно специально принес сюда, чтобы сбивать лед с окон и галереи. Увидев смотрителя маяка, Корт замер и прорычал:

– Где она?

– Корт, прекрати, – сказал Сван. – Ты в смертельной опасности. Неужели не слышишь, как трещат камни?

Но безумец ничего не слышал и не видел от ярости. Он не понимал язык башни, даже сейчас, когда она кричала об угрозе. Корт, тяжело дыша, вскинул кирку и шагнул к Свану.

– Скажи мне, где она!

На секунду Сван подумал, что он опять требует дарственную. Неужели все это из-за какого-то клочка бумаги?..

– Я же говорил тебе: у меня ее нет, – сказал Сван, но банкир заорал:

– Лжец! Где она прячется?!

И Сван понял: он имеет в виду Клару.

– Она в городе. Давай спустимся с маяка и поговорим.

– Нет! – Корт повернулся к линзе, с размаху опустив кирку на пол. – Я уже наслушался достаточно лжи. Надо разнести этот чертов маяк к…

Башня пронзительно вскрикнула – на этот раз громко, словно от боли, и Свана охватил гнев, который тотчас сменился ужасом. Быть может, башня не будет больше ждать? Вслед за ее криком раздался оглушительный треск, и Корт взглянул вверх, когда с потолка посыпалась каменная крошка. Впервые его лицо исказилось от страха.

– Что происходит? – вымолвил он.

Мари

2014 год

Времени действовать, дышать, думать не было.

В один миг Мари оказалась в воздухе, когда «Зодиак» встал под ней на дыбы, а в следующий уже погрузилась во тьму.

Здесь течение было совсем не таким, как на мелководье у прибрежных скал, – быстрина на подводных рифах тотчас утянула ее под воду, протащила по камню, раздирая кожу на руке, и кровь заклубилась, заполняя пространство между ней и солнцем.

Отмель рокотала над ней грозно и жадно, приливное течение прижимало ее ко дну. Мари вырывалась, но быстрина держала крепко. Мягкий песок под камнями уже ухватил ее за ноги, она пыталась оттолкнуться от него, но он лишь затягивал ее глубже со знанием дела, так же, как когда-то вцепился мертвой хваткой в «Сент-Грей» и в Маяк Свана.

Донный песок умеет хранить вещи в целости и сохранности столетиями, но может убить человека за несколько минут.

Мари схватилась за подводную скалу, дернулась, стараясь высвободить ноги.

Но камень под ее пальцами лишь посмеялся над ней.

Сван

1913 год

– Где она?! – снова крикнул Корт, однако в его глазах уже была неуверенность. Охваченный страхом, он все поглядывал на потолок, и в оранжевом зареве от линзы Сван вдруг увидел в нем Артура ван Горена. Того парня, который стоял в отсветах пламени от камина и жаловался, что Сильви испортил его новые ботинки.

– Корт, прошу тебя, идем! – взмолился Сван, и лицо Артура ван Горена опять превратилось в лицо Кортни Роланда. Голубые глаза Норманов устремили взгляд на него, а башня содрогнулась, издав очередной крик, перешедший в треск у них под ногами. На этот раз толчок был такой ощутимый, что Сван с Кортом пошатнулись, и океан за окном фонарного отсека стал ближе. Сван задержал дыхание. Но башня устояла, накренившись под углом восемьдесят градусов, повисла, как сломанная ветка, над водой.

Корт вцепился в металлическую раму линзы. Масло из резервуара выплеснулось ему на ноги, но огонь еще горел, линза еще вращалась, и луч разгонял тьму для всего остального мира. Было ясно, что долго эта передышка не продлится. Скоро пламя в наклонившемся резервуаре вычернит стекла линзы, наполнит фонарный отсек гарью, замарает окна сажей. Башня жалобно взвыла.

А Сван подумал – нет, он точно знал – что у него еще есть время спастись.

Он мог бы бросить Корта здесь и выбраться наружу. Удостовериться,