ровный сигнал – будь там россыпь монет, это звучало бы как стаккато, и хотя Мари не желала, чтобы люди из «Тича» нашли золото, она не могла не почувстовать разочарование. Возможно, она все-таки ошиблась. Возможно, золота здесь никогда и не было.

Джулиан кашлянул, и она взглянула на него. Он кивнул в сторону арки у входа в бухту. Мари нахмурилась, но в следующую секунду тоже услышала доносившиеся извне звуки, едва различимые за шумом дождя, который сейчас усилился. К бухте подходило какое-то судно.

Рыбаки из Норман-Клиффе? Или «Нью-Провиденс»? Она понятия не имела, но в любом случае стоило рискнуть. Мари набрала в грудь побольше воздуха, чтобы позвать на помощь. Чем дольше «Тич» удерживает их здесь, тем в большей опасности остается Эванджелина. Но прежде чем она успела открыть рот, Борегар поднял голову.

– Кто-то приближается, – сказал он. – Все на борт. Вы тоже. – Он схватил Мари за локоть, и она, перехватив взгляд своего напарника, кивнула ему.

– Сюда! – хором заорали они с Джулианом.

Борегар отшатнулся, а верзила обхватил Мари обеими руками, но она дернулась и так двинула его локтем по ребрам, что он, охнув, сразу отпустил ее.

Борегар взглянул на выход из бухты – шум двигателя теперь звучал громче – и выругался.

– Оставьте их, – приказал он. – Нет времени. Уходим.

Пятеро мужчин запрыгнули в «Зодиак», завели мотор, и лодка, скользнув по покрытой зыбью воде бухты, нырнула под арку. Через некоторое время в проеме показался корпус корабля, и двигатель смолк. Мари вздохнула с облегчением: это была «Матросская песня».

– Что у вас тут происходит? – громко поинтересовался с борта Тео ван Горен, глядя в сторону быстро удалявшегося «Зодиака» компании «Тич». Рядом с ним на перила опирался Билл Бакстер, за штурвалом стоял Отис.

– Ребята из «Тича» ищут золото, – пояснила Мари. – Тео, они забрали Эванджелину. Надо звонить в полицию! Ее нужно найти!

– Нет, это не они, – сказал Отис, убирая с лица длинные пряди волос, с которых потоками текла вода. – Я вам обоим обзвонился, вы не отвечали. Эванджелина в больнице в Сент-Джонсе, мы только что об этом узнали. Она упала, когда заваривала на кухне чай прошлым вечером, и сумела набрать девять-один-один. Контактного лица в ее документах нет, но из больницы в конце концов позвонили в гостиницу в Норман-Клиффе, а Джо связалась со мной.

– С Эванджелиной все в порядке? – забеспокоился Джулиан.

– Сейчас да, – отозвался Отис. – Я сброшу трос, поднимайтесь на борт. Мы отвезем вас в Сент-Джонс.

Мари стояла неподвижно, осмысливая услышанное. Она только сейчас заметила, что дрожит всем телом – из-за всплеска адреналина и холодной воды. Эванджелина в безопасности. Они с Джулианом не ставили ее жизнь под угрозу. Эванджелина не была заложницей «Тича», тем не менее Мари всецело осознавала свою вину. Даже если их с Джулианом действия еще не навлекли беду на пожилую женщину, это вполне могло произойти. Джулиан был прав, когда намекал, что Мари – эгоистка, это уже нельзя было отрицать. «Постарайтесь узнать о людях, – сказала ей Эванджелина, – не только о руинах, которые они после себя оставили…»

Теперь же все, что сделала Мари, грозило превратиться в руины.

* * *

Двадцатиминутное плавание до Сент-Джонса прошло как в тумане – внизу шумели волны, вверху гудели потоки дождя. В больнице было тепло и тихо, всё в бледных тонах. Где-то время от времени попискивало какое-то оборудование, светодиодные панели освещали пластиковые зеленые стулья и самодельные открытки на стенах в коридорах. Состояние Эванджелины было стабильным, но ее ввели в медикаментозную кому, чтобы держать под контролем кровяное давление. Врач сказал – «малый инсульт». Возможно, не первый. Энергичная Эванджелина, казавшаяся Мари женщиной без возраста, теперь выглядела на все свои сто лет; она лежала в палате – хрупкая, иссохшая, опутанная трубками аппаратов. Мари принесла стул поближе к кровати и взяла Эванджелину за руку. Кожа на старческой руке была полупрозрачной, сквозь нее проступали синие вены, и она казалась такой тонкой, что Мари боялась ее случайно порвать, как бумагу.

– Эванджелина, – тихо позвала она, но ответом было только пищание аппаратов.

Войдя в палату, Мари не сразу заметила еще одну женщину – лет пятидесяти, с узким лицом и буйными черными волосами. Женщина встала со стула по другую сторону больничной кровати и улыбнулась ей:

– Я Кия Толли. Приехала, как только узнала, что Эванджелина здесь. Рада наконец с вами увидеться.

Мари в ответ сумела лишь кивнуть. Джулиан переминался с ноги на ногу у нее за спиной. Выглядел он ужасно: мокрая серая футболка казалась черной, из царапины на ключице текла кровь, пропитывая ткань.

– Мы с Эванджелиной все это время были на связи, – сказала Кия, снова садясь на стул. – Она просила не говорить вам об этом, но всю информацию, которую мне удавалось найти по вашим запросам, я передавала и ей тоже. Эванджелина боялась, вы подумаете, что она вам не доверяет, общаясь с кем-то у вас за спиной. Но мне кажется, ей просто нужен был друг. – Кия взглянула на Мари печальными карими глазами.

– Я бы не обиделась, – сказала Мари, слегка покривив душой.

– Я вам отправила по электронной почте кое-что еще. Эванджелина этого еще не видела, – продолжила Кия, доставая мобильный телефон. – Вот, несколько часов назад нашла.

Она открыла на экране старую фотографию: большая семья позировала на фоне унылого вида здания. Там были мужчина, женщина и шестеро детей; самый маленький из них сидел у матери на коленях. Мать выглядела изможденной, отец был моложавым красавцем с темными волосами и такими светлыми глазами на черно-белом снимке, что в реальности они, наверное, были прозрачно-голубыми. «Кортни Роланд готовится открыть «Банк Норманов» в Чарлстоне, Южная Каролина, – гласила под снимком подпись, набранная газетным шрифтом. – Вместе с мистером Роландом 3 марта 1914 года запечатлена его жена Руби, а также их дети: Филип, Эбби, Фрэнсис, Лестер, Эванджелина и Габриель».

«Эванджелина…» Мари наклонилась к телефону так близко, что чуть не ткнулась носом в экран, рассматривая маленькую девочку, не намного старше мальчика у женщины на коленях. Девочка единственная из детей смотрела прямо в объектив и, наверное, от этого казалась серьезнее и старше – будто она знала что-то такое, что неведомо было ее родственникам.

– Эванджелина Девон – дочь Кортни Роланда, – тихо сказала Кия. – Девон – девичья фамилия ее матери. От фамилии отца она отказалась много лет назад.

«Дочь Кортни Роланда…» Ошеломленная Мари откинулась на спинку стула. Желание Эванджелины найти Маяк Свана было не только следствием ее интереса к местной истории и не только данью памяти подруге. Оно было вызвано более вескими причинами. Эванджелина была частью всей этой истории, объединившей Кортни, Луиса, Клару и «Сент-Грей». Заглядывая в прошлое Маяка Свана, она хотела увидеть и свое.

Но