за сокровищами и потребовали подтверждения, что ты работаешь в Институте Скриппса. У них есть запись с камеры видеонаблюдения, на которой ты вламываешься в какое-то здание в Бостоне. Как ты вообще оказалась в Бостоне?!

– Небольшое уточнение: это был офис, а не целое здание. В здание мы не вламывались, у нас были приглашения и электронный пропуск.

– Да неужели, Мари? А приглашение рыться в чужом архиве у вас тоже было?

– Нет, – призналась она.

– «Тич» в ярости, – сказала Зоуи. – Эти люди опасны, Мари. Я тут навела о них справки – у всей компании ужасная репутация. Даже рассказывать тебе не буду, на что они способны.

– Пока что они всего лишь пытались нас припугнуть, чтобы отвадить от одного места кораблекрушения.

– И теперь они знают, что это не сработало. Они засняли на камеру, как ты крадешь у них информацию о «Сент-Грей». Я серьезно, Мари: тебе теперь нужно приглядывать за своим судном и оборудованием, а Эванджелине лучше на какое-то время переехать к тебе в гостиницу – вдруг они попытаются до нее добраться. Не надо втягивать в ваши разборки еще и ее. – Зоуи вздохнула. – Что там у тебя вообще происходит? Предполагалось, что работа будет легкая и быстрая. И вообще-то, та Мари, которую я знаю, всегда соблюдала правила, и для того, чтобы собрать нужные сведения, ей не надо было вламываться в чужие здания.

Мари вдруг разозлилась – сначала Джулиан пытался ее пристыдить, теперь Зоуи…

– Я не жалею о своем поступке, – заявила она. – Речь шла не о «Сент-Грей», а о Маяке Свана, нам нужна была информация, и другого способа получить ее не было. Эванджелина хочет, чтобы мы восстановили всю историю маяка.

– Если эта задача требует взломов и грабежей, она вне твоей профессиональной компетенции, – отрезала Зоуи. – И если что, ты у нас не на контракте, Мари. Нельзя втягивать в твои шпионские игры Институт Скриппса.

– Так и отвечай на официальные запросы: вы понятия не имеете, где я была.

– Мы действительно не имели понятия! Но это уже не важно. Я буду крайне удивлена, если нашим юристам удастся тебя отмазать.

Мари вспомнила, как примеряла платье в бостонском гостиничном номере и ее тогда охватила нервная дрожь при мысли о Норман-Клиффе, как ей захотелось вернуться на остров, словно там всегда был ее родной дом. Она поехала в Бостон не ради «Калифорнийца». Она поехала туда ради Клары Веттри, Луиса Роланда и Сильвестра Свана. Теперь она знала, что их история не закончилась той зимой 1913 года. И все благодаря дневнику, в котором Клара написала о «Калифорнийце» и который впоследствии передала своей сестре вместе с фотографиями города, где разбился ее пароход. Джулиан не понимал, что история не заканчивается только потому, что ее герои куда-то уезжают. А Зоуи не понимала, что эта история очень важна для Мари и что люди из «Тича» отобрали бы у нее всё, если бы они с Джулианом не сработала на опережение. В Институте Скриппса закрыли глаза на то, что Мари прервала работу на средиземноморском проекте, чтобы слетать на Ньюфаундленд, руководство не слишком волновала эта задержка, поскольку предполагалось, что она будет короткой, а работа на острове – легкой и финансово выгодной. И сама Мари поначалу тоже так к этому относилась. Но проект, предложенный Эванджелиной, заслуживал большего. Любой ученый о таком мог бы только мечтать.

В итоге Мари решила, что, раз уж она и так наломала дров, хуже не будет, если добавить к ним еще немного.

Вернувшись в «Дом капитана Меттла», она позвонила Гектору, и тот сразу же ответил.

– Ты в порядке? – вместо приветствия спросил он.

Мари поморщилась:

– Что, уже слышал про меня?

– Я говорю, ты как? – уклончиво проговорил Гектор.

– Нормально. Можешь для меня кое-что проверить?

– Ты по уши в неприятностях, знаешь ли.

– Я тебе все объясню, когда смогу. Честное слово, у нас были очень веские причины.

Гектор вздохнул:

– Я так и сказал нашему юристу, когда он заявился ко мне. Я доверяю тебе, детка. Только будь, пожалуйста, осторожнее.

Гектор сделал то, что не сумели ни Зоуи, ни Джулиан. Он заставил ее смутиться и почувствовать стыд, потому что Мари знала, что поставила на кон не только свою репутацию, но и его тоже. И репутацию Тима, который в это время был на «Меркурии».

– Я постараюсь.

Гектор помолчал, а затем спросил:

– Так что ты хотела?

– Помнишь золотые монеты, которые мы достали с «Вишни»? Можешь их взять сейчас?

– Вот они, передо мной, – сказал Гектор спустя полминуты. – Полуорлы. Монетный двор Сан-Франциско, тысяча восемьсот девяносто девятый год.

– Можешь выяснить, могли монеты из Сан-Франциско попасть в Глостер, штат Массачусетс, в тысяча девятьсот тринадцатом году?

Гектор присвистнул:

– Значит, ты и правда ввязалась во что-то серьезное, да?

– Очень может быть. Я даже надеюсь, что это так.

Телефон просигналил о параллельном звонке. Это был Джулиан, и Мари переключила его на голосовую почту.

– Ты не мог бы еще разок взглянуть на все, что мы подняли с «Вишни»? – спросила она Гектора. – Мы слишком рано закончили исследования и перешли к «Урсуле». Но теперь, когда появилась новая информация, я хочу вернуться на первый объект. Не знаешь, ребятам удалось выловить ТИПА?

– Да, они его достали, теперь ремонтируют. «Меркурий» все еще стоит на якоре возле «Урсулы».

Телефон Мари опять просигналил, и она нетерпеливо отклонила вызов Джулиана.

– Гектор, я думаю, «Вишня» – это «Калифорниец». И кажется, я знаю, как туда могли попасть американские золотые монеты. Если я найду такие же и перешлю их тебе, ты сможешь сравнить их с теми, что мы подняли с «Вишни».

Теперь ее мысли неслись с удвоенной скоростью. По пути к гостинице она, занятая телефонными звонками, не обратила внимания на погоду, но сейчас поняла, что небо за окном аспидно-серое, а со стороны скал долетают отзвуки далеких раскатов грома. «Нью-Провиденс» стоял в гавани; швартовы скрипели под напором набегающих волн. Прямо сейчас, пока Борегар не видит, у Мари был шанс найти золото там, где «Тич», возможно, еще не догадался поискать. Шанс добыть что-нибудь убедительное с места крушения «Сент-Грей», чтобы заявить юридические права на судоподъемные работы, – и к черту мнение Джулиана о границах, обязанностях и морали. А если он откажется ей помочь, тогда она сделает работу так, как давно привыкла, и так, как у нее лучше всего получается.

То есть в одиночку и быстро.

– Гектор, мне пора, – попрощалась Мари. Сунув телефон в карман и прихватив гидрокостюм, она быстро спустилась по ступенькам, вышла на крыльцо и зашагала к гавани.

Цветочная улица была пуста, как и причал. У Мари мелькнула мысль, что Отис, возможно, теперь сторожит судно сутками напролет, но подходя к «Матросской песне», она не заметила никаких признаков его присутствия, так что поднялась на борт, достала из контейнера металлодетектор и