деньги из банка с тех пор, как родилась его младшая дочь. Тратил на лечение. Он говорил, что всё возместит, когда она поправится, но ей становилось только хуже.

Клара будто со стороны услышала собственное дыхание, вдруг сделавшееся таким же прерывистым и неровным, как у той маленькой девочки.

– Я не знала, – проговорила она. – Почему ты мне сразу не сказал?

– Зачем тебе было знать?

Клара опустила взгляд на стол, чувствуя, как у нее пылают щеки. В тусклом, зыбком свете свечи она заметила маленький клочок бумаги, торчавший из-под письма от Гейбла Штрауса, и у нее замерло сердце.

Это была телеграмма.

В самом конце Клара прочитала имя: НАТАНИЕЛЬ ВЕТТРИ. Схватила бумажку, в панике пробежала глазами текст, упустив большинство слов. Но она увидела это: НЕ ВЕРЬТЕ ЕЙ. И это: НИКАКОГО ПАРТНЕРСТВА. И вот это: КРАДЕНОЕ ЗОЛОТО. И последнее: ВЕДЬМА.

Клара выронила листок.

– О боже, – выдохнула она. – Корт знает.

Лу озабоченно уставился на нее:

– Что знает?

– Я солгала ему. – У Клары задрожали руки. – Поэтому он и перестал требовать дарственную. Я отдала ему золотые доллары с «Сент-Грей», сказала, что мой отец хочет установить с вашим банком партнерские отношения и пришлет еще денег. Я просто хотела, чтобы Корт перестал донимать мистера Свана!

– Клара!

– Лу, я же не знала! – Ей показалось, она слышит рокот океанских волн сквозь толстые каменные стены. Все это время она была уверена, что перехитрила банкира и сумела использовать имя и деньги Натаниэля во благо. Считала себя такой умной, такой смелой…

«Дура!»

Перед ней снова разверзся темный провал разбитого окна Мэгс, затянутый паутиной.

Она же просто хотела помочь…

И только всё испортила.

– Значит, денег, на которые рассчитывал Корт, не будет, – заключил Лу. – Он на тебя разозлился. Поэтому и уехал – искать тебя. А это значит, что он…

Договаривать не было необходимости.

Оба бросились бежать.

Сван

1913 год

Сильвестр Сван стоял на галерее маяка, положив ладони на перила, смотрел на океан и думал о том, сколько времени еще осталось.

Вечер выдался душераздирающе прекрасным. Настолько прекрасным, что это было жестоко. Небо налилось лазурной синевой, спокойные волны хрустально поблескивали. Прозрачный воздух казался колючим от холода, и Свану все еще чудился в нем запах обгоревшего металла от обломков «Сент-Грей» далеко внизу, под скалой. Вдали у берега виднелись две парусные шлюпки, в которых сидели рыбаки с удочками в руках. А по линии горизонта полз одинокий пароход, отдуваясь облаками пара, будто гигантский кит. «Какая ирония, – подумал Сван. – Пережить столько штормов и сгинуть такой ночью».

Он стоял и смотрел на океан, пока пальцы не окоченели, а на горизонте не начали сгущаться пурпурные сумерки. Тогда он повернулся к океану спиной, вошел в фонарный отсек и зажег масло в резервуаре. Пламя жадно потянулось к линзе, на окнах заплясали золотистые отблески увеличительных стекол, и отсек наполнился теплом. В помещении с часовым механизмом под фонарем Сван запустил шестерни, и потолок содрогнулся, когда линза ожила и начала вращение. По лестнице он спускался медленно, слушая башню, которая снова с ним заговорила. Но голос ее изменился. Шепот и потрескивание уступили место непрерывному протяжному гулу. Камни будто обращались к нему на древнем – древнее, чем они сами, – языке, который Сван уже не понимал. На языке, состоящем из тех же бесформенных гласных, которые слышатся в плеске волн и вое ветров.

На нижней ступеньке старик остановился ненадолго, вбирая в себя эту прощальную песню. И сделал последний шаг за порог.

Он перенес свое раскладное кресло подальше от домика смотрителя, к самому краю скалы, за которым начинался спуск в маленькую бухту. По мере приближения ночи ему все больше не хватало Клары и Лу, он ощущал их отсутствие острее, чем можно было ожидать, но сейчас обрадовался тому, что на скале кроме них с башней никого нет. Так было правильно. Со своего места он даже в сгущавшейся темноте увидел, как от скалы прямо под башней отломился и рухнул в океан большой кусок камня, так что основание нависло над обрывом. Сван подался вперед, скрипнув креслом, Стой молча замер у его ног, и вместе они смотрели, как кружит, кружит, кружит луч света.

Маяк делал то, что должен, вопреки всему. Он знал, что нужно светить любой ценой, разгоняя темноту. Скала без маяка будет как птица без крыльев, и Клара, конечно же, очень расстроится. Но он уже видел эту скалу без маяка, напомнил себе Сван. Много долгих лет назад их здесь было пятеро, они смотрели с голой скалы на айсберги. Нико и Сильви Сваны, Питер и Софи Меттл, а с ними Абигайл Норман носились наперегонки…

Маяк запричитал. Уже недолго осталось.

Хлопнула башенная дверь.

Сван, отвлекшись от воспоминаний, удивленно прищурился. Мелькнула мысль, что ему это могло померещиться.

А потом он увидел силуэт на фоне подсвеченной огнем линзы в фонарном отсеке.

Сван рывком поднялся с кресла. Это не могла быть Клара, только не сейчас. Она прекрасно знала об опасности.

Старик и пес поспешно пересекли лужайку, но Стой вдруг залаял и свернул к домику смотрителя. Сван, взглянув в том направлении, увидел ребенка и замер.

Это была совсем маленькая девочка, не так давно, должно быть, научившаяся ходить. Худенькая, бледная, напуганная, она закашлялась, глядя на него ярко-голубыми глазами в сиянии маяка, и Сван ее вспомнил.

Он присел перед девочкой на корточки и положил ладони ей на плечи:

– Ты дочка Корта, да? Меня зовут Сван. А тебя как?

Девочка дрожала, комкая пальчиками ткань красного пальтишка. Она опять закашлялась, не отрывая от Свана взгляда ярко-голубых глаз.

Глаза Абигайл снова смотрели на него.

– Эванджелина Роланд, – тонким голоском ответила девочка.

Мари

2014 год

Эванджелины не было ни в ангаре, ни в «Айсколках», ни в «Доме капитана Меттла», и с каждой минутой тревога Мари нарастала. На обратном пути в гавань она гадала, когда это могло случиться, в какой момент Сэм Борегар постучал в дверь коттеджа, оторвал от чаепития Эванджелину, которая, наверное, ждала ее или Джулиана, и потащил к выходу. Пока она, Мари, разглядывала фотографии золотых монет с «Калифорнийца»? Или пока целовала Джулиана в банкетном зале?

– «Тич» скоро даст о себе знать, – сказал Джулиан, глядя в сторону темных, предштормовых скал. – У них наверняка тоже есть «Зодиак». Они могли направиться только туда.

Но даже отсюда Мари видела, что у подножия скал нет никакой лодки. Может, Сэм Борегар с компанией спрятались в скальной бухте? Значит ли это, что она опоздала и золото с «Сент-Грей» на дне бухты уже можно не искать?

– Я никого не ви… – начала она и осеклась. Потому что кое-что привлекло ее взгляд на верху скалы, под темными тучами. Там, в полумраке, перемещались огоньки.

Электрические фонарики.

– Они на скале! – выпалила Мари, схватив Джулиана за рукав.

Он сжал зубы, задумавшись на секунду, затем