Или бог с ним, с базаром? Животных оставлять одних опасно,вчерашний день - яркий тому пример, а ведь дома была Наталья, и то Патрикумудрился накормить Аргона запрещенными конфетами. Конечно, можно заперетькотов в санузле, где стоят их лоточки, пусть покукуют в обществе друг друга, аАргона изолировать в прихожей, закрыв двери во все помещения и убрав из зонывидимости и "доставаемости" все кожаное и меховое, дабы уберечь псаот соблазна погрызть и пожевать. Хозяева так поступать не разрешают, янеоднократно предлагала этот вариант, и каждый раз он встречался в штыки, какнегуманный по отношению к животным, но ведь никого дома нет и в ближайшие двачаса не предвидится, никто не узнает. Нет, не по мне это, нельзя - значит,нельзя. Я, конечно, хитрая, изворотливая, даже где-то находчивая, но не подлая,в том смысле, что не делаю того, что не разрешено, исподтишка. Нельзя - значит,нельзя, соблюдение хозяйских указаний оплачивается моей зарплатой. Тогда, сталобыть, уборка. Или ну ее?

Может, просто посидеть тихонечко с книжкой, заварить себесвежего зеленого чаю и понаслаждаться одиночеством? Имею я, в конце концов,право на отдых или как?

Чай я заварила и даже выпила две пиалушки, но потом менязагрызла совесть. Обернуться с базаром я уже не успевала до двенадцати, поэтомудостала тряпки, чистящие средства и пылесос и занялась делом.

Лучше бы я пошла на базар, честное слово! Потому что вполовине двенадцатого тренькнул звонок, и, когда я открыла, на пороге тамбурнойдвери стоял собственной персоной Евгений Николаевич Сальников, младший сынНиколая Григорьевича и Аделаиды Тимофеевны и, соответственно, младший братВеликого Слепца. Тот самый "брат Евгений", который злоупотреблялалкоголем и заставлял Старого Хозяина столь трепетно относиться к"нарушениям режима" со стороны старшего сына.

С Евгением Николаевичем я уже была знакома, за время моейработы он приходил несколько раз. Каждый его визит был как две капли воды похожна предыдущий, вплоть до времени суток. Всегда в первой половине дня.

Всегда с похмелья. Всегда в приличном костюме, выбритый и свымытыми волосами. Всегда с бодрой улыбкой и жадно блестящими глазами. Но это -на поверхности.

На самом же деле, то есть в глубине, картина получаласьпримерно такая: длительная и обильная пьянка, потом два-три дня"добавления" в меру финансовых возможностей, потом визит в семьюбрата, потому что деньги закончились, а здесь можно перехватить и денег, ивыпивки. Нальют обязательно, отказать не посмеют, все же вокруг интеллигентныелюди, и ни у кого язык не повернется вслух произнести: ты алкоголик, я не дамтебе денег и не налью водки. Все же делают хорошую мину и строят образцовуюсемью обеспеченных "новых русских". И главное - никто не пойдет наоткрытый скандал, иначе папа разволнуется, а ему нервничать нельзя.

Значит, будут улыбаться, сцепив зубы, наливать, подаватьзакуску, потихоньку подкидывать деньжат "на поправку здоровья". Можнобыло бы, конечно, просто попросить денег и быстренько ретироваться, но не такову нас Евгений Николаевич. Он хоть и бывший, но интеллигент, он любит, чтобы всебыло красиво, и стол чистый, и тарелки белоснежные, и еда вкусная, и водка изхолодильника, и стопочка до прозрачности отмытая. И чтобы не пить в одиночку.Ибо питие без компании - вернейший признак алкоголизма. Разумеется, при уходахв глубокие многодневные запои Евгений Николаевич и в одиночку не гнушается водочкувыкушивать, поскольку до алкоголизма он все-таки допился. Но при менее тяжелыхситуациях он все еще надеется обмануть окружающих и самого себя и строитэдакого вполне благополучного, но временно неудачливого в делах и в личнойжизни богемного интеллигента, решившего в свободное время навеститьродственников.

Насчет неудачливости в делах - тут все правда. Образование убратьев Сальниковых совершенно одинаковое, потому как покойная Адочка обоихсыновей в свой институт учиться устроила. Но если спокойный, флегматичный и,смею надеяться, рассудительный Гомер сумел без излишней суеты, шума и пылинайти себе вполне прибыльное дело, без гигантского размаха, скромненькое, нозато стабильное, и при этом, уйдя с преподавательской работы, остаться в том жеинституте не то почасовиком, не то на полставки, чтобы не терять на всякийслучай педстаж, то его младший братец, обуреваемый идеями немедленногообогащения и порочным (правда, непонятно откуда взявшимся) представлением особственной исключительности, принялся с приходом новой экономической ситуацииметаться в разные концы, наделал глупостей, подорвал свою репутацию и растерялвсех друзей. Через некоторое время приобрел новых, но уже не тех, с которымиможно было вести дела, а исключительно таких, с которыми хорошо было"расслабляться" в алкогольно-закусочном антураже, мня себянепризнанным гением и понося общую несправедливость мироустройства.

На данный исторический момент Евгений Николаевич нигде неработал уже года три и жил, равно как и пил, на деньги друзей, собутыльников,но в основном - женщин. Природа наделила его внешностью не только оченьпривлекательной, но и устойчивой к разрушительному воздействию алкоголя. Честноговоря, он был куда красивее Гомера. И находятся, находятся пока еще женщины сденьгами и подходящим характером и менталитетом, которые "покупаются"на яркую Женечкину внешность и имидж печального гения Правда, быстро прозреваюти бросают его, но на их место тут же приходят другие, так что до подзаборногоподыхания безденежному Евгению Николаевичу пока далеко. Если с ним что ислучится, так только от пьянства, но отнюдь не от голода и нищеты.Перехватывать же деньжат у семьи брата он является, насколько я понимаю, именнов те моменты, которые случаются между женщинами - предыдущей, уже бросившей его,и следующей, еще не вступившей на стезю подруги гения.

Евгений Николаевич был расчетлив и никогда не приходилвечером. Картина "Семья в сборе" его совершенно не устраивала. Еще стех времен, когда я здесь не работала, он взял за правило приходить в первойполовине дня, когда дома с Николаем Григорьевичем сидели либо Наталья, либоАлена, либо Денис, либо кто-то из "приглашенных" - временные сиделкиили знакомые.

Встречаться с братом он избегал. Гомер, несмотря на слепотуи нежелание ни во что вмешиваться, с братом обращался без снисхождения, и хотяи давал деньги (родной ведь брат-то, как откажешь), но при этом устраивалжестокие разборки и выбором выражений себя не затруднял. Для Алены и Дениса онбыл старшим, дядюшкой, и они прекословить не смели. Наталья же вообще дамочкабесхарактерная, ссориться не любит, зато стремится выглядеть любезной исветской и до скандала не опускается. Что же до Николая Григорьевича, тоЕвгению было отлично известно, что отец без особой нужды из своей комнаты невыходит и о приходе сына, если вести себя правильно, не узнает. Под правильнымповедением в данном случае понимается пребывание на кухне и разговорвполголоса. У Натальи он просил деньги впрямую, открытым текстом, всем жеостальным, то есть детям, посторонним, а впоследствии и мне, деловым тономсообщалось, что он, Евгений Николаевич, заскочил за деньгами, потому что Павелпопросил его купить одну штуку (какую именно - никогда не уточнялось, но никтои не спрашивал), и Евгению прямо сейчас нужно за ней ехать.