- А я не соскучилась. И я тебя гоню, потому что я тебедействительно не рада.

Эта ее дурацкая манера учителя отвечать обязательно на всевопросы! И этот ее тон, словно Игорь в чем-то провинился. С ума она сошла, чтоли? Что она себе позволяет, эта пенсионерка? Думает, что если в молодости былакрасивой, так до глубокой старости сможет помыкать мужиками? Как бы не так!

- Ольга, нам нужно поговорить, - решительно произнесИгорь и взял ее под руку.

Она выдернула руку, но не пошла по направлению к дому, какон ожидал, а сделала несколько шагов в сторону и остановилась.

- Хорошо, давай поговорим. О чем?

- О нас с тобой.

- Это не тема для разговора. Здесь просто нечегообсуждать. Неужели ты не понимаешь?

Он не понимал. Он и в самом деле не понимал. И все искал,мучительно искал слова, подходящие к случаю, слова, которые сломили бы еесопротивление, заставили бы растаять. Но найти такие слова не мог, потому чтоне понимал, отчего она сопротивляется и почему не хочет с ним разговаривать.

- Нет, я не пониманию, - пришлось признаться ему. - Яне понимаю, что происходит, Ольга. Неделю назад все было так замечательно, ичто теперь?

- Теперь мне стыдно. Я отвратительна сама себе.

Мне неприятно вспоминать о том, что произошло.Соответственно, мне неприятно вспоминать о тебе, и уж тем более видеть тебя иговорить с тобой. Что еще тебе непонятно?

- Почему тебе стыдно?

Вопрос был глупым, Игорь и сам это понимал, но ничегодругого произнести не сумел - растерялся. К таким словам он готов не был.

- Потому что я сделала недопустимую вещь. Я позволиласебе пойти на близость с мужчиной, с которым у меня нет ни духовной, ниинтеллектуальной общности.

Боже мой, какие красивые слова она произносит! Духовная иинтеллектуальная общность, вы только подумайте! Да кто она такая? Старуха!Стоит себе в мятой юбке и мятой блузке, с потекшей косметикой, с морщинами исединой и строит из себя высоколобую девственницу. Неделя всего прошла с тогомомента, когда она чуть ли не мурлыкала в его объятиях, и что же?

- Ты хочешь сказать, что тебе со мной скучно? -нахмурился Игорь.

Никак иначе он "духовную и интеллектуальнуюобщность" истолковать не мог.

- Нет, Игорь, мне не скучно с тобой, - Ольга слегкаулыбнулась, и он чуть-чуть воспрял духом. - Так же, как мне не скучно с моейвнучкой. Или с моими учениками. Ты понимаешь разницу?

О да, вот теперь он отчетливо понял все, что она пыталасьему объяснить. Ведь он уже был ее учеником. Когда-то давно. Ей не было скучно сним, как не скучно бывает с собакой, с которой гуляешь, играешь, наблюдаешь заее повадками и умиляешься, какая же она умненькая, как хорошо все понимает, нупрямо как человек. Но никому ведь в голову не придет заниматься с ней любовью.

Так, что ли? Он для нее щенок-молокосос, с которым всезабавно, но несерьезно? Зачем же тогда она…

- Зачем же ты…

Он хотел сказать грубость, назвать вещи своими именами, ноудержался. Может быть, не все еще потеряно, может быть, ему удастся осуществитьзадуманное до конца, и не следует ее отпугивать откровенным хамством.

Фраза так и повисла, оставшись неоконченной.

- Зачем же я легла с тобой в постель? - жесткодоговорила Ольга Петровна. - Ты ведь это хотел спросить?

- Да. Так зачем же, если у тебя нет со мной этой самойобщности?

- Не знаю. Я сделала глупость, в которой теперь раскаиваюсь.Мне не нужен молодой любовник. И тем более мне не нужен любовник, в чувствахкоторого я сомневаюсь.

- Ты что, не веришь мне? - Он активно разыгрывалвозмущение и казался сам себе очень убедительным.

- Не верю, - Ольга покачала головой. - Не верю, Игорь.У меня нет разумного объяснения твоему поведению.

Ох, как он помнил этот ее словесный оборот! Сколько раз онслышал его во время уроков литературы, когда учительница Ольга Петровнавыговаривала кому-то из учеников, нарушающих дисциплину.

- Какие тебе нужны объяснения?

- Они мне не нужны, - снова неясная, смутная улыбкатронула ее губы и тут же погасла, - не нужны, потому что их нет и быть неможет. Какие-то объяснения, конечно, есть, ведь без мотива нет поступка, вовсяком случае у мыслящего существа, но эти объяснения нельзя отнести кразумным.

И это тоже он слышал неоднократно, еще в школе.

Она совсем не изменилась, его первая страстная любовь ОльгаПетровна, учительница литературы и русского.

Она произносит те же самые слова, заученные многолетнимповторением в классе, и с той же самой интонацией.

Если бы она вдобавок ко всему еще и оставалась такой жемолодой и красивой, как тогда, когда он любил ее без памяти!

Его охватила злость. Даже не злость - злоба, яростно кипящаяв горле и готовая выплеснуться страшными словами, после которых уже никогданичего нельзя будет поправить.

Но ему удалось и на этот раз сдержаться, и даже найти болееили менее удачный ответ.

- Ты считаешь любовь недостаточно разумным основанием?

Ольга взглянула остро, но без интереса. Формулировка,которая, по его замыслу, должна была опрокинуть все ее резоны, кажется, несработала.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что любишь меня?

Опа! Такого поворота Игорь не ожидал. Никогда и ни однойсвоей женщине он не говорил, что любит ее. Это было принципиальным для него.Они - пусть говорят что хотят, это их дело. Но он никогда не скажет таких словсам, он не даст загнать себя в угол и потом спекулировать неосторожнымпризнанием. Знаем мы эти фокусы! "Ты же говорил, что любишь, а сам…"и так далее. Ничего он не говорил. И никто не сможет его ни в чем упрекнуть. Ивообще, зачем врать-то? Раз не любит, так и не говорит, что любит, всепо-честному И когда он задавал свой вопрос, он, собственно, имел в виду любовьОльги к нему как основание для физической близости. Но она все переиначила,поставила с ног на голову, и теперь ему нужно как-то отвечать. А как?Поступиться принципами и сказать, что он ее любит? Да у него язык неповернется.

Он и самой красивой из своих подруг этого не сказал, а ужстарухе-то…

Но что же делать? Надо ведь что-то ответить, и чем дольше онмолчит, тем очевиднее ответ: нет, он ее не любит, и никаких разумных основанийдля ухаживаний, а уж тем более для настойчивых преследований и выясненияотношений у него нет. Ну давай же, язык, проворачивайся, давай же, мозг,соображай и посылай команду языку!

- Хочу, - с трудом выдавил Игорь, прервав наконецзатянувшуюся до неприличия паузу.