Хатгерн уходил из кабинета Таэльмины с неохотой, после разлуки его тянуло к ней стократ сильнее. Руки, на краткие мгновения обретшие возможность обнять худенькие плечи, не хотели забывать их тепла, а его губы помнили упругость и запах ее локонов.

Даже усталость куда-то отступила, и, едва бросив беглый взгляд на выделенные ему покои, Хатгерн вышел прочь, желая посмотреть, где живет Таэльмина. Ну и оглядеться.

— Куда идешь? — нарушил планы герцога звук знакомого голоса, а появившаяся из-за ближайшей драпировки рыжая грива подтвердила подозрения герцога.

— Осматриваюсь, — пожал плечами Хатгерн, изучая сердитую физиономию дракона. — А почему ты интересуешься?

— Иди за мной, да поживее! — приказал Зрадр и ринулся в сторону дальней двери.

Спорить с драконом, так много сделавшим для его герцогства и для него самого, Харн не стал, хотя вовсе не желал никуда идти. Вскоре они вышли на лестницу, ведущую в сторону тыльной части внушительного дворца. Вернее, выскочили, дракон бежал впереди, как мальчишка, стащивший на кухне туесок с засахаренными вишнями, и герцог поневоле старался не отставать. Успел убедиться — по всяким пустякам драконы так не носятся.

Дверь на улицу распахнулась как-то неожиданно, обрушив на беглецов ослепительную белизну свежевыпавшего снега и легкий морозец, но дракон даже не приостановился. Помчался прямиком к заснеженной беседке, прыгая по пушистым сугробам, еще не смятым ничьей ногой.

— Здесь, — бдительно оглянувшись, объявил Зрадр, останавливаясь у ступенек. — Внутрь зайдем или прямо тут поговорим?

— О чем? — насторожился Харн.

— О Таэльмине, о ком же еще, — едко фыркнул дракон. — Как мне сказали, ты решил принять пост главного советника.

— Хорошо работают твои шпионы, — похвалил Хатгерн, незаметно поежившись, холод начинал понемногу заползать под колет и в рукава кашемировой рубахи.

— Не шпионы, а друзья, которые беспокоятся за государыню. Про тебя я не говорю, ты мужчина и как-нибудь справишься со своими проблемами. А она девушка, и хотя ее долго и упорно учили быть выносливой и терпеливой, но никто из нас даже не предполагал, что ей придется подвергнуться длительным пыткам.

— Каким еще пыткам, — нахмурился Хатгерн, — ты о чем?

— Снова о Таэльмине, — съязвил Зрадр, — мы ведь ощущаем ваши эмоции, не забыл? Когда ты сегодня снял шапку, в меня словно нож вогнали, такая резкая была боль. В тот момент Таэль тебя узнала. И теперь каждый день будет чувствовать эту боль и вину, она ведь невероятно совестливая, думает, будто разбила тебе жизнь.

— Кто ты такой, чтобы меня судить? — помрачнев, процедил герцог и, забыв про холод, взял в руки комок снега. — Вы, драконы, вообще делаете ошибку за ошибкой! Лучше бы заранее побеспокоились, как девушкам жить с вашим ледяным сердцем, прежде чем калечить их дурацкими ритуалами.

— Я хотел поговорить с тобой по-хорошему, — зарычал Зрадр, — думал предложить открыть тебе портал в твой замок, но, раз ты не хочешь понимать добрых слов, отправлю без уговоров!

— А кто тебе сказал, будто я сдамся без боя? — выхватывая кинжал, отпрыгнул от него герцог.

— Не поможет тебе твоя железка, я и голыми руками справлюсь, — ехидно сообщил дракон и многозначительно зашевелил пальцами, явно готовя недавнему соратнику какую-то ловушку.

Отчаяние и гнев захлестнули Хатгерна жаркой волной, он и сам понимал, как смешно бросаться с кинжалом на существо, которое может перенести тебя на край света одним движением пальца. И тогда уже больше никогда не увидать ему загадочных глаз Таэльмины, не коснуться ее локонов, не поймать хотя бы случайную улыбку. Сейчас все это одним махом отнимет рыжий монстр, с самым зловещим видом плетущий какую-то гадость.

Не в силах терпеть сжигавшую его горечь и обиду, герцог резко размахнулся и изо всех сил швырнул кинжал прямо в наглую драконью рожу.

Зрадр в последний миг что-то почувствовал, стремительно поднял руку, защищаясь, но отбить удар не успел, и родовой кинжал вонзился ему в тыльную сторону ладони.

— Человек! — взревел дракон, одним прыжком оказавшись рядом с Харном и хватая его за плечо лапой с мгновенно отросшими когтями. — За это ты мне ответишь!

Острая боль пронзила руку герцога, и он невольно зашипел, но тут же стиснул зубы, чтобы не доставлять врагу радости. А в следующее мгновение почувствовал, как мощная лапа полоснула по его рубахе, и рану обожгло каленым железом.

Бледный свет зимнего солнца вдруг стал ослепительно-ярким… и тотчас начал меркнуть, а белое пушистое покрывало, щедро расцветшее россыпью алых ягод, стремительно понеслось Харну навстречу.

Проводив гостей взглядом, Таэльмина невесело вздохнула и нехотя поднялась со стула. Уже несколько дней перед обедом она полтора-два часа занималась совершенно незнакомым прежде делом — училась управлять магическими способностями. Вот и сейчас нужно было срочно идти на тренировочную площадку, никаких послаблений в праздничные или непогожие дни новый наставник своей ученице не давал.

— Ты же каждый день упражняешься с метательным оружием, — строго заявил он, и Таэль сразу проглотила все заготовленные доводы.

Хотя девушка и старалась заниматься бросками игл и кинжалов тайно, однако укрыться от всевидящих глаз дракона и домовых было просто невозможно.

Быстро переодевшись в принесенный Илой полумужской костюм и удобные сапожки, государыня надвинула на лоб капюшон короткого мехового плаща и, никем не замеченная, проскользнула к лестнице, ведущей в заброшенный пока парк. Вдоль фасада древни уже расчистили дорожки, сложив возле одного из боковых выходов огромную кучу выкорчеванных сухих деревьев и ветвей.

Выбранную Зрадром полянку окружали заросли одичавшей малины и сирени и непроходимый бурелом. Единственным местом для коротких передышек была поставленная драконом в глубине этой полянки беседка, заодно служившая наставнику и классной комнатой.

Заветный браслет начал греться, когда Таэльмина дошла почти до выхода, и девушка встревоженно оглянулась, гадая, откуда ей ждать нападения. Но вокруг было тихо и пустынно, никто, кроме них с драконом, этим выходом не пользовался, во дворце подобных было не менее десятка.

Девушка решительно распахнула дверь и шагнула на крыльцо, оглядывая изменившуюся за ночь знакомую полянку. Теперь она казалась просторнее и праздничнее, и только две цепочки следов, протянувшиеся к беседке, портили ровное покрывало первого снега. Тень невольно нахмурилась, ранее дракон никого не допускал на их занятия и даже выходящие на эту сторону окна озаботился прикрыть плотными ставнями.

Браслет вдруг снова нагрелся, резко и сильно, и почти сразу плечо тени пронзила острая боль. Таэльмина даже зашипела от неожиданности и схватилась рукой за мягкий мех плаща. Но тут же увидела борющихся возле беседки мужчин и почти сразу поняла свою ошибку. Это была не ее рана и не ее боль, и, следовательно, один из сражающихся не мог быть никем иным, кроме Харна. Вернее, тот, который ранен.