Он сам, намереваясь поскорее вернуть жизнь вотчины в прежнее, мирное и неспешное существование, учредил после возвращения такое правило, позволив всем подданным обращаться к себе с утра до ночи. Разумеется, принимал он лишь тех, чьи вопросы не смогли решить новые советники, и потому требовал от просителей бумагу с подписью одного из них. И сейчас, не желая обижать позднюю посетительницу, приостановился, не дойдя двух шагов, и протянул руку за прошением.

Но женщина вдруг соскользнула со стула, упала перед герцогом на колени и протянула к нему руки, словно в молитве.

В тот же миг начал резко нагреваться заветный браслет, и Харн инстинктивно отступил назад, привыкнув верить этому предупреждению.

А в следующее мгновение герцога невежливо отбросили к стене сильные руки Бенфраха, и тот метнулся к просительнице в неуловимо стремительном броске.

— Кто ее пропустил?

Вроде негромко прозвучал вопрос, но откуда-то из приемного зала тотчас примчался один из теней.

— Это родственница одной старой служанки, — коротко отрапортовал он, — пришла проведать тетушку. А потом заявила, что у нее личная просьба к его светлости и никому другому она ее не скажет. Но мы ее проверили, оружия и яда нет.

— Это Жазьена, — стерев краем платка темную пудру с лица обездвиженной им просительницы, мрачно сообщил Бенфрах, поднимаясь с колен, — и у нее на самом деле нет никакого оружия. Отнесите ее в камеру, а когда проснется, допросите.

Последние слова относились к его согильдийцу, и тот мгновенно подхватил тело бывшей любовницы Харна.

— Не пойму только, как ты ее узнал с первого взгляда, — испытующе глянул на хозяина замка мастер-тень. — Над ее обликом поработал хороший мастер, очень хороший.

— Я все тебе объясню, — внимательно оглядев привычную комнату, буркнул герцог и направился к своему столу, — но сначала поговорим о другом. Скажи, когда вы собирались рассказать мне, что Таэльмина теперь правительница древней родины?

— Это очень сложный вопрос, — невесело вздохнул мастер-тень, прошел к столу и сел в кресло для посетителей, — но ответ на него простой. Сегодня. Это я попросил Ительса… А ты уже ужинал? Может, перекусим немного?

Хатгерн пристально вгляделся в сидящего напротив немолодого мужчину и вдруг, словно впервые, увидел его утомленное лицо, темные круги под глазами и неожиданную печаль во взгляде.

— Тук! Принеси нам поесть.

— И горячего бодрящего настоя, — добавил Бенфрах, — большую кружку.

— И мне, — попросил Хатгерн, точно зная, что заснуть рано сегодня ему все равно не удастся.

Домовой накрыл на стол почти мгновенно и тут же исчез. Некоторое время мужчины ели молча, думая каждый о своем. Хатгерн досадовал на себя за невнимание к людям, которые последнее время живут рядом с ним и делают все, чтобы помочь ему восстановить в герцогстве порядок и покой. Хотя вполне могли бы и не помогать, тот же Бенфрах, например. Ведь если судить человека не по родословной, титулу и герцогским регалиям, а по возможности почти мгновенно подчинить себе любое герцогство, Бенфрах намного могущественнее Харна. И остается только верить, что старшему мастеру-тени никогда не захочется сделать ничего подобного. Разумеется, Крисдано вовсе не сегодня осознал всю мощь гильдии теней и значимость их правителей, но лишь сейчас почувствовал, как при мысли об их способностях по его спине проскользнул холодный сквознячок.

— Мы решили сказать тебе сегодня, — допив отвар, повторил Бенфрах, — хотя могли бы и не говорить вовсе. Не в наших правилах вмешиваться в личные отношения людей, которых мы считаем друзьями. Ты и сам можешь понять почему. Иногда судьба человека зависит от одного случайного слова, взгляда, намека. Поэтому мы долго сомневались, смолчать или сказать. Ведь если бы мы не устроили свой штаб в твоем замке, ты прожил бы всю жизнь, даже не ожидая от Мин никаких известий. Поскольку граница пока на месте, и вряд ли драконы уберут ее в ближайшие сто лет. Но из-за наших действий ты знаешь о письмах и порталах и потому продолжаешь надеяться. Вот отчего мы сказали тебе правду.

— Спасибо, — не удержался от горькой усмешки Харн, — но, раз уж решились, не могли бы объяснить подробнее, как она живет, чем занимается?

— Занимается тем же, чем и ты, — устраивает жизнь своей крохотной пока страны. Ты и сам отлично знаешь, какие у нее сейчас заботы. А обо всем остальном я говорить не буду, уже объяснил почему. Спасибо за ужин, пойду я. Дел много.

— Последний вопрос… Я хочу знать точное время вашего ухода.

— Послезавтра ровно в полдень, — тихо произнес Бенфрах и направился к двери. Но на полпути остановился и, словно только сейчас припомнив, хлопнул себя по лбу. — А про Жазьену ты ничего не хочешь сказать?

— Нечего мне говорить, — мстительно проворчал герцог, и, повинуясь укоризненному взгляду мастера-тени, добавил: — Я ее тоже не узнал. Просто при приближении чужих людей, испытывающих ко мне недобрые чувства, начинает греться браслет.

— Вот теперь понятно, — добродушно произнес Бенфрах. — Мне думается, она где-то достала приворотное зелье, решила вернуть твое расположение. Ты намерен ее наказать?

— Отправлю в имение ее старшего брата, — отмахнулся занятый своими мыслями герцог, — и дам ему совет побыстрее выдать сестру замуж, как подозреваю, он и пытается снова подсунуть Жазьену мне.

— Вполне возможно, — согласился мастер-тень, — но лучше не занимайся этим сам. Прикажи кому-нибудь, хотя бы мне.

— Тебя я могу только попросить, но, раз ты не против, делай как знаешь. И ответь на еще один вопрос. Как ты считаешь, кто лучше справится с герцогскими обязанностями во время моего отъезда, Регорс или Тольено?

— А ты куда-то едешь? — вытаращил глаза в притворном удивлении Бенфрах. — Можно узнать когда?

— Послезавтра в обед, и не еду, а иду. И не вздумай говорить, что не можешь меня взять.

— А зачем мне это говорить? — снова изумился мастер-тень. — Как помнится, тебе драконы тоже подарили браслет, открывающий свободный проход в Сиандолл. Значит, ты имеешь полное право ходить туда, когда захочешь и с кем захочешь. А оставить вместо себя лучше сразу двоих или троих соправителей, так надежнее.

И решительно вышел прочь.

Вот как, свободный проход, сердито сопел Хатгерн, злясь на самого себя, лихорадочно копаясь в ящиках и вываливая из них на стол самые важные и срочные документы. Жаль, конечно, что, занявшись неотложными делами, он позабыл спросить Зрадра, как и когда можно пользоваться подарком, но почему же тени напомнили ему об этом только после того, как Харн решил прорваться через границу любым способом? Неужели они не могли раньше намекнуть на уже полученные привилегии?

И вдруг замер, сраженный внезапным озарением.

Да они и не собирались ничего напоминать. До тех пор, пока он не решит это так же твердо и бесповоротно, как решил полчаса назад, жуя жаркое, вкуса которого даже не ощущал.