Впервые я увидела ее хмурым весенним утром. Разъяреннаятолпа гнала ее по узкой улочке. Со всех сторон в нее летели комья грязивперемежку с черепками и палками. Мальчишка-оборванец подскочил к ней и сразмаху ударил сучковатым поленом, девушка вскрикнула и рухнула на колени подободрительное улюлюканье толпы. Изможденные серые лица, перекошенные рты, в нихне было ничего человеческого. Худой, точно скелет, мужчина с покрытыми язвамируками подхватил камень и занес над ее головой, девушка рванулась из последнихсил, но смогла сделать лишь пару шагов и опять упала. Платье на ней былоразорвано, тело в синяках и ссадинах, волосы потемнели от крови. Она была такистерзана, что смерть, наверное, показалась бы ей избавлением. Я шагнуланавстречу, и по толпе прошел гул, постепенно стихая. На меня настороженносмотрели сотни глаз.

– Кто эта женщина? – спросила я.

– Будь она проклята, – сказал мужчина, все ещедержа камень в руке. Он опять замахнулся, но под моим взглядом руку опустил,камень выскользнул из ладоней и упал ему под ноги.

Из толпы вышел старик в грязных лохмотьях и обратился комне:

– Ты знаешь, сколько горя он принес на нашу землю, аона помогла ему бежать. Смерть для нее – самое легкое наказание.

Девушка подняла голову и теперь смотрела на меня. Смотрелабез страха, вздрагивая всем телом от боли и холода.

– Идем, – сказала я ей и помогла подняться.

– Ты несправедлива, – по толпе прошел шепотокнедовольства, но быстро стих.

Я держала ее за руку, и люди расступились перед нами. Мымедленно шли, и только бродячие собаки заливисто лаяли нам вслед. Стражникмолча открыл ворота, отведя взгляд в сторону, и мы покинули город. Под ногамичавкала грязь, ноги девушки скользили, и мне пришлось крепко ее держать.

– У тебя есть где укрыться? – спросила я, когдастены города остались далеко позади. Она не ответила. Я села на придорожныйкамень и набросила ей на плечи свой плащ, чтобы она могла хоть немногосогреться. – Эти люди говорят правду? Ты помогла ему бежать? –спросила я, хотя ее ответ был мне не нужен.

– Да, – тихо произнесла она.

– Ты помогла ему, но он не взял тебя с собой.

– Я была бы обузой.

– Он ведь знал, что будет с тобой.

– Я тоже знала.

– Что ж, – сказала я, поднимаясь. – Мне пора.

Она робко протянула ко мне руку:

– Ты скажешь, где он? Что с ним?

– Хочешь его увидеть? – подумав, задала я вопрос.

– Хотя бы еще один раз. Скажи мне, пожалуйста, скажи,где его искать?

– Там, где крови по колено, – хмуро бросила я.

– Прости, – испуганно шепнула девушка.

Не мне было ее упрекать. Когда-то я сама помогла емувыиграть первую битву и наградила даром побеждать. Я спешила уйти, а онасмотрела умоляюще, и в бездонных, как океан, глазах я видела ее судьбу.

– Не ищи его. – Она жалко улыбнулась, и явздохнула. – Послушай меня. Если ты найдешь его, то погибнешь. Я устроютебя у добрых людей, пройдет время, и твое сердце успокоится. Я обещаю тебе:так и будет. Ты выйдешь замуж за человека, который будет тебя любить и уважать.Ты родишь ему детей и проживешь долгую счастливую жизнь.

– Помоги мне, пожалуйста, – повторила она. –Скажи, где его искать?

– Разве ты не слышала, что я сказала?

– Слышала. Но я люблю его, – прошептала она разбитымигубами, и стало ясно, что свою судьбу она уже выбрала.

Мы расстались, и я надеялась, что никогда больше не увижуее. Но увидела. Она лежала возле догорающего костра, подол грязного балахонабыл стянут петлей на ее шее так, что она не могла отбиваться руками от своихмучителей. Глаза были открыты, но жизнь ушла из них. Старуха в цветастом платкесидела рядом и торопливо запихивала в рот какие-то объедки, гоня прочь голоднуюсобаку. Та глухо рычала, подбираясь все ближе и ближе.

Заметив меня, старуха насторожилась, вытерла рукой беззубыйрот и некоторое время молча наблюдала за мной. Потом кивнула в сторонунеподвижного тела девушки и сказала ворчливо:

– Сама виновата. Дралась, будто дикая кошка, вот они иразозлились. Ничего бы с ней не сделалось, потерпела бы.

Я кивнула и пошла дальше. Возле костров шло веселье, солдатыиграли в кости, орали, дрались и лапали продажных девок. В центре лагеряразбили огромный шатер, пьяные часовые дремали на посту. Я откинула полог шатраи увидела его, он сидел прямо напротив входа в окружении своих людей, пил исмеялся громче всех. Я приблизилась, никем не замеченная, и встала в трех шагахот него. Он повернул голову, на красивом лице появилась усмешка.

– Посмотрите, кто пришел! – заорал он и поднялкубок. На его крик мало кто обратил внимание. – Поздравь меня спобедой, – глумливо продолжил он. – Выпей с нами.

– Я пришла не для того, чтобы поздравить тебя, –ответила я тихо. – Я пришла узнать о девушке. Той, что любила тебя.

– Меня и богини любили, – хмыкнул он. – Нетолько девушки…

– Я говорю о той, что спасла тебе жизнь. – По еголицу прошла тень, он отвел взгляд, но лишь на мгновение. Верхняя губапрезрительно дернулась. – Она спасла тебе жизнь, а ты отдал ее на потехупьяной солдатне.

– Она мне надоела, – фыркнул он. – Любовьженщин быстро приедается. Для мужчины куда важнее другое.

– Тебе не стоило так с ней поступать, – сказала я.Ухмылка исчезла с его лица.

– Я тебя не боюсь. Слышишь? Я не боюсь ни людей, нибогов. Я сам равен богам.

– Ты великий воин, – кивнула я. – Твое сердцене знает страха. Милосердия оно тоже не знает. Что ж, поздравляю тебя спобедой, их еще много у тебя впереди. Прими мой дар, Воин.

– Все, что пожелаешь…

– Я дарю тебе бессмертие, воистину божественный дар. Тыбудешь жить вечно и даже не состаришься.

Он смотрел на меня с изумлением, а потом пьяно захохотал:

– Слушайте все, отныне я бессмертен. Сама Дэви обещаламне это.

– Так и есть, – кивнула я. – Но это не все. Ядарю тебе бессмертие, но никто никогда не полюбит тебя, ни человек, ни животное.Ни одна женщина или ребенок. Собака и та не полюбит. Никто.