Шрифт:
Интервал:
Закладка:
День прошёл спокойно. Раньше молчаливость его мучителей угнетала, но не сейчас. Сова и Гепард не перемолвились ни единым словом, и Бейз проспал всю дорогу. Только когда солнце скрылось за горами и небо потемнело, их компания остановилась на привал и он нарушил молчание.
— Теперь мы достаточно далеко?
— Да, пожалуй. — Сова развязал сумку и достал пару копчёных свиных окороков. Один отдал Гепарду, другой Бейзу, а сам уселся на траву и скрестил ноги. — Спрашивай.
— Что я такое?
— Ты — айлер. Смесь человека и летара. Один из твоих родителей был летаром, или отступником — летаром, нарушившим ал'кеи, наш свод законов.
— Один из родителей? — нахмурился Бейз, отхватив от окорока порядочный кусок. Эти два дня он объедался, словно пытался наверстать упущенное за месяц. — А эти отступники стареют? Я похоронил родителей ещё до Первой волны.
— Тогда велика вероятность, что настоящих родителей ты не знал, по крайне мере одного, — ухмыльнулся Гепард. — Отступники стареют, но редко долго живут среди людей.
— Почему я… такой? — Бейза передёрнуло, стоило взглянуть на руку.
Его вытащили из подвала в полубессознательном состоянии. Когда он очнулся в кровати и увидел себя, вопль, полный ужаса, услышали в соседних кварталах. Левая рука осталась волчьей лапой. Если бы Сова не успел вовремя, он бы наверняка отрубил её. Уже потом, когда вернулись воспоминания о прошлой ночи и после туманных объяснений, он более-менее успокоился, но всё равно не мог смотреть на неё без содрогания.
— Ты долго находился в теле животного. — Сова вытащил из сумки мазь и печально вздохнул, глядя на остаток запасов. Но рубашку всё же снял и начал обрабатывать рану. — Первое превращение самое опасное. Объяснять что-либо бесполезно, в зверином облике всё забывается. Можно закалить и натренировать тело для превращения, и измучить разум, чтобы он воспринял происходящее как сон и остался верен своему обладателю. Довольно часто люди, пережившие освобождение, сходят с ума. Физическая форма у тебя и так была неплохая, потому мы лишь изматывали тебя и не давали спать. И когда ты достиг предела человеческих сил, когда тебя начала подпитывать твоя сущность, мы столкнули тебя с ней.
— Последние пару дней как в тумане, — пожаловался Бейз. — Перехода через болота и всего дальнейшего я почти не помню. Остались смутные воспоминания и ощущение слабости.
— Это тоже важно, — кивнул Сова. — Если бы ты был полон сил, усмирить зверя стало бы куда сложнее. В некотором роде это похоже на пробуждение у силт ло. В момент осознания себя их способности усиливаются многократно и не взымается плата за плетения. Но если человек — айлер, вместо пробуждения происходит освобождение. И чем он сильнее, тем сложнее его усмирить. Это ещё одна причина, почему мы изматывали тебя тренировками.
— А зачем вам это? — Бейз обратился в слух и не заметил, как обглодал окорок и начал грызть кость.
— Считай это одним из негласных правил аларни, — усмехнулся Сова. — Мы находим айлер и освобождаем их. Это всё равно, что помочь родиться брату.
Бейз вздрогнул, когда что-то укололо его в щёку. Поглядев на окорок, он с удивлением обнаружил наполовину сгрызенную кость.
— А могу я избавиться от… этого?
Он вытащил из-под плаща левую руку, покрытую серой шерстью. Вместо пальцев её венчали пять длинных острых когтей. Гепард невольно покосился на разодранное плечо. Пожалуй, ему ещё повезло. Такие вполне могли и руку оторвать целиком.
— Сможешь со временем, — ответил Сова. — Мы, летары, даже аларни, приспосабливаемся к телам постепенно. Но вы осваиваетесь практически мгновенно, ведь вы всю жизнь провели в этом теле, пусть и не зная, кем являетесь. И когда научишься полностью контролировать превращение, вернёшь ей нормальный облик.
— Опять тренировки, — вздохнул Бейз.
— Конечно, а ты как думал. Зато ты подчинил свою сущность, и теперь сможешь оставаться собой в облике зверя, если преодолеешь инстинкты. Попробуй сейчас.
— Нет уж, спасибо. А вы тоже можете превращаться в зверей?
— Пока нет. Мы слишком мало пробыли в этих телах. Десять лет ничтожный срок, особенно по нашим меркам.
— Тромвал! — вдруг воскликнул Бейз, вспомнив о друге. — Он сказал, что прошёл тренировку! Значит, он тоже, как его… айлир? — Сова согласно кивнул. — А кто?
— Спросишь его сам. Будешь? — Гепард с ехидной ухмылкой протянул Бейзу кость, оставшуюся от окорока.
— Да ну тебя! — Тот раздражённо зашвырнул её подальше на восток, в сторону леса. — Ну, вот я прошёл освобождение, и что дальше?
— Ничего. Можешь идти, куда хочешь, мы тебя больше не держим. Но сам понимаешь, с такой рукой ты вряд ли кому-то нужен. Научить тебя управлять сущностью мы не можем, разные виды, но несколько советов дадим. Потому лучшим вариантов будет остаться с нами.
— Тромвал поэтому остался? Из-за того, что оказался айлером?
— Дела Тромвала обсуждать будешь с ним. В общем, мы рассказали тебе о твоей сущности и освобождении. Ты знаешь всё необходимое, и потому выбирай — ты остаёшься с нами или уходишь?
— Вы же знаете, мне некуда идти, иначе бы я не согласился работать на Тромвала. Может потом, когда верну руке нормальный вид.
— Разве Тромвал не озвучил тебе условия, когда предлагал должность управляющего? От нас уходят только на четыре локтя под землю. Мы потратили немало времени и сил на твоё освобождение, но убьём без колебаний в случае чего, не сомневайся.
— Не хочется таскаться за вами до конца жизни, — буркнул Бейз.
— Не беспокойся, он может наступить куда раньше, чем ты думаешь, — расплылся в улыбке Гепард. — Хочешь, оборвём твои муки выбора прямо сейчас?
— Опять даёте выбирать между смертью и подчинением? Разве это выбор?
— Конечно. Кто виноват, что для вас со смертью всё заканчивается.
— В общем, всё опять решили за меня, — проворчал Бейз. — Ладно, я остаюсь, довольны? — Он ухмыльнулся и добавил: — говорите, айлеры набирают силу быстрее летар?
— Не надейся, сила — это ещё не всё, — произнёс Сова. — Навыки надо правильно применять, а в этом тебе и близко не подобраться к летарам. — Он полез в карман плаща и вытащил дневник. — Каждый вечер мы отсылали тебя подальше от лагеря, на всякий случай. Но раз
