«Не стоит о ней беспокоиться,— сказал он.— Так будет лучше…»

Лучше для кого?

Для миллионов людей или для Высших Сил?

Неужели Свет настолько жаждал победы, что становился хуже, чем Тьма? Неужели все слова Старца были обманом? Высшие Силы управляли нами, словно марионетками, дёргали за верёвочки и заставляли совершать выгодные им действия. Но ведь это были наши жизни, а не игрушки…

—Лиза! Лиза, успокойся!— Ваня попытался вытереть моё лицо, но лишь едва коснулся его, боясь причинить новую боль.— Прости, что расстроил тебя…

Я открыла глаза, и из них тут же вылилось целое море слёз, размыв Ванин силуэт.

—Ничего…— наконец, прохрипела я, подавив очередной приступ подступавших рыданий.— Я справлюсь… Спасибо, что сказал.

Пытаясь взять себя в руки, я глубоко вздохнула. Я понимала, что не должна была раскисать даже сейчас, что должна была бороться. Мама умерла, но остался Ваня, которому предстояло хлебнуть проблем не меньше, а то и больше, чем нам. И я не могла допустить, чтобы он по-прежнему вытирал мне сопли, ведь скоро ему самому понадобится моя поддержка.

—Прости…— повторил он, скривившись от жалости.

—Не извиняйся,— уже увереннее произнесла я, прогоняя остатки слёз.— Хорошо, что я узнала это от тебя, а не от постороннего человека… Расскажи, что произошло.

—По официальной версии она покончила с собой. Но…

—Это неправда,— перебила я.

—Я тоже так думаю…

—Я не думаю. Я знаю!

Ваня опять замялся. Его глаза забегали по сторонам в поисках чего-то, за что можно было зацепиться, и остановились на невзрачной вазе с водой. Он смотрел на неё несколько секунд, а потом добавил:

—Мне кажется, они…

—Убили её,— закончила я предложение, стараясь не уточнять, кто именно.

И надеясь, что Ваня тоже не станет этого делать.

—Да,— кивнул он.— Я испугался за тебя ещё сильнее, когда Павел Наумович рассказал о её смерти…

—Папа?!— я недоумённо нахмурилась, борясь в душе со страшными предположениями.

—Угу,— кивнул Ваня.— Когда мне сообщили, что ты в больнице, я попытался ему позвонить. Но он не отвечал. Пришлось так приехать, ведь нужно было забрать твои документы. Павел Наумович открыл раза с четвёртого…— Ваня на секунду замолк, подбирая слова.— Лиз, твой отец в запое. Он еле на ногах стоял и даже говорил с трудом. Он отдал мне твои документы… Точнее, не твои, а вообще все! Он бы и машину, и квартиру, и все деньги отдал, если бы я его не остановил. По-моему, он даже не понял, кто я…

Я удивлённо смотрела на Ваню.

Он не знал, из-за чего я сбежала и попала в злополучную аварию. Не знал, что отец согласился служить Тьме и следить за нами. Ваня пока не знал и половины из того, что происходило на самом деле, но был настолько уверен в искренности отцовского горя, что по-настоящему сочувствовал ему. А вот я не могла испытывать схожих чувств. Скорее всего, отец вовсе не мучился угрызениями совести, а боялся наказания за неисполнение приказа и потому топил свой страх в алкоголе…

—Среди документов я увидел справку о смерти твоей мамы и заставил его говорить,— продолжил он, не заметив моего замешательства.— Она умерла два дня назад. Её самоубийство засняла камера… Завтра будут похороны.

—Уже завтра?!

Теперь я в растерянности заметалась взглядом по стенам палаты, пытаясь придумать, как сбежать из больницы, если меня не отпустят.

А меня не отпустят точно.

—Завтра,— подтвердил Ваня.— Но ты не волнуйся, я заскочил по дороге в одно место и обо всём договорился. Поэтому и приехал так поздно,— виновато добавил он.

—У меня есть накопления. Не знаю, хватит ли их на всё, но…

—Тссс,— он прижал палец к моим губам.— Ни слова о деньгах. Я уже поговорил с родителями, они добавят недостающую сумму и помогут с организацией похорон…

—Десять минут истекли!— неожиданно шепнула медсестра в приоткрытую дверь.— Закругляйтесь!

—Ухожу,— ответил Ваня, поднимаясь с кровати.— Всё будет хорошо, малыш.

—Твои-то все в порядке?— второпях спросила я, ругая себя, что не сделала этого раньше.

—Да. Всё нормально.

—Радуйся каждому дню… Пока мы не попали туда.

—А ты знаешь, что там?..

Я молча кивнула — это был разговор не для чужих ушей.

Но я слишком хорошо знала.

И заплатила слишком большую цену за это знание.

Что было хуже: мучиться от неведения и страха, как сейчас Ваня, или испытывать чувство вины за смерть близкого человека, как сейчас я? Если бы кто-то сказал, что события пойдут по такому пути, я бы выбрала первый вариант. Но никто не сказал, а жажда получить ответы на бесконечные вопросы оказалась сильнее здравого смысла…

—Хватит болтать!— злобно шикнула Рита.

—Извините, бегу,— сконфужено отозвался Ваня и заторопился к выходу.

—Я потом всё расскажу,— попыталась я приглушить его страх.— Спасибо, Вань. Правда, спасибо, что ты есть…

—Пока, малыш.

Он чмокнул меня в лоб и на цыпочках побежал к неодобрительно ворчавшей медсестре. Последнее, что я услышала, прежде чем захлопнулась дверь — что ей в очередной раз оторвут голову, ведь ради нас она нарушала все правила. Девушка старательно набивала себе цену, и, зная характер Вани, готова была поклясться, что её усилия не пройдут даром.

Когда гулкое эхо их торопливых шагов стихло, я судорожно вздохнула. Внутри ощущался противный осадок, но вызвала его не злость и обида на Высшие Силы, не жалость и горечь утраты, а удручающая усталость и осознание ответственности за мамину смерть. Я ещё не до конца поверила Ваниным словам, не увидев ни тела, ни могилы — она умерла лишь на словах. Точнее, умерла её плоть, а душа освободилась, переместившись в совершенно иную реальность. Я не знала, куда именно, но очень надеялась, что там её, наконец, ожидало успокоение.

Как назло, слёзы закончились, хотя именно сейчас, когда никто не видел, я могла позволить себе проявить слабость. Но вместо этого чувствовала лишь опустошённость. Я не могла спасти этот мир — то была Ванина роль. Я не могла никому помочь и никого защитить — я только всё разрушала. И единственное, что приносило облегчение — это осознание, что на психику Вани пока давили не так сильно, как на мою, и не так сильно калечили и разрушали его жизнь, как нашу.

План Света работал на сто двадцать процентов — главным объектом воздействия по-прежнему оставалась я.

Что ж, хоть на что-то я сгодилась…

А что дальше? Когда в моей жизни разрушать будет уже нечего, не возьмутся ли они за Ваню? Конечно, он уже сделал свой Выбор, но этот Выбор не давал ни защиты, ни неприкосновенности, ни даже гарантии, что его нельзя было изменить. Выбор не давал ничего, кроме самого факта Выбора, и потому у меня тоже не было уверенности, что до начала Битвы они его не тронут…