что я готов пойти на всё ради спасения остальных. Даже на глупость и компромиссы. А что касается «остаться ни с чем» — не знаю. Ведь все ваши бумаги у меня.

Я продемонстрировал ему украденные Атласом документы.

— Что?!

— Какого хера… — прошептал Троценко-старший. — Как?! Как ты это сделал?!

— Вы так и не поняли, — продолжил я, аккуратно поглаживая Хангвила. — В тот самый миг, когда вы тронули моего фамилиара — вы подписали себе смертный приговор. И очень скоро я исполню данную клятву. Ту, что озвучил при входе в подвал.

Мгновение, и Рейнхард Гёт резко дернулся. Кашлянул золотыми искрами и покачнулся, разбросав позади себя груду сокровищ и артефактов.

— Что это… Что это такое?! — проорал он.

— У каждого из вас в хранилище лежат по две гранаты, начиненные божественной сталью. Сейчас или же секунд через десять, но они взорвутся. А вы, подонки, отправитесь на тот свет.

— Система! — взревел глава Райза. — Эо О’Вайоми нарушает условия договора! Он поклялся, что ни один человек в этой комнате не причинит нам вреда!!! СИСТЕМА!!!

— Атлас — не человек, — холодно произнес я. — И его нет в этой комнате. Более того, он забрал документы и подложил вам гранаты еще до того, как мы заключили это чертово соглашение. Так что условия не нарушены, — я шагнул в сторону и материализовал в ладони «Домашний очаг». — Прощайте, ублюдки. И горите в аду.

Вереница приглушенных хлопков, мельтешащие перед глазами тела и дождь золотистой шрапнели, весело отскакивающей от Декагона.

Глава 14

Активация портального переноса, и подошвы сапог касаются истертого камня главного зала.

Всё. Мы дома. В родной крепости Вергилия, расположенной на северо-западной окраине Сумеречных земель. Между Амфиром и поясом Толомея.

Опоясывающий территорию клана горный хребет, холмы в окружении лесистых оврагов и побережье Бескрайнего океана, где днем и ночью плещутся волны, увенчанные газированной пеной. Сквозь приоткрытые окна доносится аромат свежего морского бриза и едва уловимые крики чаек, кружащих стаями над дрейфующим вдоль берега айсбергом. Не белоснежным, как нам рисуют его на картинках, а сплошь изгаженным птичьим пометом и покрытым желтыми пятнами от лениво валяющихся по краям морских львов. Толстых увальней, что, обожравшись сельдью, повылезали из воды и теперь мирно грелись на солнце, периодически окликая друг друга хриплым ревом. Так, словно один из них бесконечно спрашивал другого: «Бать, тебе нормально?». «Нормально, — отвечал второй. — А тебе нормально?» — «Ага».

Я улыбнулся. Посмотрел на родные стены, на поблескивающий духовыми трубами Бен-Невир. Прикрыл глаза и, широко расправив плечи, вдохнул воздух полной грудью.

Вот он, наш дом. Холодный живописный край на далеком севере, где суровый норвежский пейзаж и опасность гармонично сочетаются со спокойствием и безмятежностью. Наше освежающее место силы, что станет не только последним оплотом человечества «двадцать первых», но и послужит отправной точкой для светлого будущего всего клана. В чем лично у меня сомнений больше не оставалось.

Мы выживем. Справимся. Надерем задницы всем врагам и, если потребуется, то и самому Пантеону.

— Ну Вайоми, ну ты и дьявол! — материализовавшись чуть впереди, Гундахар развернулся и весело хлопнул меня по плечу. — Красиво развел. Не только успешно завершил операцию, но и избавился от этих уродов!

— И не говори, — кивнул Герман. — Уверен, тут все из нас качественно охренели. Особенно когда поняли, что к чему.

— Как и узнали о том, что наш многоуважаемый игв — весьма талантливый лицедей, — широко улыбнулся Глас. — Коллега, мое почтение. И да избавят вас хитросплетения Фатума от номинации на Золотую Малину.

— Моё тоже, — вяло произнес Мозес. — И пускай я и чувствую себя дегидрированным куском гематомы, но я искренне рад, что вся эта городская эпопея закончилась. Влад — красавчик, Атлас — красавчик, каждый из нас — тоже красавчик. Ура и аллилуйя! Мать вашу…

— Однажды я уже это говорил, но, пожалуй, повторю снова, — продолжил генерал, обращаясь ко мне. — Ты начинаешь думать, как игв. Что, если честно, с каждым днем радует меня все сильнее. Продолжай в том же духе, Вайоми, и в скором времени твои враги начнут проигрывать бои еще до сражения.

— Благодарю.

Я крепко пожал ладонь Гундахара и, подмигнув остальным, направился к выходу. Двинулся бодро, но, пройдя с десяток шагов, резко остановился, почувствовав, как на меня накатила волна смертельной усталости. Израненное тело мотнуло в сторону, и даже Хангвил вдруг показался мне невероятно тяжелым. Не миниатюрным пушистым зверьком, чьи пять килограмм лени и доброты были вовсе для меня незаметны, а повисшим на моей груди взрослым медведем. Увесистым бронежилетом, буквально оттягивающим меня к полу.

«Опа… Кажись, батарейки садятся…» — промелькнула в голове удручающая мысль.

Восстановив равновесие, я медленно выпрямился. Выпил зелье регенерации и бросил взгляд на огромное витражное окно.

Странно, конечно. Мы покинули территорию клана ранним утром, и сейчас на дворе был еще даже не вечер, но ощущение было такое, словно мы провели в Затолисе пару недель, за время которых практически полностью исчерпали себя. Вложили в этот день максимум энергии, эмоций и сил. Да еще и израсходовали все потайные резервы.

Впрочем, и немудрено. Путешествие через канализацию и город, ловушки, ограбление, два боя со святыми отцами, полет, крушение и снова бой. Судя по всему, для нас это уже стало своеобразной традицией: переживать за один день столько событий, сколько некоторые люди не испытывают за десятилетие. А то и за всю жизнь.

И хуже всего было то, что это еще не конец. На что прямо сейчас появился очень жирный намек — ветер переменился, принеся в приоткрытые окна запах гари. Вместе с плывущими со стороны Эанны облаками дыма и пыли.

— Что это? — настороженно повел носом Август.

Как и остальные он шагал по направлению к выходу.

— Ты не в курсе? — переспросил я.

— Мне выкололи глаз, — инженер указал на залитый кровью участок своего лица. — NS-Eye поврежден. Следовательно, и доступа к интерфейсу у меня нет. А даже если бы и был, то мы бы все равно ничего не узнали. Та установка в углу блокировала любые сигналы. О чем ублюдок Гёт столь предусмотрительно позаботился.

— Ясно. Зелье Доса справится?

— Нет. Но не парься. Это всего лишь глаз. Сделаю себе новый. Так что случилось-то?

— Темная богиня разбушевалась, — пояснил я,