ко всеобщему удивлению пробудила в старом игве нечто похожее на отцовские чувства.

Разумеется, он ни за что в этом не признается, но мой зоркий глаз видел, как генерал трижды огляделся по сторонам, прежде чем забрать из хранилища тот элегантный клинок.

— Август, — вышел вперед Трэвис.

— Что тут у вас происходит? — спросил инженер. — Эйслина цела?

— Точно не знаю.

— В смысле не знаешь?! — опешил Илай.

— В прямом, — ответил Магирн. — После боя он отнес её внутрь и приказал никого не пускать. Никого кроме вас.

— Боя?! Какого боя?! Кто отнес?! Галилео?!

— Нет. Архангел.

— Архангел?! — некромант в ужасе покосился на Гундахара. — Ты же сказал, что Сераф — пьяная тряпка! И единственное, что он может сделать — это напугать её панической атакой!!!

— Я так думал. Прости, — генерал выглядел весьма озадаченным. – Хотя странно, конечно. Как правило, я не ошибаюсь.

— Простить?! «Я так думал»?!

— Все мы так думали, — отозвался Хакаш. — Вот только на деле всё оказалось не так. Клянусь, за всю свою жизнь я еще ни разу не видел, чтобы могущественную богиню швыряли в грязь и трепали за шкирку словно котенка. Как и орали ей на ухо, что она, дура такая, уничтожила лавку с его любимым бухлом.

— Черт подери! Вот и доверяй после этого сраным игвам!!!

Отпихнув мешающих пройти в сторону, Илай бросился ко входу в святилище.

Я побежал вслед за ним.

Вошел через приоткрытые двери, взобрался по заваленной обломками лестнице, ведущей в помещение на втором этаже, и тотчас же замер, шокированный до невозможности сюрреалистичной картиной. Ведь, поднимаясь наверх и невольно касаясь пальцами Декагона Кристо, я ожидал увидеть всё что угодно, но никак не вернувшуюся с того света темную богиню, горько рыдающую на коленях у архангела.

Массивное пузо, мокрая от слез майка-алкашка и толика растерянности на лице пернатого пьяницы. Который, в свою очередь, активно её успокаивал. Излучал ауру теплого внимания, ласково поглаживал крыльями и без конца шептал что-то доброе и ободряющее.

Вот только аутотренинг действовал плохо. Стоило Серафу произнести очередную фразу, как Эйслина начинала жалобно всхлипывать и заходиться в истерике пуще прежнего.

Пожалуй, она выглядела не как грозное божество, а как ребенок, который стойко терпел обиду на протяжении всего пути от школы до дома, но, увидев на пороге мать, с горечью разрыдался.

— Ну что же ты… — архангел продолжал поглаживать девушку крыльями. — Взрослая девочка, а все плачешь и плачешь…

— Он меня бросил! Бросил! — наверное уже в сотый раз повторила она.

— Неправда. Никто тебя не бросал. Илай отправился в Затолис с важной миссией. Вместе с Эо О’Вайоми и Августом Тарном.

— Он передал меня служителям культа! Избавился как от какой-то вшивой дворняги!

Проорав последнюю фразу, богиня снова зашлась в приступе плача.

— Так они сами к нему приперлись, — возразил Сераф. — Сказали, что помогут тебе «пробудиться». Вот он и решил ускорить процесс.

— Нет! Он сделал это не потому, что хотел ускорить процесс! А потому что меня испугался!

— Слушай, ну он же молод. Котелок еще толком не варит, — улыбнулся архангел. — Да и сама подумай. Парень только недавно прибыл на Эль-Лир. Из другого мира. А тут темная богиня. Великая и ужасная. Кто бы не испугался?

— Хочешь сказать, что он считает меня монстром?!

Сераф досадливо тряхнул головой. Тяжело вздохнул и задумался, подбирая слова.

Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Более того, я заметил, что пернатый алкаш понятия не имел, куда ему деть левую руку. Положить ее женщине на плечо или на талию? А если на талию, то будет ли это вообще уместно? Или, наоборот, приведет к очередной вспышке гнева?

Видимо, столь щекотливую дилемму он так и не решил, отчего держал ладонь на весу. Выглядел смешно и нелепо.

— Нет, я хочу сказать, что его поступок — всего-навсего крохотное недоразумение, — ответил он. — Случившееся не из-за отсутствия к тебе нежных чувств, а по причине его глупости и неопытности.

— И что же делать? — подняла на него глаза Эйслина.

— Ну-у-у… могу дубиной его приголубить, если хочешь. Вправить мозги, так сказать. Или посоветовать немедленно подойти, дабы не провоцировать слугу Господа на насилие, — Сераф поднял голову и опустил суровый взгляд на застывшего подле меня некроманта.

Удивительно. Раньше я думал, что только Гундахар обладает способностью объяснить человеку мимикой, что тот кретин. Оказалось, что нет. Даже будучи пьяным, архангел умудрился прочитать Илаю невербальную лекцию, плюс дать парочку дельных советов: убрать с лица гримасу побитой собаки, прекратить сутулиться и озираться по сторонам в поисках моральной поддержки. Ведь именно сейчас, по сути, решалась его судьба: станет ли он хозяином в доме, либо будет довольствоваться ролью второго плана. Покорного подкаблучника в услужении у взбалмошной госпожи.

— Всем движут процессы, которые приводят к результатам. Вот он — твой результат, — Гундахар подтолкнул некроманта вперед. — Иди и прими свою участь достойно. И больше никогда не называй меня сраным игвом. Я обещал, что все будет хорошо. Так и случилось.

— Да. Ты прав. Прости.

— Братишка, бог в помощь, — улыбнулся Мозес. — Буду держать за тебя кулачки. А если понадобится дельный совет — пиши в личку. Я, знаешь ли, в подобных вещах мастер. Сидел во френдзоне у сотни девиц.

— Умолкни, — пробурчал Серега в кулак и вышел вперед.

Подошел к темной богине, осторожно присел рядом, поменявшись с Серафом местами, и, выдержав длинную паузу, начал что-то шептать.

Мы не слышали, о чем они говорили. Лишь увидели, как спустя пару минут, счастливая улыбка вдруг озарила ее лицо. Стало понятно, что ввиду незнания мы надумали себе лишнего. Представляли пробуждение темного властелина, напрочь позабыв о том, что Эйслина — в первую очередь женщина. Которая, поддавшись радостным эмоциям, вдруг протянула руки и крепко обняла нашего бледного ловеласа. Человека, от чьей тактилофобии вмиг не осталось и следа.

— Прости. Я весь грязный и воняю, — смутился он.

— Ничего страшного. Я тоже, — рассмеялась богиня. — Но… мы можем это исправить.

Резко поднявшись, девушка хитро улыбнулась и осмотрелась по сторонам. Схватила Илая за руку и повела в сторону единственного уцелевшего помещения. Её личных покоев, зачарованных служителями культа на все случаи жизни. Да еще и обставленных с подобающей