–Лаура, проверься, серьезно, у врача. Попрошу, чтобы отец оплатил тебе прием,– сказал я и направился в библиотеку, чтобы избавить себя от общества сошедшей с ума старухи.

Читать я не любил, но с детства мне нравилось разглядывать картинки в книгах об оружие. Пока убиваю время в ожидании родителей, развлеку себя этим занятием.

Честно говоря, арбалет стал казаться чем-то мелким, нужно выбрать что-то посерьезнее. Просматривая разновидности оружия, услышал протяжный стон. Черт, я и забыл, что комната Ады находится по соседству. Лучше возьму книгу с собой на улицу и посижу в магнолиевом саду. Нужно не забыть еще отдать родителям эльфийские травы. Скажу, что это мой личный подарок, может, удастся еще больше их задобрить.

Стон превратился в крик, от которого даже побежали мурашки. Я не слишком жаловал сестру, но мне стало не по себе, как только представил, какую боль нужно испытывать, чтобы так вопить.

–Лаура!– позвал я служанку.

Где она бродит? Крики разносятся уже на весь замок. И где другие слуги? Неужели все уехали с родителями?

–Лаура, черт тебя дери! Быстро иди сюда!– закричал я громче.

Служанка не отзывалась, придется рыскать по замку в ее поисках. Вопли Ады уже начали действовать мне на нервы. Дверь в комнату больной была открыта, и я ненароком заглянул туда, проходя мимо. Я давно не видел сестру, и, увидев костлявое тело, дергающееся на кровати, еле удержался на ногах. Какое-то больное любопытство сподвигло меня зайти в комнату.

Я всегда боялся Аду: она была жестокой и насмешливой, нередко занималась рукоприкладством. Нам пришлось расти вместе, поэтому мне доставалось больше всех. Но при этом сестра отличалась хитростью и изворотливостью, и всегда выставляла все так, будто виноват был я. Родители считали меня хулиганом, и со временем мне самому понравилось устраивать погромы и вытворять всякие буйства. Странно, что Лаура все еще хранила память обо мне в малолетстве, того неженку я давно в себе уничтожил.

Рев Ады оглушил меня, но я стоял, как вкопанный, наблюдая за страданиями девушки. Ее впалые глаза с отчетливыми синими кругами смотрели на меня с мольбой, а тощие руки дрожали, но она словно тянула их ко мне.

Не знаю, что на меня нашло, но мои глаза заслезились. В памяти возникло воспоминание о скачках, которое не так давно оживил Ривер на своем занятии. Во мне неожиданно пробудился тот слабак, над которым издевалась сестра, а он не мог дать отпор.

–Я не думал, что так выйдет, когда обрезал подпругу,– сказал я, и это было правдой,– мне жаль, но ты это заслужила.

–Что это значит, Роланд?– услышал я суровый голос отца.

Обернувшись, увидел родителей. Они были бледными, как мертвецы, и, видимо, слышали каждое мое слово.

–Я же говорила тебе, что это сделал он!– расплакалась мама. Она всегда первой верила словам Ады, когда та сваливала на меня вину за свои проделки.

–Говори, Роланд! Мы что-то не так поняли?– приказал Ирвинг.

Я так устал хранить эту тайну, что даже испытал облегчение, что теперь все открылось. Наконец, окончательно уничтожу в себе мелкого слабака, который все эти годы молился, чтобы к Аде не вернулось сознание, и она не поселила в мыслях родителей догадку, что она стала калекой из-за меня.

–Вы все правильно поняли,– холодно сказал я,– тогда на скачках я подрезал подпругу, пока мыл коня Ады.

Летисии стало плохо: унее подкосились ноги, но Ирвинг поймал жену и усадил на кресло. К удивлению, Ада перестала верещать и, казалось, внимательно слушала и с интересом следила за нашим разговором. Хитрая змея!

–И ты так спокойно об этом говоришь?– поразился отец.

–К чему лишние эмоции? Это было так давно,– я непринужденно пожал плечами.

Фалерцев мне теперь, точно, не видать. Придется более основательно заняться таверной, хоть мне жуть, как этого не хочется. Надеюсь, найду более быстрый и легкий способ обогатиться.

–Пошел прочь!– взревел отец,– И чтобы духу твоего не было в этом доме! Не смей больше считать себя нашим сыном!

Пока к крикам не присоединились Летисия, поспешил покинуть комнату. И кто меня дернул признаться Аде, убогой калеке, которая сама даже ложку держать не может?! Нет, вздумал с ней поговорить, недоумок! Сестре даже в невменяемом состоянии удалось снова испортить мне жизнь.

Погожие деньки продолжались, и я стала испытывать все меньше тревоги. Учеба, посиделки с друзьями, семейные встречи, свидания с любимым – не жизнь, а зарисовка мечты. Мы больше не ввязывались в дела серьезного масштаба, разработкой плана сопротивления Нумибусу и его армии занимался Совет сов. Я пыталась убедить родителей, что тоже хочу принять участие в заседаниях, но они попросили не беспокоиться и оставаться беззаботной студенткой магической академии.

–«Бродячие псы» сегодня будут выступать в «Таверне трех порки». Вы приедете?– пригласила я Антарию, Юнаса и Блэр.

Мы уплетали лакомства из «Сладостей и радостей», которые я утащила из кондитерской после утренней смены.

–Почему пончики мокрые?– поморщился Юнас, обратив взгляд на сырую упаковку.

–Наверное, это слезы той конфетчицы, что убивается по Риверу. Пожалуй, откажусь от твоего угощения, Кэсси,– с отвращением на лице Блэр вернула мне свой пончик.

На каждой смене я старалась утешить Кэндис, кому Ривер успел разбить сердце. Вероятно, темный маг использовал заклинание или зелье, заставив девушку в себя влюбиться, ибо поверить, что это можно сделать по собственному желанию, не могу.

–Она единственная, кто страдает из-за ухода Ривера,– заметила Антария.

–Ты забыла его собачонку по имени Роланд,– издала презрительный смешок Блэр. Складывалось впечатление, что волшебница стерла воспоминания о своей былой любви к этому Пегасу,– он бродит теперь неприкаянный, всеми отвергнутый.

–Он же живет у Урсулы,– напомнил Юнас. Проводя много времени в женской компании, он тоже успел превратиться в сплетника.

–Бедная девочка,– сочувственно вздохнула Антария,– может, нам нужно спасти ее от него?

–Гиблое дело!– махнула рукой Блэр,– Это ее выбор, не стоит туда лезть.

–Ладно, стервятники,– закатила я глаза,– может, закончим это обсуждение? Я просто позвала вас на концерт.

–Точно! Я уже и забыл начало разговора,– засмеялся Юнас,– конечно, мы придем.

Мы продолжали наслаждаться бездельем, но неожиданно вокруг нас стало темно. Солнце исчезло, и тучи стали сине-черными, будто собиралась гроза. Такая резкая смена погоды была не характерна для Багряного Королевства.

–Странно это,– задумчиво прошептала Антария.

Все устремили взоры в небо и ахнули от увиденного зрелища: бесконечное количество черных воронов заслонили собой свод, словно покрыв его непроглядной пеленой. Птицы летели закономерным строем и громко каркали. Это продлилось всего несколько минут, затем вороны исчезли вдали, видимо, куда-то направляясь. Вокруг снова стало светло и выглянуло напуганное мрачными пернатыми солнце.