Начало княжения Андрея Юрьевича в Ростово-Суздальской земле не ознаменовалось ни потрясениями, ни смутой. После смерти Юрия Долгорукого местная элита единодушно признала Андрея своим князем: «Ростовцы и суздальцы, по общему согласию, взяли Андрея, сына его старейшего, и посадили на отцовском столе в Суздале, поскольку был любим всеми за его премногие добродетели, которые имел прежде всего к Богу и ко всем находящимся под ним» (4, 304). Ростовские и суздальские бояре знали, что внешняя политика Андрея будет радикально отличаться от политики Юрия Владимировича. Что не будет изнуряющей борьбы за Киев и разорительных походов в Южную Русь. У нового князя было достаточно ресурсов, чтобы продолжить деятельность в этом направлении, однако Андрей полностью отказался от мысли вступить в схватку за златой киевский стол. Этот судьбоносный момент очень точно уловил Н.М. Карамзин: «Суздаль, Ростов, дотоле управляемые Наместниками Долгорукого, единодушно признали Андрея Государем. Любимый, уважаемый подданными, сей Князь, славнейший добродетелями, мог бы тогда же завоевать древнюю столицу; но хотел единственно тишины долговременной, благоустройства в своем наследственном Уделе; основал новое Великое Княжение Суздальское, или Владимирское, и приготовил Россию северо-восточную быть, так сказать, истинным сердцем Государства нашего, оставив полуденную в жертву бедствиям и раздорам кровопролитным» (51, 171). Если мы посмотрим на первые годы правления Андрея в Ростово-Суздальской земле, то увидим, что князь целиком сосредоточился на внутренних проблемах княжества. Игнорируя начавшуюся после смерти отца борьбу за Киев, Андрей Юрьевич разворачивает в Залесской Руси масштабное строительство: «По смерти отца своего много сделал для его памяти: церкви украсил, монастыри поставил и окончил церковь Святого Спаса каменную в Переяславле новом, которую прежде заложил отец его» (304). Здесь речь идет о Спасо-Преображенском соборе Переяславля-Залесского.

8 апреля 1158 г. князь закладывает во Владимире-Суздальском собор Успения Пресвятой Богородицы. По его приказу зодчие строят храм выше Софийского собора в Киеве, высота центральной главе Успенского собора составляет 32, 3 м. Высота храма Святой Софии в Киеве 28, 6 м. Андрей Боголюбский никогда ничего не делал просто так, здесь налицо явное желание принизить Киев. Помимо строительства Успенского собора князь начинает расширять город Владимир. С запада, со стороны Раменского поля возводится система мощнейших укреплений, построенных по последнему слову русской оборонительной техники того времени. Высота земляных валов на этом участке достигает 10 м., глубина рва доходит до 6 м. Четверо ворот – Медные, Иринины, Волжские и сложенные из белого камня Золотые, ведут в эту крепость, названную Новым городом. Здесь располагались княжеские дворы Андрея Боголюбского и Юрия Долгорукого, высились два белокаменных строения: Спасо-Преображенский храм и церковь Святого Георгия. С востока владимирский посад защищали укрепления Ветшаного города с каменными Серебряными воротами. Общая протяженность новой оборонительной линии была более 7 км., что делало Владимир – Суздальский самой большой крепостью на Руси. В 10 км. от столицы Андрей строит загородную резиденцию, каменный замок Боголюбово, где возводит собор Рождества Богородицы. Не исключено, что сын последовал примеру отца, проживавшего в Кидекше недалеко от Суздаля.

Боголюбово. Фото автора.

Пока Андрей Юрьевич занимался внутренними делами своего удела, в Южной Руси продолжали бушевать междоусобные войны, борьба князей за Киев вышла на новый виток.

После смерти Юрия Долгорукого киевским князем стал Изяслав Давыдович, его утверждение на златом столе не принесло Русской земле спокойствия. Как и любой другой князь, оказавшийся в Киеве, Изяслав сразу же занялся перераспределением княжеских столов, ступил на опасный путь, где его поджидали многочисленные ловушки и неудачи. Вместо того чтобы передать Чернигов Святославу Ольговичу, Изяслав решил оставить город за собой. В Чернигове с дружиной засел племянник киевского князя Святослав Владимирович, полный энтузиазма оберегать дядину вотчину от происков родственников. Предусмотрительность Изяслава оказалась своевременной: вскоре под стенами Чернигова появились дружины двух Святославов – Ольговича и Всеволодовича, дяди и племянника. Попытка овладеть городом успехом не увенчалась, родственники отступили за реку Свинь. На помощь Святославу Владимировичу привели полки Изяслав Давыдович и Мстислав Изяславич. Объединенная великокняжеская рать расположилось напротив стана Святослава Ольговича, противников разделяла водная преграда. К этому времени Изяслав одумался, князь осознал, что конфликт с обиженными родственниками оставит его один на один против остальной княжеской братии. Разум восторжествовал, Изяслав Давыдович начал переговоры. По их итогам Святослав Ольгович получал Чернигов, Святослав Всеволодович перемещался в Новгород-Северский. Стороны расстались довольные друг другом.

Но всё ещё только начиналось. Не сумев увеличить свои владения за счёт родственников, страдавший патологической жадностью Изяслав, пошел другим путем. Без видимой причины он решил отнять Туров у князя Юрия Ярославича. Просто потому, что так ему захотелось. Вместе с Изяславом в поход пошли Ярослав Изяславич Луцкий, Рюрик Ростиславич Смоленский, князь Ярополк Андреевич, черные клобуки, отряды галицких и полоцких ратников. Сила собралась грозная, шансов выстоять против неё у туровского князя не было. Пока черные клобуки разоряли земли Юрия у Пинска и за рекой Припять, главные силы Изяслава осадили Туров.

Туров был хорошо укреплен. На мысу, образованном реками Язда, Стумень и Домуха, располагался детинец округло-треугольной формы, защищённый по всему периметру земляным валом. С напольной, юго-восточной, стороны был выкопан глубокий ров. С юго-востока к детинцу примыкал окольный город, прикрытый валом и рвом (65, 96). Туров защищали княжеская дружина и местное ополчение.

Изяслав Давыдович имел подавляющий перевес над противником, но оказался настолько бездарным военачальником, что провалил всю кампанию. Юрий Ярославич стоял насмерть, часто водил дружину на вылазки и умело отражал все вражеские атаки на город. Силы защитников таяли, в городе было большое количество раненых, поэтому Юрий решил вступить с Изяславом в переговоры. Но киевский князь потребовал безоговорочной капитуляции и отказа от Турова. Юрий был вынужден продолжить борьбу. 10 недель продолжалась осада, всё это время на валах и у городских ворот Турова кипели жестокие бои. Развязка наступила неожиданно: в полках Изяслава начался мор на коней. Киевский князь был вынужден снять осаду и с позором отступить от города. Как заметил летописец, «и мнози пеши придоша с тое войны» (8, 338). Это была вторая неудача Изяслава за короткий срок.

Князь продолжал совершать одну ошибку за другой. Вскоре Изяслав вступил в конфликт с могущественным галицким князем Ярославом Осмомыслом. Изяслав Давыдович отказался выдать Ярославу его злейшего врага Ивана Берладника и демонстративно предоставил князю-изгою политическое убежище. В отместку Ярослав вместе с Мстиславом Изяславичем Волынским и Владимиром Андреевичем Дорогобужским стали собирать полки для похода на Киев. В этой критической ситуации Изяслав обратился за помощью к черниговским родственникам. Святослав Ольгович не преминул напомнить двоюродному брату про махинации с Черниговом, однако целовал крест, что придет на помощь родичу. По просьбе Изяслава Давыдовича в городе Лутава, на западной границе Черниговской земли, собрались потомки Святослава Ярославича. Святослав Ольгович приехал вместе с сыновьями Олегом и Игорем, прибыли Святослав Всеволодович и Святослав Владимирович. В течение трёх дней князья демонстрировали единение черниговского клана, пировали и обменивались подарками. Затем отправили послов в Галич и Владимир-Волынский с предупреждением, что война с Изяславом будет означать для Ярослава, Мстислава и Владимира войну с Черниговом и всей Северской землёй. Потомки Мономаха спасовали перед единением черниговских родственников, поход на Киев закончился, так и не начавшись.