Даже если вторая осада и была, то признание Святославом Владимировичем Святослава Ольговича «в отца место» не значило ровным счётом ничего. Мы видели, как князья держали крестное целование или выполняли данные друг другу обещания. Зять Боголюбского мог действовать по принципу, что пообещать можно всё что угодно, а там видно будет. Каждый день осады дорого обходился его земле, вражеские войска жгли деревни и села в окрестностях Вщижа. Быстро согласившись на предложенный мир, Святослав Владимирович спас удел от окончательного разорения. Могло быть и так.

Андрей Боголюбский. Фрагмент памятника князю Владимиру и святителю Федору во Владимире. Скульптор С. Исаков. Фото автора.

Первое вмешательство Андрея Боголюбского в южнорусские дела было успешным и бескровным. Князь понял главное: его боятся, а раз боятся, значит, уважают. Тот факт, что слух о приближении суздальских полков остановил кровопролитие, говорил о многом. Дебют Боголюбского оказался удачным, князь решил развить свой успех. И проверить на прочность Новгород, где княжил сын Ростислава Мстиславича Святослав.

После встречи с Изяславом Давыдовичем Андрей отправил на берега Волхова посла, передавшего новгородцам следующие слова: «Хочю искати Новагорода, и добром и лихом» (8, 349). Князь не скрывал своих намерений, заявил о них конкретно и жестко. В Новгороде началась смута, поскольку определенные круги по-прежнему поддерживали Ростислава Киевского, в то время как многие горожане стали склоняться на сторону Андрея. Всё закончилось тем, что Святослав Ростиславич был посажен в поруб, его дружинники арестованы, имущество разграблено. Когда весть об этом дошла до Ростислава Мстиславича, он велел схватить всех новгородцев, оказавшихся в Киеве. Тогда новгородская верхушка отправила посольство в Суздаль, просить на княжение сына Андрея Боголюбского.

Но процесс неожиданно застопорился. Дело в том, что Боголюбский хотел сделать новгородским князем брата Мстислава, ранее княжившего на берегах Волхова, новгородцы же требовали к себе одного из сыновей Андрея. Стороны долго препирались, но сумели прийти к компромиссу, в Новгород поехал племянник Андрея Мстислав Ростиславич. Это был очередной успех владимирского князя.

Андрей Юрьевич знал, что когда дело касается Новгорода, то ни в чём нельзя быть уверенным, непостоянство и непоследовательность новгородцев были хорошо известны на Руси. Однако в данный момент Андрей победил; что будет дальше, не мог предсказать никто.

* * *

Объявился Изяслав Давыдович. Опытный интриган воспользовался разногласиями среди Ольговичей и перетянул на свою сторону Святослава и Ярослава Всеволодовичей. Мало того, на его сторону перешел сын Святослава Ольговича Олег. Сам Святослав обещал Изяславу помощь, но вместо этого затворился в Чернигове и стал ждать дальнейшего развития событий. Изяслав Давыдович повел дружины родственников и половецкую орду к Переяславлю, где княжил его зять Глеб. Изгой хотел склонить родственника к совместному наступлению на Киев, но Глеб наотрез отказался. Победитель при Боловесе не хотел вмешиваться в бессмысленную междоусобицу. Изяслав Давыдович решил проучить несговорчивого зятя и осадил Переяславль.

Две недели половецкая орда топталась под Переяславлем, Изяслав напрасно терял драгоценное время. За это время Ростислав Мстиславич успел собрать полки и дойти до Треполя. Узнав об этом, Изяслав покинул войско и бежал, половцы ушли в степь, Ольговичи разошлись по своим уделам. Очередная авантюра Изяслава Давыдовича закончилась безрезультатно.

Зимой 1161 г. Изяслав Давыдович вновь призвал под своё знамя Святослава и Ярослава Всеволодовичей, Олега Святославича, нанял половцев и выступил в очередной поход на Киев. Рать Изяслава начала сосредоточение на левом берегу Днепра, напротив Вышгорода. Когда об этом стало известно Ростиславу, князь решил своими глазами увидеть неприятельское войско. Огромный вражеский стан настолько поразил Ростислава Мстиславича, что он решил оставить Киев без боя. Князь опасался, что у него просто не хватит сил для обороны такого большого города. Ростислав мог рассчитывать лишь на собственную дружину, гридней Владимира Андреевича Дорогобужского и киевские полки. Но возмутились бояре и воеводы: «Не бегай княже; можем бо брань творити с ними из града; все бо у нас оружие есть: и камень, и дерева, и колья, и вар, и з стены града все убо бойцы» (11, 218). Ростислав согласился с советниками и решил вступить в битву с противником.

Рать Изяслава Давыдовича по льду перешла Днепр у Вышгорода и утром 8 февраля 1168 г. подступила к местечку Дорогожичи, в непосредственной близости от Киева. В окружении родственников, бояр и воевод князь поднялся на гору Щекавица, откуда открывался вид на Киев. Сияли на солнце золотые купола соборов и церквей, яркими красками пестрели княжеские и боярские терема, белели засыпанные снегом земляные валы. Местность была удобной для обороны и невыгодной для атаки. Путь наступающим войскам преграждало урочище, «исполненное буераками и вымоинами, называемое Глубочицею» (35, 92). По дну урочища протекал одноименный ручей, впадающий в речку Почайну. Здесь и решили дать бой Изяславу Ростислав Мстиславич и Владимир Андреевич Дорогобужский. Пространство от Щекавицы до Днепра было перегорожено деревянным частоколом, за которым расположились киевские полки, дорогобужская дружина и отряды черных клобуков.

Изяслав долго смотрел на Киев, за спиной изгоя реяли новгород-северские и курские стяги, трепетали на ветру половецкие бунчуки. Князь вскинул руку в кольчужной перчатке, разрывая морозный воздух, хрипло и протяжно взвыл боевой рог. В бой вступили пешие полки, уминая ногами февральский снег, ратники устремились к частоколу. Достигнув линии укреплений, они принялись рубить топорами бревна и колья, воины прикрывали товарищей большими щитами от летевших сверху стрел и копий. Вперед пошла половецкая конница, степняки разъезжали вдоль укреплений, поражая стрелами киевлян. Воины и горожане падали на окровавленный снег, смертельный дождь выкашивал защитников Киева. В некоторых местах северяне разбили бревна частокола и вступили в рукопашную схватку с воинами Ростислава. Сражение охватывало всё большую территорию, союзники искали слабое место в обороне киевлян. Половцы подъезжали к частоколу, вставали на седла и перелезали через бревенчатую ограду. Курским и северским ратникам удалось на значительном протяжении разрушить частокол, в образовавшийся пролом хлынули сотни половецких всадников. Степная конница растеклась по Подолу, запылали дома и строения, подожжённые кочевниками. Черных клобуков охватил страх, они развернули коней и помчались через город кто к Угорскому урочищу, кто к Золотым воротам. На улицах Подола половцы рубились с гриднями Ростислава и Владимира Дорогобужского, пешие полки Изяслава овладели лагерем младшей киевской дружины и закрепились на горе Уздыхальница. Толпы перепуганных и смятенных горожан бежали в «город Владимира», надеясь за его стенами найти спасение от кривых половецких сабель.