— На себя посмотри. Сама, наверное, тоже к бутылке впоследнее время прикладываешься. Я вообще не понимаю, как ты могла раскиснуть.Ты же сильная женщина. Да еще из-за кого раскисла-то?! Из-за мужика, который сосвоими бабами-то разобраться не может. На хрен нужен такой мужик, а особеннотебе. О тебе ведь мечтают миллионы… Так пользуйся случаем и обрати внимание наэти миллионы. Может, среди них найдется достойный. Будь другом, отдай бутылку.У меня слишком хреновые дела.

Я еще никогда не видела Михаила таким пьяным, да я его и такнечасто видела, но сейчас… Он был полностью подавлен и полностью разбит. Ниграмма былой уверенности, галантности, заискивания и деловитости. Возможно, впоследнее время на его долю выпали слишком тяжелые испытания, через которые онне может пройти.

— Дай бутылку. Не заставляй меня идти к бару, —пьяным голосом сказал Михаил и протянул мне руки. — Будь хорошей девочкой.Дай, пожалуйста, бутылку.

Я протянула бутылку Михаилу и укоризненно покачала головой.

— Завязывай пить.

— Завяжу. Как только, так сразу завяжу. Просто я оченьустал. Нелепая смерть водителя, взрыв, исчезновение жены — не слишком либольшая плата за спокойную жизнь?! Я хочу спокойно жить, — Михаил сделалпаузу, словно он тщательно обдумывал свои слова. — Я хочу мира и покоя. Яхочу, чтобы была ясность… Я хочу, чтобы все было, как раньше. Чтобы тот дом, вкотором мы жили с женой и в который я вообще не захожу в последнее время, опятьстая жилым, теплым и уютным. Я хочу, чтобы в нем как и раньше, было многогостей, даже «купленных», например, таких, как ты, чтобы все фотографировались,танцевали, веселились, пускали фейерверк. Я хочу владеть ситуацией. Я больше нехочу чувствовать себя ненормальным.

Михаил вновь выпил уже непонятно какую по счету рюмку прямобез лимона и посмотрел на меня в упор. Даже в свете горящей свечи у него наглазах виднелись слезы. Мужские, отчаянные слезы…

— А ты… ты одна из самых красивых и притягательныхженщин нашего кино… Ты должна высоко держать голову, а ты боишься поднятьглаза… Да большинство женщин мечтали бы поменяться с тобой местами хотя бы начас… На один-единственный час. Ты достойна самого лучшего в этой жизни, а саматеряешь эту жизнь из-за мужчины, который в общем-то не особо бережет твой покойи уважает твои искренние чувства. В этой жизни не стоит расстраиваться из-занечистоплотности и из-за непорядочности людей, в этой жизни можнорасстраиваться только из-за потери денег. А вообще знаешь, наверное, это звучитглупо, но я чувствую конец.

— О чем ты говоришь? Какой конец?

— Я чувствую, что кончается жизнь. Мы оба упустили свойшанс на нормальную спокойную жизнь.

Я встала со своего места и хотела вновь включить свет чоМихаил закричал так, что я даже побоялась поднести руку к выключателю.

— Ты что орешь-то?! — Я отдернула руку отвыключателя, как от какой-то заразы. — Напугал…

— Я же попросил тебя не включать свет.

— Почему? Я не хочу сидеть в темноте.

— Я каждый вечер сижу в темноте и пью.

— Очень жаль. Если ты будешь продолжать в том же духе,то ты ни много ни мало загремишь в психиатрическую лечебницу.

— Я не виноват, что после всего, что произошло, явозненавидел не только дневной свет, но и электрический тоже. Этот дом проклят.

— Раньше ты не уставал восхищаться этим домом.

— Этот дом проклят потому, что на него падает свет свостока. А если падает свет с востока, то это говорит о проклятии. И как ясразу не сообразил, когда покупал этот проклятый дом. Все мои несчастьяначались именно с того времени, как я его купил. В нем слишком много света…Господи, как же в нем много света. Днем я закрываю окна плотными шторами, асвет все равно проникает. Это где ж такое видано, чтобы свет проникал даже приспущенных занавесках. Этот дом приносит неудачу, и я хочу как можно быстрее отнего избавиться.

— Ты хочешь его продать?

— Конечно, потому что я всегда был баловнем судьбы. Ещесовсем недавно у меня была восхитительная жизнь, восхитительная работа,восхитительная жена, которая никогда в жизни не смотрела на других мужчин, ивосхити тельные ночи… А где все это теперь? Где? За всю неделю в этом доме непоявилось новых чулок и ни разу не запахло духами. Я сижу тут как дурак, пью,не просыхая, не включаю свет и жду, что она придет.

— Кто она? — тяжело задышала я.

— Моя жена. Придет показать мне свои новые колготки илидухи. Но она не приходит. Я уже просто устал ждать. Ты даже не представляешь,как я устал ждать. Я стал уставшим и истощенным, ко она по-прежнему не идет.Она, наверное, забыла, с кем имеет дело. Но ничего, если она тут появится, то яобязательно ей напомню. Она, наверное, забыла, из какого дерьма я ее вытащил икакую жизнь я ей подарил. Она хочет поиграть со мной в кошки-мышки. Что ж,поиграем. Мы обязательно поиграем… Я сделаю так, что она прекратит этуидиотскую игру. Обязательно прекратит. Она думает, что я буду благодарен ей зато, что она разрушила мою жизнь?! Она ошибается. Господи, как же она ошибается!

Я села на краешек кресла и поднесла свои часы к тускломупламени свечи.

— Ты так смотришь на часы, словно куда-то торопишься.

— Тороплюсь. На улице уже темно, а мне еще черт-тесколько добираться.

— Ты так торопишься, как будто дома тебя кто-то ждет.

— Нет, с некоторых пор меня дома никто не ждет.

— Ты так говоришь, как будто тебя там когда-то кто-тождал.

— Еще совсем недавно ждал…

— Не говори ерунды. Мы с тобой совершенно одинаковые.Нам не к кому спешить, потому что нас никто не ждет. Мы с тобой очень похожи,Анна. Ты не представляешь, как мы с тобой похожи. Ты посмотри на себя, кому ичто ты хотела доказать?! Ты хотела доказать, что сможешь быть счастлива вбраке, но ведь такие женщины, как ты, не созданы для брака. Ты все сама себенапридумывала — и тихую гавань, и домашнюю надежную пристань. И насколько бытебя хватило?! На день, на неделю, на месяц?! Эта пристань не для тебя, потомучто все те, кто в ней действительно нуждается, уже стоят на причале. Ты другая.Ты вне брака. Ты особенная. Тебя никогда и никто не будет ждать, потому чтотебе это совсем не нужно.

— Господи, да откуда тебе-то знать… Что ты вообщеможешь про меня знать?!

— Я знаю про тебя намного больше, чем ты думаешь. Язнаю тебя даже лучше, чем ты сама.

Последняя фраза прочно засела в моем сознании, но я решила,что уже настало время переходить от слов к делу. Я вновь встала и стала меритьсвоими небольшими шагами комнату.