– Конечно, не думаешь же ты, что брошу тебя тут одну. Собирайся.

Сборы много времени не заняли, наоборот, платья и прочие личные вещи оказались упакованы буквально за полчаса. А потом начались мучительные минуты ожидания…

Но вот наконец все нюансы улажены, новоиспеченная (точнее, восстановленная в правах) леди Златодола и ее красноволосая подруга усажены в карету, а многочисленные чемоданы надежно закреплены. Где-то далеко залаяла собака, в окне дома показался мужской силуэт, а путешественницы начали свое возвращение в родные пенаты.

И может быть, поездка увенчалась бы успехом, но, как всегда, вмешался случай.

– Он даже не вышел попрощаться. – Лиля смотрела на мелькавшие строения.

– Наверняка у лорда много дел, – пожала плечами Матильда.

– Он вообще со мной не разговаривал. Ни единого слова!

– Думаю, что господин Риккон обязательно объяснит тебе свои поступки, но после.

– А я думаю, ему наплевать на меня.

– Глупости.

– Матильда, он же хоть что-то мог сказать? Мог! Но не сказал. Отослал с глаз долой.

– А ты не думаешь, что на то были причины?

– Какие? – Лиля усмехнулась. – О чем ты? Мы же говорим о чернолесском лорде.

– И что? Ты так легко сдашься? – Матильда внимательно глянула на подругу.

Уж в чем в чем, а в неугомонности Лилии сомневаться не приходилось. И как бы сейчас та ни ершилась, но стоит только прийти в себя, вздохнуть поглубже, и боевой характер вновь даст о себе знать.

– Неужели ты отойдешь в сторонку, позволяя какому-то проклятому старику разрушить грядущее счастье?

– Проклятый старик, позволь напомнить, – злобный гений, мечтающий прибрать к своим лапам твое, – Лиля приподняла брови, – наследство! Тебя волнует мое будущее, но совершенно не беспокоит, что нас ожидает в Златодоле. Вдруг Кольбер уже там? И Артемис, кстати, тоже.

– Вряд ли, – беспечно отозвалась Матильда. – Слишком опасно. Да мы и не одни будем, еще ночью Риккон отправил в Златодол своих людей, так что проблем быть не должно. Если Артемис с отцом там, то их давно поймали, не беспокойся. Лучше думай о своем женихе.

– Он жених наследницы Златодола, а не мой.

– О боги! – Матильда рассмеялась и, склонившись к Лиле, доверительно сообщила: – Лорд ужаснулся, узнав, что наследница я. Он тоже сразу вспомнил про императорский приказ и был весьма озадачен.

– Правда?

– Правда. Сдается, что наш лорд совсем не настроен менять невесту.

– Почему же он ни слова не сказал лично мне?

– Мало ли… – обтекаемо ответила бывшая камеристка.

Пейзаж за окном постепенно менялся. Карета уже отъехала от города и сейчас медленно, но верно стремилась к границам империи, туда, где располагался солнечный Златодол.

– Давайте остановимся? – Матильда потянулась.

– Сколько уже едем? С самого утра, а солнце вон высоко как.

Лиля мысленно прикинула время. Ну да, где-то часа три дня уже точно есть, можно бы и передых сделать.

– Ты как хочешь, но мне точно нужно размяться, – поморщилась Матильда, массируя шею. – Устала сидеть.

– Да и я не против.

– Вот и хорошо.

Она тут же крикнула кучеру, чтобы нашел самое приятное для отдыха место (хотя Лиля сомневалась, что кучерское понятие о «приятном» будет совпадать с их).

Однако место, подобранное молодым человеком, и впрямь оказалось наимилейшим. Небольшая полянка подле леса, речка неподалеку и воздух такой свежий-свежий.

– Нам нужна тень, – резюмировала Матильда, осмотрев пасторальный пейзаж.

И, подхватив неизвестно откуда вытащенный плед, направилась к деревьям.

– Красота!

– Да, неплохо.

– Не «неплохо», а красота. Что с тобой? Почему такая хмурая?

Лиля пожала плечами. Она не знала, что ответить. Место и впрямь было восхитительным, но какое-то противное чувство так и норовило заглушить все положительные эмоции.

Что же так ее тревожило?

Сама ли полянка, удивительно вовремя возникшая на дороге? Этот лесок или речка? А может, карета, которую нанял один из лакеев лорда Риккона? Или лошади, что сейчас так жалостливо поглядывают в сторону водоема?

– Кони пить хотят, – зачем-то сказала Лиля.

– И верно. Эй, кучер! Напои коней! Неужели сам не видишь?

– Да, леди, – пробурчал парень.

– Странный какой-то. – Матильда сквозь ресницы смотрела, как он подвел одну из четырех лошадей к реке. – Мне, разумеется, известно, что на полный желудок ни одно животное в дальний путь не тронется, но воду-то зачем жалеть?

– Я не разбираюсь в уходе за лошадьми, – призналась Лиля.

– Я тоже. А надо бы. Приеду в Златодол, оккупирую библиотеку.

– Истинная леди.

– Естественно, – улыбнулась Матильда. – Ты смотри, он кобылку прям там и оставил… Одну. Не сбежит?

– Откуда я знаю? – Лиля внимательно наблюдала за кучером.

– Спросить, что ли? Что-то неспокойно мне, пойду побеседую. – Матильда решительно встала. – Ты сиди пока тут, если что, позову.

Лиля кивнула. Вот и Матильде неспокойно. Неясное волнение наполнило все вокруг, словно сам воздух трясется от тревоги.

И солнце печет жарче обычного, что нетипично для конца лета в этом мире. И ветер поднимается, принося от реки прохладные брызги, которые почему-то ни капли не радуют. И птицы кричат слишком напористо, и лошади копытами бьют…

Лиля сглотнула.

– Матильда, – окликнула она подругу, но та не слышала, настойчиво объясняя что-то кучеру. – Матильда! – чуть громче, но так же безрезультатно.

А кучер вежливо улыбался, изредка поднимая руку и ероша прилизанные волосы. Словно не привык к такой прическе, будто раньше было по-иному.

И вдруг Лиля поняла, что ее так тревожило!

Кучер! Эти движения, привычка теребить кудри, которых сейчас нет… Не могла она ошибиться.

Лиля вскочила и ринулась к подруге.

– Матильда! – крикнула она на бегу, путаясь в длинном подоле. – Это же он!

– Что? – Наследница Златодола недоуменно обернулась. – Кто?

– Это Артемис!

Кучер хмыкнул и едва заметно щелкнул пальцами. Карету тут же заволокло едким дымом, послышались крики и топот.

А через минуту, когда он рассеялся, Лиля обнаружила лишь пустую дорогу.

Артемис был собой доволен.

А как не быть, коли все идет по плану? Девчонка пусть добирается как хочет, одну лошадь ей оставил. Если повезет, к утру вернется в столицу к этому своему… Риккону. И что нашла в нем? Видимо, прав был отец, все бабы на деньги да на титул ведутся.