— Проснись, дурень! — завопила Вася, снова принявшись стучать в стенки банки. — Просыпайся, там колдуют!

Но Дерек только причмокнул во сне и крепче обхватил себя руками, заодно прижав и банку к груди.

— Смерть свою проспишь! — кричала ему Вася, но никто не обращал на нее внимания: ни княжич, ни даже его убийца.

Скрипел грифель, похрапывал Дерек, в соседних комнатах кто-то постанывал, ругался во сне, читал заклинание… Все как обычно, и голосок Васи в этом ночном шуме совсем потерялся.

Убийца тем временем закончил рисовать, и Вася различила вспышки: он зажег свечи. Потом снова подошел к кровати, аккуратно поднял спящего Дерека и перенес на пол.

— Мам, ну еще чуть-чуть, — пробормотал Дерек, стиснул банку с Васей и успокоился.

Схема вокруг него засияла.

— Проснись! — завизжала Вася, сама не своя от бессилия. — Да проснись же!

Пентаграмма вспыхнула, чей-то голос раздался совсем рядом, и немедленно пол исчез. Так и не проснувшийся Дерек, а вместе с ним и Вася в банке провалились в черную пустоту. Вася кричала, Дерек сладко спал.

«Это будет очень нелепая смерть», — успела подумать Вася, прежде чем больно стукнулась головой о стенку банки. Затылок взорвался от боли, а перед глазами почему-то мелькнул Эрик. Точнее, его губы. Вася еще успела пожалеть, что, во-первых, как следует ему не отомстила, а во-вторых, как следует его не поцеловала. А потом потеряла сознание.

* * *

Эрик пробирался по Корчаковской топи и все ждал, когда же заклинание, скрепляющее их с Васей, заставит остановиться и повернуть обратно. Но, видимо, волшебный «поводок» был длинным: Эрик не чувствовал даже головокружения. Только усталость — но ничего удивительного, до этой топи пока доберешься! Пришлось до полуночи менять извозчиков, потом возиться с заклинаниями, чтобы не заплутать на болоте. У Эрика было три практикума и еще две работы по найму в этой топи, так что худо-бедно, куда идти, он знал. Это не помешало по колено искупаться в грязи и один раз чуть не оступиться. С другой стороны, топь прожорлива, и то, что он до сих пор цел, уже чудо.

А вот что все-таки заблудился, пожалуй, нормально. Эрик даже примерно не представлял, где он сейчас, а звезд за тучами видно не было, так что направление не определить. Оставалось дождаться рассвета — так что Эрик шел наугад.

И очень удивился, когда вместе с первыми лучами солнца перед ним словно из-под земли вырос частокол костей с редкими украшениями-черепами. Длинный частокол — солнце уже поднялось высоко, пока Эрик нашел калитку. Та, как ни странно, открылась.

Эрик прошел по натоптанной тропинке (и какой дурак еще сюда ходит?) к избушке. Та всем видом кричала, что гостям здесь не рады: из трубы дым не валил, ставни были закрыты, а двери и видно не было.

Эрик остановился. «Что я делаю? — мысленно удивился он. — В самом деле, дождусь конца года, разведусь и сбегу в армию! И никаких больше студентов, жен, маменьки с ее пустыми мечтами и чокнутых князей. Не жизнь, а сказка!»

Избушка с немым укором смотрела на него закрытыми ставнями. Она вся поросла мхом и как будто пыталась прикинуться очередной болотной кочкой — даже в землю уже вросла.

Эрик вздохнул. Прочистил горло и приказал:

— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!

Стукнул, открываясь, ставень, из темного провала окна раздалось:

— Ты где тут лес видишь, дурень?

Эрик сжал кулаки.

— Избушка-избушка, повернись к болоту задом, ко мне передом!

— Тут везде болото, — сварливо донеслось из окна.

«Да в самом деле!» — мысленно выругался Эрик, а вслух как можно спокойней сказал:

— Не повернешься дверью, буду гонять по всей топи! Ясно?!

Помедлив, изба поднялась. Мелькнули засыпанные землей гигантские куриные ноги, заскрипела крыша, еще сильнее покосился ставень. А прямо перед Эриком оказался дверной проем, черный и неприятный. Сама дверь висела, поскрипывая, на одной петле.

Эрик подождал, и чуть погодя на крыльце появилась заспанная Ядвига в ночной сорочке, украшенной черепами.

— Явился, — зевая, сказала ведьма. — Я уж думала, не дождусь. Ну заходи, коль не трусишь.

Эрик снова вздохнул, еще раз мысленно обозвал себя дураком.

И шагнул в холодную темноту за порогом.

Пентаграмма догорела и покрылась пеплом. Погасли свечи, потерялся среди теней убийца — только тихо скрипнула оконная створка да зашелестели по гравию дорожки шаги. Уверенные, совсем не осторожные. Когда и они стихли, общежитие снова спокойно заснуло. Ненадолго.

Дверь спальни Дерека затрещала.

— Миша, да ты чего? — раздался из коридора недоуменный голос Алеши. — Ты бы хоть постучал. Дерек! Открывай!

В дверь снова ударили — как будто тараном или с разбегу одним «богатырем».

— Миш, ну ты правда… — добавил Илюшенька. — Новую дверь опять ставить…

— Вот-вот, Илюшка прав! Нам что в прошлый раз сказали: еще одна сломанная дверь, и вы вылетите из академии. А я не хочу вылетать, мне некуда!

Дверь треснула, но снова не поддалась. А потом рассыпалась пеплом, который мигом улетел вместе с ветром в окно.

— Ничего себе! — пробормотал Алеша, глядя на это. — Миш, ты и так умеешь?

«Богатырь» его не слушал: он аккуратно, грациозно перешагнул порог и замер над погасшей пентаграммой.

— Это что? — выдохнул Алеша, тоже осторожно подходя к нему и удивленно рассматривая присыпанные словно прилипшим к ним пеплом линии.

— А где Дерек? — простодушно поинтересовался Илюшенька, тоже заглядывая в комнату. Но для него места между «богатырями» и стенами уже не нашлось: комнатка была слишком маленькой. Тогда Илюшенька просто встал на цыпочки и заглянул за плечи Алеши с Мишей. — Ой, глядите-ка, это же Васенькин! — И ткнул пальцем в крошечный медальон-череп на серебряной цепочке. Он валялся, скрытый пеплом, в самом центре схемы.

Алеша, изменившись в лице, подобрал медальон.

— А почему он здесь, а Васи нет? — рассуждал тем временем Илюшенька. — Вася! Вася, выходи! Не злись!

— Васю похитили, — прошептал Алеша, побледнев. Он сжал медальон в кулаке и повернулся к Мише. — Кто? Ты знаешь?!

Тот, не слушая, нагнулся над схемой к самому полу и водил носом, как собака-ищейка. Потом сделал легкий, изящный жест рукой — схема снова полыхнула.

Алеша, замерев, наблюдал за ним.

— А чего это вы делаете? — поинтересовался заскучавший Илюшенька. — Это мы теперь так в прятки играем?

Миша обернулся, встретился с Алешей взглядом. Кивнул на Илюшеньку.

— Уйми его — и возвращайтесь обратно в комнату. И лучше забудьте все, что видели.