«В этом туре Бонзо постоянно пил», – говорит Генри Смит, который работал барабанным техником на большинстве концертов группы. 19 августа в Канзас-Сити «мистер Хайд» показал себя во всей красе. Сидя в самолете, летящем на Запад, Бонзо обдумывал свою незавидную участь. Тур длился всего неделю, а он уже хотел вернуться домой. Он вновь покинул родной Мидлендс и злился на себя, не в силах что-либо изменить. Ударник вспоминал, когда Led Zeppelin играли в Канзас-Сити в прошлый раз, и на ум приходил другой штат с другим городом, но тем же названием. По контракту группе пришлось выступить дважды за вечер. Но между сетами Джон так напился шампанского, что не мог играть. «Он заваливался на барабаны, и мне пришлось держать его за шиворот, чтобы он сидел прямо и мог попадать по барабанам», – вспоминал Генри Смит.

Заметив эту нелепую ситуацию, Джимми крикнул барабанщику: «Играй!» Но к тому времени Бонзо уже точно не мог играть. Тогда Джимми кивнул в сторону Смита: «Тогда играй ты!»

Но Смит не играл на барабанах, поэтому Ричард Коул, который был достаточно опытным ударником, заменил Джона, подвинув его в сторону. Так группа доиграла сет и получила надлежащий гонорар.

Бонзо же после концерта стал совершенно неуправляем и провел всю ночь в камере местной тюрьмы.

Несмотря на то, что в тот раз Бонзо изрядно накачался до выступления, он смог сохранять выдержку довольно долго. Чего нельзя сказать о происшествии в Талсе. Посреди исполнения «Heartbreaker» организатор концерта решил включить свет в зале, чтобы остановить драку. Ослепленный светом Бонэм захотел броситься к зрителям, и только в последний момент его смогли скрутить.

Отношения Бонзо и группы становились все более напряженными. После концерта Питер Грант выдвинул ему ультиматум: «Еще одна подобная выходка, и этот тур станет для тебя последним».

На какое-то время Джон остепенился, но стоило им приехать в Лос-Анджелес в начале сентября 1970 года, он снова отбросил всякую осторожность.

4 сентября Led Zeppelin играли свой легендарный концерт на стадионе «Forum», домашней арене баскетбольной команды «Лос-Анджелес Лейкерс», и одной из лучших рок-площадок Западного побережья. Наслаждаясь атмосферой Лос-Анджелеса, музыканты, как всегда, вели себя раскрепощенно, обрушивая на толпу сет из лучших тяжелых хитов. Параллельно они играли расширенную версию «Whole Lotta Love», вплетая в нее отрывки из классики кантри-энд-вестерн, ритм-энд-блюза и рокабилли. На бис была исполнена пронзительная версия «Communication Breakdown» с фрагментами «Good Times, Bad Times», «For What It’s Worth» и «I Saw Her Standing There». Вечеринка завершилась блистательным исполнением хита Фэтса Домино «Blueberry Hill».

После концерта, задыхаясь от адреналина, четверо музыкантов сели в лимузин и направились в клуб «Troubadour» на поздний концерт с участием Fairport Convention. Оказавшись на месте, Бонзо не смог усидеть на месте. Протиснувшись через лабиринт столиков, он влез на сцену и заменил Дэйва Мэттекса за ударной установкой. В свою очередь Дэйв Пегг уступил бас Джону Полу, а Роберт встал у микрофона. Джимми и Ричард Томпсон образовали тандем гитарных виртуозов, которого рок-сцена не помнила со времен легендарного дуэта Пейдж-Бек. Ловко импровизируя, спонтанно образованная команда сыграла полдюжины песен с расширенными соло в «Hey Joe» и излюбленную «Morning Dew» из репертуара Тима Роуза. Вишенкой на торте стала пара песен короля Элвиса Пресли.

После концерта воодушевленный Бонзо обнял земляка и бывшего коллегу по группе Way of Life Дэйва Пегга, восхищаясь тем, как сложилась судьба у двух ребят из Бирмингема.

«Слушай, тут один парень пригласил нас в новый клуб неподалеку, – сказал он Пеггу, – завтра состоится официальное открытие, а сегодня будут бильярд и выпивка».

Бильярд и выпивка. Заветные слова для любого английского музыканта. Большинство участников Led Zeppelin и Fairport Convention проследовали прямиком на частную вечеринку в клуб на бульваре Сансет. На сцене играли Savoy Brown с ударником Эйнсли Данбаром, который оказался в городе вместе со своей группой Blue Whale. Звуки рок-н-ролла лились из динамиков новейшей акустической системы. Пребывающих в приподнятом настроении музыкантов предупредили, что лицензия на продажу алкоголя вступит в силу только в полдень, и попросили соблюдать меру. Дэйв Пегг вспоминал, что к двум часам ночи «мы уже достаточно перебрали».

Владелец клуба, который играл с Бонзо в бильярд, решил, что вечеринку пора заканчивать. «Я переживаю, повсюду горит свет, и если поблизости окажутся власти, они оштрафуют меня на целое состояние еще до официального открытия заведения».

Джон не возражал: «Хорошо. Сыграем партию. Если я выиграю, то мы задерживаемся здесь еще на часок».

Владелец клуба и не подозревал, насколько хорош Бонзо. Конечно же, Джон выиграл и удовлетворенно пил еще час. А затем – еще один.

В четыре часа утра владелец объявил: «Все на выход! Только что проехала полицейская машина. Сейчас она развернется и поедет сюда. Все на выход! Немедленно!»

Кто-то выключил свет и, чтобы быстрее слинять из клуба, открыл черный вход. Бонзо схватил Дэйва Пегга за рукав и потащил в темный угол, где стояли оставшиеся после концерта стэки «Marshall». «Просто встань позади меня и не двигайся», – сказал он.

Следующее, что увидели двое друзей, – солнечный свет, струящийся в окна клуба. Часы показывали десять часов утра. Клуб пустовал, и единственное, что ощущалось ими сильнее зловещей тишины, их жуткое похмелье. Джон и Дэйв, пошатываясь, осторожно выбрались из клуба, умудрившись не задеть сигнализацию. К счастью, водитель лимузина ждал ударника на обочине всю ночь. Впрочем, это была стандартная ситуация, когда дело касалось Джона Бонэма.

«Я должен успеть на рейс на Гавайи в 19:30», – сказал он Дэйву. Led Zeppelin готовились к двум концертам на Большом острове. Билеты уже раскупили, а репетиция была назначена на следующее утро. «Мне нужно убить время до отъезда. Давай встретимся в обед и пропустим по паре стаканчиков», – предложил Бонзо.

Бонзо, как и обещал, позвонил Дэйву около половины четвертого. Они договорились встретиться в «Barney’s Beanery», старом месте встреч голливудских актеров ныне данное на откуп таким персонажам как Джим Моррисон и Дженис Джоплин. Они выпили немного пива и текилы, прежде чем появилась Дженис и заметила Бонзо. «Он ей очень понравился, – вспоминает Пегг. – Мы сами того не заметили, как снова малость переусердствовали. В полшестого стало ясно, что Бонзо опоздал в аэропорт».

Вскоре в баре объявилась концертный менеджер Fairport Convention. Выталкивая Пегга из-за стола, она приговаривала: «Тебе пора! В восемь часов у вас первый концерт в “Troubadour”».

Бонзо и Дэйв Пегг на попутке добрались до отеля «Tropicana», обшарпанного сооружения в пешем ходе от клуба. По дороге в номера, Бонзо столкнул Пегга в бассейн на глазах у загорающих, среди которых была стайка группи