Оказывается, в Пустоши можно перемещаться с помощью силы, как в волшебном мире. Главное, знать, что искать.

Усталость сковала её тело, стекло саркофага матовое, попробовала рассмотреть, что там внутри, но тщетно.

— Немного отдохну, присяду около этого гроба хоть и неприятное сооружение, но хотя бы со спины прикроет от нападения.

Что-то ещё себе под нос сказала и не заметила, как уснула.

Сон такой тревожный, снился Древень, она уже по нему скучает. Тут в памяти возникло прекрасное слово: «Энтиландин», но следующий виток сна перелистнул эту страницу приятных воспоминаний.

Всё ещё с закрытыми глазами, Софи вдруг почувствовала, что окружение изменилось. Стало тепло приятно, тело теперь лежит так удобно, словно в мягкой постели, и ощущалось чьё-то присутствие.

— Кто здесь? — открыла глаза и в ужасе снова зажмурилась. — Этого не может быть! Где я? Пустошь?

Кто-то тронул её за руку:

— Милая, девочка моя, это я твоя мама, посмотри на меня, я твоя мама Линда. Вот твой отец Маркус, мы приехали в твой санаторий, проведать тебя. Врач сказала, что ты себя очень хорошо чувствуешь. Что твои фантазии и кошмары отступили. Это такая радость. Твои Сол и Мурка заждались. Несколько дней за тобой присмотрят врачи, и мы поедем домой.

Софи открыла глаза и увидела Линду, только постаревшую, и своего отца — Маркуса. Он стоял у окна, рассматривая лужайку за белой решёткой. Комната похожа не на санаторную палату, а на тюремную камеру: на окнах решётки, на входной двери ручки и засовы только снаружи. В комнате маленький умывальник и унитаз. Как она отвыкла от земной сантехники. Хотела спросить про Волшебный мир, но вдруг поняла, что это ловушка. Как всегда, в таких случаях, Софи решила подыграть.

— Мамочка, я так соскучилась. Не могу дождаться, когда мы вернёмся домой. Расскажи мне, что произошло у вас нового, пока я тут принимала лечение.

— Да всё хорошо, только по тебе скучаем. Отец купил вторую лодку и теперь катает туристов. Мы переехали в тот особняк, ну это ты и сама должна помнить, ведь тебе стало плохо как раз в новом доме. Кошка выросла за эти три месяца, пропадает где-то на чердаке. Пока не выбросили старую мебель. Но отец обещал, что как закончится сезон, так мы сразу наведём идеальный порядок.

Линда ещё что-то говорила и говорила. Софи уже потеряла нить рассуждений.

— Мамочка, можешь попросить врача, разрешить мне выйти погулять в саду. А то лето закончится, а я солнца не видела.

— Конечно, мы прямо сейчас все вместе пойдём гулять. Нам уже разрешили.

Маркус вышел, Линда помогла «дочери» собраться, расчесали волосы, почему-то коротко стриженные и каштановые, странная иллюзия. Но, главное, не выдать себя удивлением.

— Я готова.

В саду пансионата или попросту психбольницы пели птицы, цвели прекрасные цветы, всё, такие как в том первом мире, не единого намёка на Волшебный мир. Линда и Маркус вели свою дочь по аллее, потом решили отдохнуть на чудесной маленькой лавочке.

— Здравствуй, меня зовут Флора, не отвечай, просто прими от меня этот бутон розы на шнурке.

Перед Софи и её родителями вдруг возникла белокурая девушка, почти ребёнок. И протянула Софи странную подвеску. Тонкий шнурок, на котором привязан свежий бутон розы. Софи незамедлительно надела это странное украшение.

— Спасибо, дорогая Флора! — ответила Софи и улыбнулась. Но реакция Флоры оказалась весьма странной. Она прижала указательный палец к губам, и отрицательно покачала головой.

— Доченька, с кем ты разговариваешь? Тут никого нет! — Линда встревоженно посмотрела на дочь. Софи оцепенела, вот почему девочка просит молчать.

— Ни с кем, просто цветы так приятно пахнут, я их благодарю. Очень скучала по их ароматам. Как в нашем старом саду. — Софи попыталась исправить ситуацию, к счастью, призрак или ведение Флоры так и продолжал стоять напротив. Её действительно не видят Линда и Маркус или они претворяются?

Линда снова что-то начала говорить, а Софи постаралась сконцентрировать своё внимание на Флоре и услышать то, что она шепчет:

— Если ты спишь, значит, мы в ловушке. Чем дольше мы тут находимся, тем меньше сил останется для твоей миссии. Ты уснула. Здесь нельзя спать. Даже демоны, которых ты видела, не спят. Сделай вид, что устала не снимай с шеи этот бутон, это ключ. В закрытом помещении я не смогу к тебе прийти. Ты должна найти способ выбраться и разбудить себя. Думай.

Девочка повернулась и пошла по аллее. Софи вдруг заметила, что Лжелинда смотрит вслед Флоре, она её тоже видит, а возможно, и слышит. Надо как можно дольше оставаться в саду. Тут легче думается. Как понять, почему именно этот страх загнал её в ловушку. Что об этом знает Флора.

— Не замыкайся в себе, доченька, разговаривай с нами, — словно почувствовав рассуждения Софи, Лжелинда пыталась отвлечь её от мыслей.

— О чём? Расскажите о Нике, он уже женился или будет ждать меня из психушки? — спросила Софи.

— Кто такой Ник? — заинтересовался Лжемаркус.

— Мой парень, у нас уже были отношения, вы разве не знаете? — Софи вдруг поймала ту нить, которую эти сущности упустили, странно. Они же должны знать все. По законам шизофрении все эти объекты нереальны, но сознание играет ими и манипулирует. Вот оно, Софи всегда боялась сойти с ума. Вот к чему этот старый, кошмарный сон, когда она идёт по улице и вокруг её собственные копии, и в лабиринте десять Софи, и сейчас Флора в её голове. Всё это её страхи. Её человеческие страхи. Именно их использует Пустошь. Осознала, и решила довести эту партию до конца. Хотя сомнения уже появились. Что если всё это: Волшебный мир, милый Древень, Линда, Октавиус, Эргермина и даже гаргулья — плод её больного воображения. И вдруг продолжила вслух:

— А с другой стороны, если вы всё плод моего больного воображения, если я сейчас осознаю вас, постигну вашу реальность, воспользуюсь ключом Морского царя, и выпущу вас всех из моего разума. Возможно, я очнусь в моей реальности, в том мире, где у меня действительно есть родители, парень, любимая собака и кошка. Что в этом плохого. Все мои фантазии просто исчезнут, а я верну мир в мою душу. Так как зовут моего любимого? Родители обязаны знать, он мне и предложение уже сделал!

— Ты нас обманываешь? — спросила Лжелинда, — какой у тебя парень, ты же так давно тут, или это ещё одно проявление болезни, ты его придумала?

— Мне кажется, что единственные, кто тут придуманный — это вы. Уж простите. В реальности Линда не моя мать, а моя сестра,