– Кар-р-р! Кар-р-р! – крушил он зеркальные панели, в которых отражались десятки сорок.

– Кар-р-р! Кар-р-р! – сыпались удары и звенели стекла.

Улучив момент, беглянка скользнула дальше и клюв к клюву столкнулась с Седовласым. Удар мощных когтей отбросил ее назад. Брызнула кровь. Сорока перевернулась в воздухе и, паря над самой землей, снова направилась к спасительному парку. Распугивая людей и задевая когтями припаркованные автомобили, Вороны устремились за ней. Ее шансы спастись стремительно падали, но сороке посчастливилось. Она успела.

Своим стрекотом она разбудила птичье царство. Отовсюду из гнезд выскочили заспанные сороки. Поняв в чем дело, они замахали крыльями, заголосили так, что разобраться, кто тут кто стало невозможно. Вороны взмыли в небо. Медленно кружа, они парили над парком и ждали.

И вот зоркий глаз Седовласого заметил стремительное белое пятно. Оно вылетело из-под сени деревьев и понеслось дальше. Преследователи бросились в погоню. К этому времени сорока растратила все ложные перья и даже часть своих. Ее взмахи были тяжелее и медлительнее.

Вороны догнали ее. Потратив последние силы на обманный поворот, несчастная птица не нашла ничего лучше как юркнуть в водосточную трубу. Кастет остался наверху. Толстяк приник к нижнему концу. Долгое время ничего не происходило. Сороки как след простыл. Седовласый проследил ее путь вдоль желоба и нашел, что около третьего этажа в трубе есть дыра.

Сорока снова обхитрила их и упрямо устремилась к своей цели – к квартире на пятом этаже на улице Недлинной. Она была уже совсем рядом, в нескольких взмахах крыла, но Вороны тоже не дремали. Что-то большое заслонило от сороки восходящее солнце.

– Вот и все, – произнес Седовласый и свет для сороки померк.

Этим утром Василиса встала необычно рано. Первая ночь, когда Тима не было дома, далась нелегко. Тревожное чувство нахлынуло на нее и не отпускало. Василиса ходила по комнатам, не зная, куда себя деть. Фикус был здоров и зелен как никогда – никаких посланий, никаких новостей.

Внимание Василисы привлекло оживление за окном. Над верхушкой тополя кружились огромных размеров Вороны. Они что-то рвали и перебрасывали друг другу. У Василисы екнуло в груди. Взмахом руки она отворила окно и метнула три молнии. Вороны на мгновение застыли, и этого было достаточно. Еще взмах и то, что осталось от несчастной сороки – клубок окровавленных перьев упал в руки Василисы. Птица еще дышала, ее глаза жалобно смотрели на спасительницу.

– Милая моя, что они с тобой сделали?

Неожиданно в комнате стало темно. Во всю ширь окна, заслонив свет, распростер крылья огромный Ворон. Влететь в квартиру он не решился, а лишь немигающим взглядом смотрел на Василису. Она не отводила глаз от него. Так продолжалось с минуту. Клюв Кастета щелкнул. Его когти вырвали из стены два кирпича и метнули в сороку. Василиса заслонила птицу собой. Едва влетев в комнату, кирпичи рассыпались. Когда же Василиса снова посмотрела в окно, там никого не было.

Вороны улетели. Поднявшись над крышами домов, они встретили четвертого. Седовласый со всего лета отвесил ему пощечину. Молодого дважды перевернуло в воздухе. Его глаза сверкнули злым огнем, но он ничего не ответил.

– Еще раз бросишь стаю – убью! – прохрипел Седовласый.

Василиса отнесла сороку на кухню, где промокнула теплой влажной материей и оказала первую помощь. К ним на стол запрыгнула Алиса. Птица покосилась в ее сторону.

– Не бойся, – успокоила ее Василиса. – Это Алиса. Она тебя не тронет.

К лапе птицы была привязана записка. Она была залита кровью, но ее еще можно было прочитать.

«Здравствуй, Василиса! Твой Тим был у меня. Хороший мальчик. Умный, красивый – весь в тебя. Я его, как водится, угостила, рассказала, что нужно делать. В общем, приняла как родного. Он передал от тебя привет. Большое тебе за то спасибо! Очень приятно старушке, что о ней еще помнят. Будешь в моих краях – заходи. Поболтаем, посплетничаем, «Клюковки» попьем. Я тебе такое о Водяном расскажу – обхохочешься. Сто пятьдесят лет прожил, а ума не нажил. Умора одним словом. В общем, прощевай. БЯ».

Василиса отложила записку и вернулась к сороке-белобоке.

Назад вернулись без приключений. Машина затормозила на том же перекрестке, с которого началась ночная поездка. Днем здесь было все по-другому. Солнце светило изо всех сил. От жары не спасала даже густая тень каштанов. По брусчатке прогуливалась неспешная послеобеденная публика. Из ближайшего кафе доносились звуки музыки.

– Приехали! – объявил Михаил. – Тебе куда? Может подвезти?

Тим на секунду задумался. Как сказать о том, что он ищет Врата?

– Мне нужно найти… м-м-м, вход в эту гору, пещеру, или что-то в этом роде.

Михаила ничуть не удивил такой вопрос.

– Это просто. Ни один уважающий себя курортник не пройдет мимо дивноводского Провала. Традиция. Иди прямо по бульвару – там увидишь. А теперь бывай.

Он крепко пожал Тиму руку, но тот не спешил уходить.

– Что-то еще?

– Да, – замялся Тим. – Сколько я должен за экскурсию?

– За путешествие, – похлопал Михаил его по плечу. – Тебе бесплатно – горы не продаются!

– Спасибо! – Тим снова пожал его широкую ладонь. – До свидания!

– Счастливо!

Михаил покатил по брусчатке, а Тим отправился искать Провал.

«Провал», – подумал он. – «Символичное название для места, с которого начинается мой Путь».

Ухоженный бульвар огибал гору по широкой дуге и в конце закончился смотровой площадкой. Тим подошел к краю и заглянул вниз. Там обнаружились две пары ног, которые барахтались в каменной ванне с мутной голубой водой. От воды несло протухшими яйцами. Она вытекала из ванны и продолжала свой путь по склону горы, задерживаясь в нескольких неглубоких ямках. В них плескались жаждущие исцеления люди.

На противоположной стороне площадки высилась массивная каменная арка с надписью «Провалъ». Под ней, охраняемый двумя каменными львами, чернел вход в подземную галерею. Тим подошел ближе. Его сердце учащенно забилось.

«Так вот он – вход во Вторые Врата, но почему здесь так многолюдно? Ведь любой человек может случайно взять и войти в них?»

Будто отвечая на его вопрос, из пещеры послышались голоса. Немного погодя из нее вышла компания молодых людей. Они громко разговаривали и показывали друг другу только что отснятые фотографии.

Тим задумался. Наверно, во Врата может войти каждый, но «перенести» они могут лишь того, у кого на руке есть такой перстень. Тиму вспомнился полет в колодец. Его отголоски еще отдавались в плече. Осторожно, опасаясь вчерашнего повторения, он шагнул в тоннель.

Здесь оказалось не так страшно. Прямая галерея вывела Тима на небольшой огороженный решеткой пятачок. Здесь тоже были люди. Сквозь толпу Тим протиснулся к решетке. За ней, окруженное с трех сторон рыжими скалами, голубело озерцо минеральной воды. В каменных нишах над головой курлыкали голуби. Время от времени они вспархивали и улетали наверх в дыру, в которой виднелся кусочек неба.