– Уже нет, – хохотнул ассистент.

– Почему?

– Я, как колобок, укатился от нее. Вруньяоказалась жуткая.Представляете, все баки заливала, что у Гарика Рахимова вансамбле пляшет. А тут выясняется: никакая она не балерина, а стриптизеркадешевая. Ну, облом! С проститутками дела не имею. СПИДа боюсь.

– Кто бы мог подумать, – гнула ясвое, – такая приличная с виду девушка, красавица. Наверное, приятно стакой на людях показываться, все мужики завидуют.

– Пройденный этап, – отмахнулсяВанька. – Первое время и правда доволен был. Вечером идем куда-нибудь,парни слюни пускают. Потом надоело. Ну скажите, сколько можно по кабакам игостям шляться? Мне через две недели опротивело. Работа, сами знаете, нервная, приползудомой – одно желание ножки вытянуть, и даже телевизора не надо. Сколько разпредлагал: давай кассету посмотрим. Такие прикольные есть. «Годзилла» или«Армагеддон». Нет, только на пляски. Я прям балдел. Кругом свет, орут, как нателевидении. Еще и пить надо.

Парень помялся и доверительно сообщил:

– Алкоголь совершенно не переношу, вармии печень посадил, теперь даже от запаха водки тошнит.

Мы катили по Профсоюзной улице, когда Раздороввдруг попросил:

– Тормозните на минутку, домой заскочу.

Он вышел возле небольшого кирпичного дома. Да,не похож паренек на шантажиста: простоват, глуповат и болтлив. А может,притворяется?

– Вы разве здесь живете? – спросилая. – Помнится, Рая называла какую-то другую улицу. Не то Летняя, не тоОсенняя.

– Весенняя, – сказал Иван, –там Раискина квартира, а я тут, с мамой.

Через десять минут мы добрались до цели –кондитерско-булочного комбината, – и попутчик надолго исчез. Я буквальноизвелась от скуки: читала газету, слушала радио, протирала стекла. Наконецпарень вышел из проходной с гигантской коробкой.

– В передаче приз вручаем, на заказделают, – пояснил он, отдуваясь.

Огромная коробка с трудом влезла в багажник.Поехали обратно.

– Значит, живете на Профсоюзной, –стала я подбираться к самой интересной теме, – тогда все понятно.

Рискну, не похож парень на шантажиста.

– Что понятно? – изумился Ваня.

– Совсем недавно была вечером у друзей,на Сиреневом бульваре. И показалось, что видела, как вы выходили из телефоннойбудки с дамской сумочкой в руках. Значит – все-таки не вы. Но мужчина очень,просто очень похож на вас, прямо двойник.

– А, – засмеялся Ваня, – былотакое дело. Приезжаю к Райке, только думал чайку попить, отдохнуть, она иговорит: Ванечка, котик! Съезди на Сиреневый, я там в телефонной будке сумкузабыла с косметикой!

Сначала ассистент подумал, что сожительницаиздевается. Потом резонно заметил, что ехать бесполезно. Скорей всего сумочкууже уперли. Но Рая настаивала. Более того, оказалось, что она была у подруги, иэта самая подруга теперь смотрит в окно за будкой.

– Пусть она и сходит! – справедливозаметил Ваня.

Рая горестно вздохнула и сообщила, что товаркасломала на репетиции ногу и теперь не может спуститься без лифта с третьегоэтажа. Проклиная всю косметику на свете, Раздоров взял Райкину машину иотправился. К его изумлению, сумочка как ни в чем не бывало мирно покачиваласьна крючке. Иван взял ее и сел в «Жигули», но двинуться с места не смог.

– Какая-то мерзопакость запихнулакартошку в выхлопную трубу, – продолжал он, – еле-еле выковырял.

– А в сумочку не заглядывал? –поинтересовалась я.

– Зачем? Чего не видел? Прокладки дакосметика! Вообще, не страдаю любопытством.

Вот и плохо, Ванюша. Открыл бы сумочку иудивился, какая замечательная губная помада у твоей мадамы. Значит, все концысходятся в пучках у милейшей Раи.

– Небось разозлился, когда картошкувытаскивал!

– Не без того, – хмыкнулассистент. – Думал, увижу гада, убью. А с другой стороны хорошо, что такразозлился.

– Почему?

– Умом-то понимал, что Раису давнопослать надо, да все никак не получалось. А тут приехал назад с сумкойдурацкой, грязный весь, хотел ванну принять, а там везде крышечки от йогуртаДанон вымытые разложены. Райка как заорет: «Не трогай их!» Я плюнул, и все:прошла любовь, завяли помидоры.

– Господи, крышечки от йогуртов зачеммыть?

Иван захихикал:

– Райка-то дитя природы. Знаете, о чеммечтает? Выиграть в каком-нибудь конкурсе. То обертки от сигарет «Петр I»собирала, там обещали автомобиль. Потом крышечки от пепси-колы и спрайтаколлекционировала – велосипед ждала. Теперь отсылает фольгу от йогуртов в фирму«Данон», позарилась на бытовую технику: утюги, тостеры, вафельницы.

– У нее что, утюга нет?

– Есть, конечно. Только очень хочет призвыиграть. Дура, и все.

Да, тяжела работа частного детектива. Дома яоказалась вечером усталая, голодная, злая.

На следующее утро позвонила Женьке на работу иминут десять выслушивала восторженный отчет о поведении собак. Лиззи съеланакидку на кресле, а Карлотта спит только в детской кровати. И они такиемиленькие, душеньки, симпатюшеньки, кушают яйца только с рынка, от магазинныхнос воротят.

– Женечка, – попыталась я прерватьвдохновенный панигирик собакам, – скажи, вот, к примеру, есть двефотокарточки. Одна лет в 16–17, другая – старушки. Можно доказать, что на нихзапечатлено одно и то же лицо?

– В принципе, да, – ответилЖенька, – а что?

Я пообещала приехать к нему на работу и наместе все объяснить.

– Только не с утра, – закричалприятель, – можешь к шести?

Вот и ладно. Пока познакомлюсь поближе с РаейЛисицыной. Телефон гудел и гудел, наверное, танцовщицы нет дома; уже хотелаповесить трубку, как вдруг услышала сонный голос:

– Алло!

– Госпожа Лисицына? Вас беспокоят изпредставительства фирмы «Данон».

Рая сдавленно ахнула.

– Вы выиграли один из призов. Сообщите,когда сегодня будете дома, чтобы наш сотрудник мог вручить его вам.

– До пяти вечера никуда не выйду, –захлебываясь от восторга, сообщила счастливица, – приезжайте.

Ну и дура! Где это видано, чтобы сотрудникисами развозили подарки!