Какое-то время ехала, словно в тумане, иочнулась только возле «Макдоналдса». Нестерпимо ныла спина, будто в районепоясницы застрял какой-то посторонний предмет. Это неприятное ощущениевозникало всякий раз, как я откидывалась на спинку сиденья. На стоянке пощупаласпину и под блузкой обнаружила что-то твердое. Вытащила блузку из джинсов,отряхнулась, как мокрая собака, и на резиновый коврик выпал маленькийполиэтиленовый пакетик с оборванной красной ниткой. Как он попал под одежду?Очевидно, был прикреплен к норковой шубе, а когда я пыталась втиснуться в нее,сидя в шкафу, ниточка оборвалась, и пакетик скользнул за воротник блузки. Что,интересно, в пакетике? Всего лишь кассета с пленкой. Уж не ее ли искала таженщина?

В «Макдоналдсе» было полно народу, еле-еле пристроиласьза столиком у окна и, разворачивая хрустящую бумажку с «Роял-чизбургером»,принялась размышлять. Итак, что мы имеем? Записная книжка осталась под столом вквартире Раисы. Ехать туда в третий раз нет никаких сил. Ну, предположим, нашлиее милиционеры, и что? Ни имени, ни фамилии моей там нет, только телефонызнакомых. И как можно найти владельца? Подумают, что книжку обронил кто-то изприятелей стриптизерки. Одна проблема решена.

– Вам плохо? – участливо спросилмужчина в темно-синем модном пальто.

– Нет, с чего бы?

– Простите, простите, – забормоталдобрый самаритянин, – но у вас такое выражение лица!

Слышал бы это Аркадий. Сын тоже говорит, чтостоит мне задуматься, и лицо искажает гримаса. Отвернувшись от назойливогомужика, я принялась за жареную картошку. Итак, что делать дальше? Делневпроворот. Поехать к Женьке показать фотографии Фриды, проявить найденнуюпленку и попытаться проникнуть в «Бабочку», чтобы все разузнать про Лисицыну. Счего начать? И я отправилась к Женьке.

Он повертел в руках сделанную на паспортфотографию и снимок двухлетней давности, приуроченный ко дню рождения Лариски.

– Можно попробовать, только я неспециалист, да и зачем тебе это? Опять лезешь в какое-нибудь расследование?Смотри, Александр Михайлович голову оторвет.

Я сразу нашлась что ответить.

– Скажи, дружочек, вот вы с женой исынулей летом обязательно соберетесь в Турцию?

Эксперт оживился:

– Обязательно. Кормят от пуза, сервисвыше всяких похвал, море теплое, и по деньгам подходит.

– Хорошо, хорошо, – усмехнуласья, – а Лиззи с Карлоттой куда денешь?

Женька погрустнел. Рано или поздно перед любымсобачником или кошатником встает жуткая проблема. Куда деть любимцев на времяотдыха? Отдать в питомник на передержку? Там животное, привыкшее валяться надиване и кровати, запрут в клетку и станут кормить по часам научносбалансированным рационом. Весь отдых будут терзать угрызения совести, что вашобожаемый Шарик тоскует. Лучше всего пристроить свое сокровище к знакомым,желательно к тем, которые тоже держат животных. Но и здесь свои сложности.Надо, чтобы хозяева не сгрызли гостей.

– Если поможешь, – продолжала яусмехаться, – возьму йоркширов к себе на месяц.

– Дашка, – завопил Женька, – даза это все,что пожелаешь!

В это время вошел Александр Михайлович. Женябыстро опустил фотографии в карман.

Полковник искренне удивился:

– Даша? Что привело тебя в наши пенаты?

– Ехала мимо, дай, думаю, зайду. Простотак.

– Просто так не получается, –вздохнул Александр Михайлович, – нужно заказать пропуск и паспорт при себеиметь. Так что скорей всего вы с Женькой сговорились заранее.

Представляете, иметь такого мужа? Катастрофа,всех видит насквозь.

– В общем ты прав, – начала явыкручиваться, – договорились вчера, но не была уверена, что смогу…

– Ну и зачем понадобился нашЖенечка? – не отставал полковник. Эксперт, помня о предстоящем отпуске,решил прийти мне на помощь.

– Это она мне понадобилась. У Лиззичто-то с желудком, посоветоваться хотел.

– Ну, ну, – пробормотал АлександрМихайлович, роясь в сложенных на подоконнике папках. – Выяснил, как лечитьнесчастного пса?

Пришлось нам с Женькой затеять громкую беседуо собачьей прожорливости. Полковник послушал немного и вышел.

– Не поверил, – сообщилэксперт, – нисколечко не поверил. А ты, Дарья, мерзкая шантажистка. Нетчтобы так просто помочь.

Я пожала плечами. Любишь кататься, дорогой,люби и саночки возить.

Пленку пристроила в ближайший «Кодак». Ждатьсутки не хотелось, поэтому пообещала пареньку-лаборанту двойную оплату, еслисделает за два часа. Мальчишка с радостью согласился, я хотела пойти в магазин,но передумала. Как там бедная Рафаэлла? Совсем про нее забыла, надо бы узнать,кому она рассказывала о визите ко мне.

Купив мандаринов и соков, поехала вСклифосовского. В палате у Рафаэллы был маленький предбанник со всемиудобствами. Войдя в предбанник, я услышала доносившийся из комнаты женскийголос. У Рафаэллы кто-то был.

– Понимаешь, что тебя ждет? –восклицала посетительница. Я притормозила у входа и стала прислушиваться. Ноответа Рафаэллы не разобрала.

– Вижу, что понимаешь, –удовлетворенно констатировала женщина, – значит, так, выздоравливайбыстрей и сматывайся отсюда в свой Зажопинск. Не вздумай в колледже маячить,образование закончено.

Стриптизерка опять что-то забубнила. Надо жетак невнятно говорить, словно ваты в рот напихала.

– Нечего сопли распускать, –оборвала ее неизвестная дама, – лучше быть живой в Мухосранске, чем трупомв Москве. Недаром говорят, язык мой – враг мой, так вот, пока не отрезали,прикуси его.

Раздался звук двигающегося стула, гостья,видимо, собралась уходить.

Я опрометью выскочила в холл и села в кресло.Сейчас увидим, кто пугает несчастную Валю-Рафаэллу.

Дверь бокса хлопнула, и в коридор вышлаженщина. Рост – под метр восемьдесят. Волосы иссиня-черные, подстриженные подпажа. Такая прическа уже вышла из моды. На лице бронзовый загар. Ярко-красные,как кровь, губы занимали чуть ли не половину лица. Вторую половину надежноскрывали темные квадратные очки. Стройную фигуру плотно облегали черныебрючки-стрейч и черная же водолазка. Поражало количество украшений: на шее –штук пять цепей и цепочек, в ушах серьги в виде гвоздик с подвесками. Назапястьях– браслеты. Закрыв за собой дверь, дама поправила волосы, и я увидела,что все пальцы, кроме большого, унизаны кольцами и перстнями.