– Кто это начал? – спросил Келлан. Он был в компании двоих Индлову, и Вельможа, которого Тау ударил мечом, ободренный их присутствием, указал на обидчика.

Тау не обращал внимания ни на него, ни на двух других Индлову. Они казались не более чем призраками. Единственный, кто имел значение, был Окар.

– Как зовут, посвященный? – спросил его Келлан.

– Смерть, – ответил Тау, шагая к человеку, виновному в гибели отца, чтобы его убить.

Тау заметил, что Келлан удивился, и тем поразительнее оказалось следующее дыхание. Келлан вынул меч и заблокировал первые два удара Тау так быстро, что никто не успел моргнуть. Тау продолжил натиск – еще несколько мечей вылетели из ножен, но он услышал, как один из Индлову сказал:

– Стоять. Пусть Келлан сам разберется. Это недолго.

Тау выпустил на волю весь свой гнев, свирепо хлеща Келлана обоими клинками, которые словно превратились в секущие кожу песчинки пустынной бури. Он двигался так быстро, что за ним нельзя было уследить, и каждая атака должна была ранить, калечить и убивать, но каждую атаку преграждал меч Келлана.

Уголком глаза Тау увидел Зури – та убежала с площадки, прикрыв рот рукой, но увидеть больше он не успел: Келлан сделал выпад, сам пойдя в атаку.

Щита у Окара не было. Но это не имело значения – его меч участвовал как в нападении, так и в обороне.

Он рассек Тау руку – хлынула кровь. Келлан дрался не тренировочным мечом, и его лезвие входило в плоть так плавно, словно только что целовало точильный камень. Тау ускорил темп, сфокусировал взгляд, стиснул зубы, но Келлан дал отпор, догнал его и превзошел, пока Тау с изумлением не осознал, что Келлан дерется лучше. Намного лучше.

Тау старался отрабатывать каждое мгновение, каждое движение, но в нем росло беспокойство, увлекавшее его разум вдаль от мечей и вселявшее тревогу. Голоса ненависти затихли, оставив его с мыслью, что он сейчас умрет, а убийцы его отца будут жить дальше. Тревога шептала: правосудия не свершится, и виной тому – то, что он не готов к тому, чтобы его свершить.

Охваченный досадой, Тау закричал. Келлан же выглядел спокойным и свежим, словно был готов драться на такой невозможной скорости целый солнечный промежуток. Силы Тау уже были на пределе его возможностей и даже за ним. Руки налились тяжестью, ноги двигались неуклюже, и уследить за мечущимся клинком Келлана он больше не мог.

Тау отскочил назад, ему позарез нужно было получить немного пространства и улучить момент, чтобы перевести дух. Он огляделся. Площадка заполнялась людьми. Там были не только Индлову, которые пришли с Келланом, но и другие.

И были мужчины из его Чешуя. Хадит держал меч в руке, как и Удуак. Им явно хотелось помочь, но товарищи Келлана тоже обнажили клинки, и обе группы просто стояли друг против друга. Но главное, что все взгляды были прикованы к их с Окаром бою, и Тау видел: на скорбных лицах его братьев отражалось сомнение.

Тау заблокировал три, потом еще четыре, пять атак подряд. Теперь он на порядок отставал от темпа Келлана и не имел ни малейшего шанса атаковать. Близился момент, когда Келлан одолеет его заурядную защиту и убьет его. Тау снова получил немного пространства, подумал позвать на помощь, но сразу отказался от этой идеи. Если ему суждено было умереть – он сделает это как мужчина.

Тогда он увидел, как на площадку вбежала Зури. С ней был Джавьед. Тау ощутил стыд, глубокий стыд, а вместе с ним – благодарность за то, что Зури нашла его и привела с собой. Может быть, Джавьед сумеет это остановить, прежде чем Келлан убьет его.

Но спас его не Джавьед.

– Я сказала перестать! – крикнула Зури, направив руки на Келлана. Тау это заметил и отскочил, когда она окатила Окара ослаблением. Тогда Зури увидел и Келлан – он уставился на нее. А в следующее мгновение очутился на коленах, захваченный Исихого и совершенно беззащитный.

Тау хотел, чтобы все случилось не так, но был согласен и на такой финал. Он подбежал к Келлану и занес меч для удара, который, пусть и притупленный, но снял бы голову Окара с плеч.

– Нет! – раздался голос Зури. Она оборвала свою волну ослабления, Тау обрушил меч, и Келлан невозможным образом выставил свой, заблокировав удар Тау. Индлову на площадке взорвались в негодовании.

– Он пытается его убить!

– Меньший с ума сошел!

– Вздернуть его!

Индлову стали его окружать. Чешуй Джавьеда заступился за Тау, и сам Джавьед вместе со всеми. Он добрался до Тау первым, схватил его за шею и оттащил, сбив с ног.

– Довольно! – проревел он. – Довольно, чтоб вас всех. Довольно!

Индлову жаждали крови, их возмущение сливалось с неверием в происходящее. Мысль о том, что Меньший мог попытаться убить одного из них, разбивало их мировоззрение.

Тау хотел было подняться на ноги, но Джавьед ему не позволял.

– Я сказал: довольно. – Джавьед сжал шею Тау. – Это разве была дуэль? Кровные поединки между посвященными запрещены.

Келлан, по-прежнему на коленях, все еще пытался оправиться после Исихого.

– Разумеется, нет, – ответил он. – Я даже не знаю этого Меньшего.

Услышав это, Тау зарычал, и Джавьед крепче сжал его шею.

– Вы хотите выдвинуть обвинение в нападении? – спросил у Келлана Джавьед.

Зури ахнула, и Вельможи, которые находились достаточно близко, чтобы все услышать, отреагировали хором согласия.

– Что? – спросил Келлан.

– Вы выдвинете обвинения, нкоси? – повторил вопрос Джавьед.

– Не надо. Не делайте этого. – Зури не сводила глаз с Келлана.

Окар посмотрел на нее как на сумасшедшую, но тут же возобладал над своим лицом.

– Вы приказываете мне отказаться от правосудия, леди Одаренная? Чем я заслужил такое сильное оскорбление, что вы напали на меня и лишаете законного права на возмещение ущерба? Скажите мне, что я такого совершил и как могу загладить свою вину?

– Не делайте этого, – повторила Зури, скорее умоляя Келлана, чем приказывая ему.

– Напомните-ка мне, умквондиси, – Келлан обратился к Джавьеду, – чего требует правосудие в данном случае?

Джавьед ответил бесстрастно:

– Меньший, нанесший оскорбление, должен быть повешен, нкоси.

– Понятно, – ответил Келлан Джавьеду, но не сводя глаз с Зури. – В таком случае разбирайтесь с ним, как сами считаете нужным. Хватит с меня сумасшедших на сегодня. – Индлову запротестовали, но Келлан поднял руку, заставляя их умолкнуть. – На этом все? – спросил Келлан.

Джавьед покачал головой.

– Полагаю, что так, нкоси.

Келлан с сомнением посмотрел на Тау, развернулся и неуверенно, со все еще кружащейся после темного мира головой, отвесил поклон Зури.

– Молю вас простить мне всякое оскорбление, что я вам нанес, леди Одаренная. – Затем, снова выпрямив спину, он покинул площадку, и вся его свита последовала за ним.